Гоар Маркосян-Каспер - Земное счастье
— Может, — сказал Артур, — но на предположениях эволюционную теорию не построишь. Вот если в этом хранилище окажутся…
— Обезьяны? — улыбнулся Дан.
— Почему обезьяны? Книги, картины, статуи…
— Фильмы, диски, кристаллы… Маран, а у тебя нет новостей? Как там твой первый министр?
Маран покачал головой.
— Министр в это не суется. Ключи мадам держит у себя, они хранятся у монарха, так было всегда и будет всегда, ибо так завещано.
— Кем? — поинтересовался Дан.
— Вот и я полюбопытствовал. Теми, кто это хранилище создал, сказал он.
— Заколдованный круг.
Раздался стук в дверь, потом она приоткрылась, и в комнату заглянул Мит.
— Входи, — сказал Маран. — Садись. Есть что-нибудь?
— Ничего особенного. Одна маленькая новость. В замке наряду со всем прочим имеется и своя тюрьма. Подземелье, куда мадам, осерчав, запирает иной раз на месячок-другой провинившегося.
— Мило, — обрадовался Дан. — А на годик-другой нет?
— Очень редко. Отходчива. Бывает, что, выпустив, дарит какую-нибудь ерундовину, чтобы, так сказать, загладить. Перстень с бриллиантом или сундук из оникса, а то и мраморные копи. Словом, тут не всегда так скучно, как кажется.
— А кто сейчас там сидит? — спросил Дан. — И за что?
— Сейчас никого. Вход свободен.
Послышались быстрые шаги, и дверь распахнулась.
— Послушай, Маран, — сказал Патрик, врываясь в комнату, — пять минут назад я узнал одну штуку, которая может все повернуть.
— Какую же? — спросил Маран.
— Я был у Леллы… Ну у своей дамы, у той…
— Знаю, — буркнул Маран. — Знаю всех ваших дам, можешь не углубляться.
— Так вот, она шепнула мне по секрету… Впрочем, как я понимаю, этот секрет уже известен всему двору. Словом, королева положила на тебя глаз.
— Я не давал ей никакого повода, — сказал Маран хмуро.
— Повод ты сам! В общем, теперь ясно, почему она тянет и чего ждет.
Маран промолчал.
Вмешался Мит.
— Я вынужден тебя огорчить, Маран, но дело действительно обстоит так.
— Огорчить?! — удивился Патрик. — Она же соблазнительнейшая женщина. К тому же королева. Я бы на его месте…
Маран продолжал молчать, и Дан решил прийти ему на выручку.
— Во-первых, это аморально, — сказал он.
— Аморально?! Да вы что, спятили? Она же самая настоящая шлюха! Она спит с половиной своих дворян! У этого олуха Атиса столько рогов, что хватило бы на всех антилоп Астина. Аморально! Скажешь тоже. Отклоняется как возражение. Что во-вторых?
— Во-вторых… — Дан поглядел на Марана и решительно заявил: — Он просто не хочет. Имеет же человек право не хотеть.
— Не хочет или не может? — спросил Патрик ядовито.
— Могу, — сказал Маран сухо. — Но не хочу. — Он встал и вышел, хлопнув дверью.
— Вот так проблема, — протянул Патрик изумленно. — До сих пор я слышал о другой: хочу, но не могу. А тут…
— Это ваша проблема, — сказал Мит холодно. — Это вы хотите, но не можете. А у нас наоборот. — Он посмотрел на ошеломленного Патрика и вздохнул. — Патрик, не дави на него, по крайней мере.
— Ничего не понимаю, — выпалил Патрик. — Наи, конечно, отличная девчонка, но это ведь не значит, что нельзя иногда тряхнуть стариной…
Дан махнул на него рукой и пошел искать Марана. Как он и думал, тот был в парке. Сидел на крайней скамейке над самой бездной, где обычно устраивался, спускаясь в сад. И любовался закатом? Нет, не любовался, ему было не до того, услышав шаги Дана, он сразу встал и, обогнув скамейку, пересел на другую, чуть подальше от обрыва.
— Ты чего? — удивился Дан.
— Ты же не любишь высоты, — сказал Маран сумрачно. — Не стой, как столб. Садись.
Дан сел напротив, по другую сторону круглого столика, мраморная столешница которого покоилась на широком чугунном основании фигурного литья.
— Что думаешь делать? — спросил он без предисловий.
Маран не ответил, и он добавил:
— Как ты считаешь, они правы? Впрочем, у меня тоже создалось такое впечатление.
— Впечатление? — сказал Маран иронически. — Королева! Трактирная девка! — добавил он зло. — Черт бы ее побрал!
— А что такое? — спросил Дан.
Маран молча кинул ему через стол скатанную в трубочку бумажку. Дан развернул ее и прочел написанный округлым крупным женским почерком текст.
«Предводителю землян. Королева Олиниа желает видеть тебя в своих покоях в полночь для беседы.»
— В полночь! Для беседы! — сказал Маран саркастически.
— Кто знает, — возразил Дан. — Может, и впрямь… Тут полночь время раннее, почти послеобеденное…
— Да брось ты! Я что, младенец? Она строит мне глазки чуть ли не с первой минуты… Со второй, первую она потратила на то, чтобы нас всех обследовать и сделать выбор. Еще колебалась между мной и тобой. Будто ты этого не заметил!
— Заметил, — вздохнул Дан. — Пойдешь?
— А что мне делать? Не пойду сегодня, она пришлет еще одну такую писульку завтра, потом послезавтра. Ждала, ждала. Увидела, что я не проявляю инициативу и стала действовать сама. Как я понимаю, она твердо решила присоединить меня к своей коллекции.
— Какой коллекции?
— Она же действительно спит с половиной своих дворян. Если не со всеми.
— Спит так спит, — сказал Дан. — Об этом пусть думает Атис. Тебе-то что?
— Мне? Мне ничего. Меня злит, что все эти мужики, вместе взятые, не могут утихомирить одну бабу. И главное, ведь Патрик по-своему прав, она будет держать нас тут год, не подпуская к материалам. Но, ей-богу, это выше моих сил… Ладно, пошли. Уже дали гонг к обеду.
На обеде Маран методично накачивался вином, виночерпий наполнял его бокал буквально каждые десять минут. Уж не хочет ли он отговориться тем, что пьян, подумал Дан, сидевший за соседним столом, и заметил, что королева посматривает в их сторону с тревожным ожиданием. Однако когда обед, непомерно на сей раз затянувшийся, наконец закончился, гости разошлись, а члены экспедиции вернулись к себе, Маран вовсе не был похож на пьяного.
— Я думал, тебя придется нести, — заметил Артур. — После того количества вина, которое ты в себя влил…
— Я совершенно трезв, — сказал Маран. — К сожалению.
— К сожалению? — переспросил Артур. — Что-то случилось?
Маран промолчал.
— Приглашение от мадам, — объяснил Дан лаконично.
— На сегодня? — спросил Патрик живо.
— Да.
— Пойдешь?
Маран только обреченно вздохнул.
— Не забудь камеру.
— Камеру? — удивился Дан.
— Как ты догадался, — сказал Маран иронически, — что мне в этом деле только свидетелей и не хватает?
— Не валяй дурака, — рассердился Патрик. — Мало ли что взбредет на ум вздорной бабе. А вдруг она решила упрятать тебя в свое подземелье. Мит мне рассказал за обедом, что у нее бывают такие заскоки. Входишь, а там ждут стражники. Или врываются в потайную дверь и…
— Ох и фантазия у тебя, — вздохнул Маран.
— Ты же сам говорил, что она положила на него глаз, — напомнил Дан.
— Говорил. И сейчас говорю. Но надо все предусмотреть. Командир есть командир.
— Да, но камера это слишком, — сказал Дан.
— Да пусть выключит потом! Когда убедится, что подвоха нет. И вообще не спорь! Кто отвечает за его безопасность, я или ты? Ты что, устава не читал?
— Ладно, — сказал Маран устало. — Будь по-твоему. Который час?
Дан посмотрел на большой, инкрустированный ониксом и лазуритом циферблат на стене за спиной Марана.
— Уже время.
Маран снова вздохнул, встал и взял с кровати брошенную на нее лишь несколько минут назад куртку.
Когда он вышел, Патрик повернулся к открывавшему несессер с большим якобы зеркалом Дану.
— Да он и правда не хочет! Я думал, это так, болтовня… Чертовщина! А с этим что? — Дан поднял голову от экрана и увидел, что Артур ушел в соседнюю комнату и плотно прикрыл за собой дверь. — С ума посходили! Один идет на свидание, как на эшафот, другой переживает за чужую жену, как… за свою, небось, так не переживал бы…
Маран прошел по коридору медленно-медленно, покои королевы находились на том же этаже, но в другом крыле, и он добирался туда чуть ли не десять минут. Ему открыла молоденькая придворная дама, глядевшая с напряженным любопытством. Сделав реверанс, похожий на земной, она провела его через большое, полупустое помещение с диванами вдоль стен и десятком высоких ваз с цветами, стоявших прямо на полу, отворила узкую дверь и пропустила его в комнату. Как Дан и думал, это оказалась монаршья опочивальня. Просторный зал с необъятным ложем, застеленным затканным золотом покрывалом, с огромными зеркалами в золоченых рамах, креслами с парчовой обивкой, словом, сплошное золото, даже сама Олиниа, сидевшая на пуфике у туалетного столика, переоделась в золотистый наряд.
Маран молча подошел к креслу у стены и сел без приглашения. Королева тоже не произнесла ни слова, только повернула голову и безмолвно следила за ним. Перед тем, как сесть, он постоял несколько секунд, видимо, оглядывая стену, потом уселся. В панорамную камеру попали все три оставшиеся стены, Дан окинул их внимательным взглядом — нет, никаких признаков потайной двери или дверей, лишь две обычные.
