KnigaRead.com/

Зайцев Викторович - Поневоле-2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Зайцев Викторович, "Поневоле-2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Такие же запасы сделали Влада и Ойдо, оставленный комендантом

Бражинска. Уральские торговцы тоже запаслись необходимым на год, распродав всё, что смогли. К началу осени все уральцы, включая новоприсоединённых жителей Сулара, заработали больше, чем за прошлое лето, сделали все запасы на зиму и стали ждать возвращения Белова, своего старшину. Каждый торговец, приплывший из Булгарии, тщательно расспрашивался о новостях, не было ли слухов от казарских купцов, не приходили ли иные вести из Усть-Итиля. Никаких новостей не было две недели, именно тот срок, когда должны были вернуться уральцы, как обговаривали сроки при планировании плаванья. Обеспокоенные, все руководители Бражинска и Уральска, собрались вместе, из женщин были

Влада и Алина.

– Что делать, если они не вернутся, – пробормотал Ждан, – плыть за ними сейчас или весной?

– Конечно весной, – в комнату вошла Алина, перебравшаяся в

Уральск, в домик, отстроенный внутри крепости, – Белов выберется из любой опасности, но, могут сломаться пароходы или утонуть. Нам надо за зиму отстроить ещё три вооружённых пушками парохода, на них весной я поплыву за мужем.

– Правильно говорит женщина, – из кресла возле камина отозвался

Кудим, – командир выберется из любой передряги, ты вспомни его зверушек и его умения нырять, драться, стрелять. Он не пропадёт, наша задача сохранить Уральск и Бражинск.

– С этим хуже, – продолжил разговор Силя, – по моим данным, два рода сговариваются захватить Бражинск, один, кстати, твой род, Ждан.

Или некстати, как правильно, не знаю. Что будем делать, разбежимся по родам или останемся уральцами?

– Тебе легко говорить, твоего рода всего-то полсотни человек, – заскрипел зубами Ждан, – а в моём роду одних воинов четыре сотни. Да не могу я воевать против своих родичей.

– А мы кто тебе, – вскрикнула Алина, – не родичи? Белов тебе тоже никто? И его дети тебе никто?

– Я понимаю Ждана, – заговорил обычно отмалчивающийся Третьяк, – против своего рода не пойдёшь. Но, все наши родичи присягали Белову, значит и его детям. Что теперь получается, если наш старейшина вдруг погибнет, Бражинск с Уральском разграбят? Все наши мастерские и машины разберут?

– Нам опять в землянки перебираться, а детям нашим в лесах от варягов и купцов прятаться, – возмутилась Алина, – никуда я не уйду, а отдадите город своим родичам, из ружья буду одна отстреливаться.

– Лучше я на все свои товары казар найму или ещё кого, но города не отдам никому. Наши это города, уральские, – не выдержала Влада, – нашим детям они останутся, никаким родичам не отдам.

– Да согласен я с вами, – повысил голос Ждан, – а как родичам откажу, коли потребуют вернуться в род? Сами то вы сможете своим родичам отказать?

Молчание, воцарившее в комнате, наглядно показало правоту Ждана.

Каждый из уральцев на минуту задумался и представил старейшину своего рода, требующего возвращения всех родичей, и, не смог найти аргументов для отказа. Всё понимали умом уральцы, но, впитанное с молоком матери подчинение интересам рода и лично старосте рода сводило на нет любые логические аргументы. Пока они жили с Беловым, все вопросы иерархии подчинения были понятны и просты. Белов – главный старейшина над всеми уральцами, все старосты родов принесли ему клятву верности, поэтому надо выполнять все его указания. Сейчас старейшины уральцев нет, чем и воспользовались старейшины родов, стремясь урвать кусок пожирнее, пока не растащили два городка соседние роды.

– У меня в дружине пять сыновей только угорских старейшин, – грустно улыбнулся Ждан, – да семь племянников и внуков славянских старейшин. Как они против своих отцов и дедов пойдут?

– Так же, как и мы, – решительно встал Кудим, – я своему старейшине рода ничего и никого не отдам. Сколько они вытаскали чашек и ножей у молодых, когда в гости приезжали? Дай им волю, мы с вами все голыми останемся, а наше оружие и доспехи отдадут старикам, которые и стрелять не умеют. Зато по старшинству. Нет, я останусь в городе, и мои ребята останутся, нечего нам в старых родах делать.

Это здесь мы воины и мастера, которых уважают и боятся, а в своих родах мы всё ещё младшие родичи, нам даже на общем собрании слова не дадут сказать.

– Предлагаю завтра с утра собрать всю дружину, мастеров и женатых горожан, имеющих оружие, – подал голос Сурон, – проведём молебен для возвращения Белова, затем прилюдно поклянёмся в верности уральцам и уральским городам. Каждый день во всех храмах будем эти молебны повторять, боги нас услышат. Что же касаемо ваших родичей, зовите меня для разговора с ними. У меня в этих краях родичей нет, смогу отказать всем.

Следующим утром на центральной площади Бражинска с трудом вместились многочисленные жители города. Священники отслужили молебен во имя скорейшего возвращения Белова и всех, кто с ним.

Уральцы дружно подпевали, желая возвращения старейшины, с ним придёт желанное спокойствие и уверенность. Затем священники пошли по рядам жителей принимать клятву уральским городам и верности уральскому роду, не забывая напоминать дружинникам и горожанам, что все они отныне уральцы, и старейшины их родов давно поклялись в верности уральцам, поэтому силы над ними не имеют. Очень к месту пришлась выдержка о товариществе из 'Тараса Бульбы', год назад ассимилированная к действительности Беловым. Многие не сдержали слёз, когда повторяли слова великого русского писателя, примеряя каждую фразу к себе.

– Верно, сказано, про нас, про уральцев, – пронеслось по рядам после молитвы, в которую преобразили замечательный монолог священники.

Три ежедневных молебна успели провести уральские священники, пока к Бражинску не подошли представители родов. Первыми появились старейшины рябинников и шестипалых, не забывшие своего первого бунта. Надеясь решить всё миром, в город пришли два десятка отцов, дети которых жили в Бражинске. Пока старейшины отвлекали Ждана разговорами, отцы быстро подались по домам своих отпрысков, намереваясь не только увести парней с собой, но и загрузить всё домашнее хозяйство, особенно оружие и доспехи. Силя заметил, что большинство выходцев из этих родов не осмелились ослушаться родителей, послушно собирают на подводы весь скарб и перевозят к пристани, грузиться на лодьи. Силя послал за Кудимом, сам прибежал к

Сурону.

– Что делать, надо остановить этих телят, уведут, как есть, уведут.

Тот позвонил по недавно установленному телефону Ждану,

– Командир, надо объявлять тревогу, собирай всю дружину, пока тебя отвлекают старейшины, наших парней забирают родичи.

Старейшины подозрительно наблюдали за разговором Ждана по телефону, о котором, конечно, слышали, но не верили. Здесь появился великолепный способ убедиться в полезности 'фона', как его называли уральцы. Ждан после разговора отдал необходимые распоряжения и вышел к пристани, где грузили на лодки своё имущество теперь уже бывшие уральцы. Командир встал у сходней и громко объявил:

– Оружие и патроны всем сдать, вещи забирайте сразу, больше никто из вас в Бражинск не попадёт, в Уральск тоже.

Уверенный тон и недвусмысленная фраза шокировала уральцев, поддавшихся на уговоры отцов и родичей. В большинстве своём восемнадцати-двадцати летние парни и девушки сохранили врождённую покорность старейшинам своих родов без размышления. В голове у них чётко выстроилась иерархия подчинения, самый главный – Белов, это старейшина племени уральцев, в его отсутствие главным остаётся старейшина рода, чьи указания молодые уральцы пытались исполнить, забыв, что эти старейшины отдали их в полное подчинение уральцам и не имеют власти над ними. После слов Ждана, подтверждённых молчаливым присутствием Сурона, до самых сообразительных стало доходить, что никто из уральских командиров не разрешал уезжать.

Получалось, они предают своих друзей и соседей, мастеров и учителей, тренеров и священников. Впервые в своей короткой жизни многие столкнулись с выбором между родством по крови и родством по духу и воспитанию.

Практичные девушки моментально оценили моральный и, главное, материальный перевес уральцев и уральского образа жизни. Для них перспектива сменить просторный, уютный дом с тёплой печью и самостоятельным хозяйством, на полуземлянки, отапливаемые очагами, с необходимостью подчинения матери, её сёстрам и сёстрам отца, выполнения самой грязной работы по указаниям старших, стала слишком очевидна. Как очевидным было нежелание возвращаться в забытый мир общинной жизни. Девушки отреагировали на поддержку Ждана сразу, моментально стали переносить свои вещи обратно в дома, причём, домашнюю утварь в первую очередь.

Парни, более дисциплинированные, начали оценивать сложившуюся иерархию подчинения, машинально сравнивая с отцами и старейшинами родов своих уральских знакомых, мастеров и тренеров, командиров и соседей. И, вполне логично, наивысшую планку в оценке авторитетов заняли тренеры и мастера. Позднее ребята признавались, что решающим значением стала мысль, 'Тренер (мастер) от меня отвернётся, никогда со мной не поздоровается и никогда у меня не будет тренировок

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*