Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.
— Под угрозой расстрела легко переспорить кого угодно, — опаньки, это что, эпизод папиной биографии?
— Точно! — покладисто соглашается комендант, — Вам всем было предметно доказано, что вооруженный народ кроет любую профессиональную армию, как бык овцу… Хоть до нашей эры, хоть — в ХХ веке, хоть — в XVII-м… Так? Или уже забыл, почему лично ты, на уроки мужества, в школы, принципиально не ходишь?
— Дети спрашивают, почему там, при Ельцине и Путине, я дослужился до майора, а здесь, при Соколове, полковником только уволился в запас, — тема больная. Обсуждать её с посторонними папа страшно не любит.
— А слабо честно ответить? — подхватывает комендант, — что как за «бывшей контрой», за тобой числится. Все те, кто тогда был хоть чуть-чуть пошустрее — в землю легли. А тебе, сразу, предложили забыть амбиции, засунуть язык в жопу и радоваться каждому прожитому дню. Как условно-помилованному. Потому, что, если вдруг, снова, хоть что-то подобное опять всплывет… Не ценишь ты людскую доброту.
— На тридцать седьмой год намекаешь? — господи, я их с трудом понимаю, сплошные недоговорки.
— Поздно намекать, — как-то обреченно произносит комендант, — Мне кажется, ваша шайка допрыгалась. Повторяю — просто уноси ноги. Первым же попутным бортом. Как можно быстрее. Пожалей жену и дочку…
— Значит, вообще без нас, одним своим умом, воевать собираетесь? — голос папы сочится ядом, — Ну-ну…
— Как видишь — уже воюем, по-своему, по-рабочему, по коммунистически…
— Дерзайте, — последнее слово папа решил оставить за собой, — Посмеемся… НКВД у вас всё равно нет… — к чему он НКВД приплел? Ой! Вспомнила… Про 37-й год… про НКВД… про репрессии… Что я натворила!
(обрывок ленты от радиотелетайпа)На «Обществоведении» нам специально давали задание — сравнить эффективность разных видов сетевой и пирамидальной организации. Ролевая игра. Прямо на лекциях. Иногда, на природе. Разбивались на группы, рисовали на бумажке структуру подчинения и связи, а потом решали задачи, «на скорость». По секундомеру. У наших, на Земле-1, в СССР 1937 года, иерархическая государственная организация НКВД боролась с сетью заговорщиков. И едва справилась… Второпях наделав кучу ошибок, пересажав кучу невинных людей и много виноватых оставив на свободе. Потом, эти, не пойманные, пытались организовать поражение СССР в войне… Среди них было очень много бывших офицеров царской армии… Они, двадцать лет, ждали удобного случая… Злобу на народ затаили. Для вида — служили, а сами, если явно не вредили, то мечтали отомстить… Мамочка!
Как я собиралась, умывалась и одевалась — из памяти вышибло. Помню, как кровать заправляла. Поверх смятой простыни и подушки накинула одеяло — только бы в глаза не бросалось. Некогда! Схватила со стола в коридоре заряжающуюся рацию. Едва разъем из гнезда не вырвала… Сколько там, за утро, натекло энергии, пусть столько и будет. Рванула к дверям, и вдруг поняла, что не знаю, где искать папу. Запись-то ночная… За это время он мог к себе в замок вернуться, мог на интенсивные процедуры угодить (если вчера на волосок от инсульта был, то мог и заново себя накрутить), да где угодно… Засада! Даже растерялась. Потом, вспомнила древний афоризм — «Всё на свете давно известно, надо только знать — где и у кого спросить». Это мысль!
Пометалась по зданию — пусто. Только на узле связи неумолчно стучит телетайп. Последнее место, где мне сейчас хотелось бы появиться. Не так поймут… Скажут — «понеслась, неумытая и непричесанная, папашу от „вышки“ отмазывать». И будут правы… Сироты, они к таким вопросам очень чувствительны. Зависть это или нет, но, когда у других родители живы, а у тебя — сгинули… Тем более, именно оттуда я эту запись сейчас получила… Наверняка, кто-то её слушал, если принял решение меня ознакомить. Только бы не выложили на новостной ресурс! В электронное личное дело — пускай. Это как раз нормально, даже рекомендуется. А вот в общедоступной ленте новостей… Мама, если такое случится, не переживет. Эх! Деваться некуда… Тук-тук!
— Мальчики, к вам можно? — если хоть один сейчас, понимающе, усмехнется, я же со стыда сгорю!
— Экселенца, фюнф минутен! — а там один и есть… Сразу тремя делами занят… Некогда ему ухмыляться.
— Wo ist Oberst Sazonov (где найти полковника Сазонова)? — может быть, он моей запарки и не заметит?
— Bitte! — свободной рукой, не глядя, подтолкнул мне картонку, с планом Базы. Таких тут на всех углах…
Хорошо, что стулья у стены стоят сплошным рядом, а помещение тесное. Иначе — обязательно бы мимо села. Жирной красной линией на плане указан мой маршрут от нашего домика, до внутреннего двора замка и из крепости, через мост, до самого аэродрома. В промежуточных пунктах проставлено время. 10–00 — начало движения. 12–30 — вылет. Ordnung! Почерк незнакомый… Интересно, решение об эвакуации болтливого тестя принял Фриц или комендант гвардейцам намекнул? Нет, не получается, по срокам… Выходит, это они сами?
(обрывок ленты от радиотелетайпа)Машинально согнула картонку пополам и пулей выскочила в коридор. Так! Успокоиться… Причесаться. Где зеркало? В комнате, естественно… Часы на стене показывают 9-45. Выходит, всё заранее запланировано? Медленно… тише, тебе говорят! Стук каблуков далеко слышно. Вернулась в комнату. Как следует заправила кровать… Привела себя в человеческий вид… Умылась холодной водой и снова привела себя в человеческий вид. Можно выходить! Осталось три минуты. Проверить, перед зеркалом, выражение лица и той ли стороной свернута картонка. Вроде бы готова. Ой! Навалили на дороге… всяких железок… Это ещё откуда взялось?
— Экселенца! — по правилам техники безопасности, во время проведения погрузочных работ, отвлекаться на знаки внимания, начальству и посторонним строго запрещено. Наказать их, что ли? Без улыбки это видеть невозможно. Четыре мордоворота застыли у перевернутого на бок открытого катера из светло-коричневого бакелита. Второй корпус, ещё не оснащенный сиденьями и внутренней начинкой, прислонен к стене. Дальше — третий… Они тут что, на рыбалку собрались? Тогда, зачем к этой плавающей штуке приделаны колеса?
— Personenkraftwagen! — раздается за спиной уже почти ненужное пояснение. Пятый гвардеец выступил из тени здания. Видимо, прохаживался со стороны окон жилой комнаты. Охраняют…
Страсть немцев к длиннющим словам — неистребима. Пока я, внутри своей головы, мысленно разбивала супер-термин на смысловые блоки, переводила и заново складывала слова в «личный легковой автомобиль», ребята дружно делают два шага назад. Несуразное сооружение шумно плюхается на шесть пузатых колес. Вездеход! Банальная «мыльница», из плоскодонного корпуса четырехместного глиссера, в котором по бокам провертели отверстия под оси с уплотнителями. Передняя часть корпуса забрана чем-то вроде капота, со складным щитком, сейчас откинутым вперед. Вместо рулевой колонки — рычаги. Управлять изделием надо «по тракторному». Притормаживая или ускоряя вращение колес вдоль одного из бортов. Народ расступается, ненавязчиво давая мне проход к чуду островной техники. Типа — садись и поезжай… Время! А мы себе ещё пару штук соберем… Умею ли я водить этот трактор, даже не спрашивают… У нищих — слуг нет. Надеюсь, что внутри не осталось брызг аккумуляторной кислоты. Иначе, прощайте мои новые штанишки. Хорошо, что оделась в служебное…
Пока усаживалась-примерялась, за спиной продолжалась шумная возня. Запахло гарью, загудело пламя в трубе горелки. Ага, значит, это и есть знаменитый «гибрид», о котором столько спорили в прошлом году. Занятно… Примерилась, глянула в зеркальце заднего вида, бросила взгляд на сиротливо висящий вольтметр… Поехали!
Оба рычага — от себя. На себя! Резкая какая, машинка… Ладно, пробуем потихоньку. Поехали, поехали… Теперь — вперед. И подальше от любопытных глаз. И от случайных прохожих. Клаксон тут есть? Эта пипка? Ту-ту-у-у! Чуть сама не выпрыгнула… Предупреждать надо! Хотя, всё логично… Если на подзарядку батареи постоянно работает маленькая паровая турбина, то паровозный свисток приделать проще, чем электрический гудок… Кто такой умный, что насадил деревьев возле самой обочины? Стволы так и мелькают перед глазами. По мозгам же бьет! Ага, помню, это специально для лошадей сделано. Если лошадь понесет, то, на такой вот дороге, она почти сразу и остановится. Потому, что глаза сбоку. Ей мелькание деревьев вдвойне неприятно…
Бедные лошади! Едва десяток минут, по дорожкам вокруг замка, поколесила, как захотела дальше идти пешком. В ворота, правда, вписалась. Они — широкие. Папу с чемоданами я увидела сразу… и коменданта… Сел впереди, дорогу указывать. Папа примостился сзади. Получается, про план, с выставленными моментами прибытия и убытия ни тот, ни другой не знали. Транспорт они ждали, но не меня… Картонку с планом Базы я в специальный зажим перед собой вставила. Комендант брови удивленно поднял, как увидел. Сюрприз…
