Дэвид Вонг - В финале Джон умрет
— Они здесь, Дейв, — сказал Джон. — Они здесь. Они здесь, они здесь, они здесь. Черт.
— Кто «они»? — прошипел я.
— Не знаю. Наверное, про них написано в книге Маркони, но я не могу продраться через третью главу.
— Не волнуйся, — сказал я Крисси. — Похоже, существо ушло. Ты его видела?
Она покачала головой.
— Я его почувствовала. Оно прошло сквозь меня. Такая тяжесть, словно… словно здесь ничего нет, словно все — это ничто, словно все повсюду. Типа, в мире есть молекулы и все такое, но за ними — пустота, холод и тьма…
Девушка замолчала.
Я повернулся к Джону.
— В разговоре со мной оно упомянуло Коррока. Как и Молли.
— Эта тварь и есть Коррок.
— Нет. Я это точно знаю.
Крисси, не участвовавшая в разговоре, обратила внимание на разбитую «хёндэ», на две трети ушедшую под воду. Багажник машины торчал над поверхностью, словно «Титаник».
— Фу! Что это?
Вокруг машины, словно нефтяное пятно, образовался слой тараканов дюйма два толщиной; отдельные комки насекомых все еще походили на фрагменты конечностей. Рядом с ними, словно буйки, плавало полдюжины старых пакетов, в которые укладывают еду на вынос в разных забегаловках.
— Тараканы, — сказал я. — Ты их видишь?
— Ага. Откуда они взялись?
— Из грязи. В салоне давно не убирались. — Я повернулся к Джону. — Наверное, с насекомыми произошло то же, что и с Молли: тварь прикоснулась к ним и захватила их.
— И Векслера, наверное, тоже, — отозвался Джон. — Значит, они это умеют.
— М–да, мерзкая ситуация, словами не описать. Что же теперь будет?
— А это, типа, демоны? — спросила Крисси.
— Да, они злые, — ответил Джон. — Ты же видела, один из них угнал машину.
— Молли! — завопила Крисси, указывая на дорогу.
Примерно в двадцати ярдах от нас стояла собака — либо
Молли, либо ее точная копия.
— Призрак? — спросил Джон у меня.
— Крисси ее видит.
— Значит, зомби — то есть существо из этого мира. Хороший знак.
Молли гавкнула, отбежала чуть–чуть, затем повернулась и снова залаяла.
— Она хочет, чтобы мы пошли за ней, — объяснил Джон Крисси.
Он сказал это ей, а не мне. Принял решение за меня. Вот гад!
Я посмотрел на часы.
— Кто хочет поехать в «У Денни»? Возможно, все уладится само собой.
Они пошли к машине. По дороге я начал объяснять им все недостатки их плана, а когда добрался до конца списка, мы уже катили по улице, освещая фарами медно–рыжую собаку.
Несколько минут спустя псина — выглядевшая совершенно живой и здоровой, даром что недавно взорвалась, — свернула с дороги и помчалась по огромному пустырю, где не было ничего, кроме сорной травы, гравия и потрескавшегося бетона.
Мы приехали в Торговый центр мертвых.
Именно так мы называли наполовину построенный и впоследствии заброшенный торговый центр Неназванного. Город вбухал в этот проект сорок миллионов долларов, включая налоговые льготы и расходы на инфраструктуру, прежде чем исчезли трое из пяти инвесторов (я всегда представлял себе, что они одновременно застрелили друг друга, как герои фильма «Бешеные псы»), А теперь, три года и тридцать исков спустя, в ста пятидесяти пустых магазинах жили еноты, а в коридорах скапливалась дождевая вода.
Центр стоял во тьме, полуразрушенный, гниющий, словно труп животного, который постепенно раздирают на части падальщики.
Молли бросилась к зданию, и тьма поглотила ее.
— Мы пойдем за ней? — спросила Крисси.
Включилось радио; зазвучала мандолина, играющая
вступление к песне «Losing My Religion» — группа «R.E.M.», начало 90–х. Мы с Джоном на это отреагировали, Крисси — нет. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что это не та песня, которую написал Майкл Стайп.
О–о–о, нож Плюс ниггер.
Это все ты, и всем жидам хана…
— Есть у меня знакомые, — заметил Джон, — которым такая версия понравилась бы больше, чем оригинал.
— Ты ее слышишь?
— Ага.
— Слышишь что? — спросила Крисси.
— Не важно, — ответил Джон. — Смотрите, у помойки машина Векслера. 5 SPRTS.
— Черт, оружия у нас нет, и нам ничего не остается, кроме как войти в здание, — сказал я.
Джон вытащил из сумки длинный металлический фонарик и проверил, работает ли он. Затем достал скомканное полотенце для рук и протянул его мне.
Развернув полотенце, я обнаружил пистолет, который украл из пикапа во время поездки в Лас–Вегас. Я собирался от него избавиться — бросить в реку или что–то в этом роде, — ведь оружие не только было краденым, но, вполне возможно, использовалось при ограблении четырех винных магазинов, а предыдущий владелец наверняка застрелил из него двух полицейских.
— Почему он до сих пор у тебя? Я думал, что ты от него избавишься.
Джон пожал плечами.
— Как–то руки не дошли. Я его спрятал, а серийный номер перебил, так что опасности никакой.
Я вытащил магазин.
— Почему он заряжен?
— А, это все Башка. Он взял его у меня месяц назад, тогда же и патроны купил. Сказал, что хочет пригрозить какому–то чуваку. Но вернул без напоминаний, так что все честно.
— Вы не убьете Дэнни, да? — спросила Крисси. — Он же не виноват, что в него вселился дьявол.
— Ты в церковь ходишь? — спросил я. — Как изгоняют демонов, знаешь?
Она покачала головой.
— А Библию читала? Ты могла бы показывать нам те куски, где магические формулы и заклинания, — или даже читать их, — предложил Джон.
Крисси уставилась на него. Теперь она тоже слышала извращенный вариант песни — это был уже припев.
И вот я в порно,
Я в свете софитов.
Я теряю веру,
Пытаясь побить жадного еврея…
Порывшись в сумочке, Крисси достала маленькую штуку из черного пластика, которую я сначала принял за фонарик. Девушка нажала на кнопку, и из вещицы вылетела голубая искра.
— Это «тазер» — ну, электрошокер. Больше у меня ничего нет. — Крисси тщательно просмотрела содержимое сумочки. — Пилка для ногтей…
— Нет, не надо. Идем.
С бешено колотящимися сердцами мы подошли к огромному зданию — абсолютно бесшумно, если не считать хруста гравия под ногами.
Сжимая в руке пистолет, я подкрался к машине Векслера.
В салоне никого.
Впереди виднелся высокий ржавый металлический каркас — скорее всего какой–то замысловатый навес перед главным входом, а под ним — ряд дверей и огромных окон, заколоченных фанерой.
Среди граффити виднелась какая–то надпись, сделанная жирными буквами два фута в высоту. Приглядевшись, мы обнаружили, что буквы слегка подергиваются.
Слизняки.
Несколько сотен слизняков заползли на лист фанеры и сложились в послание. По–моему, оно прибыло напрямую от этого самого Коррока: «ВЫ АБРЕЧЕНЫ».
Орфография его, не моя.
Кто–то — вероятно, мистер Векслер — наполовину оторвал лист фанеры.
— Дейв, иди вперед. Пушка–то у тебя, — сказал Джон.
— А стерео у тебя! Кроме того, если я зайду и меня сразу убьют, вам обоим кранты. Но если вперед пойдете вы, я смогу спасти вас.
— Может, первой зайдет Крисси — как приманка?
Девушка пошла вперед, но я оттер ее плечом.
Прямо с порога я почувствовал вонь: гниль, плесень и дохлые грызуны.
Заколоченные пустые витрины образовывали невероятно длинный коридор. Пол усеивали бумажные стаканчики, обертки от конфет, окурки и другой мусор, который обычно оставляют подростки. Посмотрев вниз, я увидел, что наступил на использованный презерватив.
Единственным источником света служила огромная стеклянная крыша. Одна часть секций покрыта фанерой, другая потрескалась, третья завалена горой опавших листьев. Под заколоченными секциями царил абсолютный мрак.
Джон зажег фонарик и включил стерео: «Ноте Sweet Ноте» группы «Motley Сгие».
Мы — островок света и музыки в мертвом здании — двинулись вперед.
Звук.
Шарканье ботинок по полу.
Я выставил пистолет.
— Векслер?!
Нет ответа.
Впереди коридор поворачивал направо. Кровь зашумела у меня в ушах; рука, державшая пистолет, покрылась капельками пота.
Впереди — шарканье подошв по полу.
Темный силуэт.
Без обуви.
С копытами.
Стремительно приближающийся.
Ростом с человека.
Существо прошло через столб лунного света.
Джон громко выругался.
Я нажал на курок.
Загрохотали выстрелы.
Крисси завизжала.
Желтые вспышки, вырывающиеся из ствола. Бурый мех, рога. Олень?
Возможно, когда–то это существо было оленем. Но с тех пор оно отрастило еще несколько пар глаз, а каждая веточка рогов теперь заканчивалась клешнями, похожими на клешни краба. Казалось, что на голове у существа канделябр из какого–то ресторана, специализирующегося на морепродуктах.
Существо попыталось отвернуться, и за это получило несколько пуль в бок. Олень–мутант рухнул, забился в конвульсиях, оставляя на полу красные разводы — словно ребенок, рисующий пальцем, — и замер.
