Иван Апраксин - Родитель номер два
Марк рассказал о том, что сбежать в город можно только пешком, на лыжах, без провожатых. Но в лесу легко заблудиться и наверняка пошлют погоню. И эта погоня, конечно же, настигнет незадачливых беглецов.
– Кроме того, – добавил он, – убежать сейчас было бы безответственно. Ты же сама знаешь, что тут готовится. Готовится вторжение инопланетян. Если у них все получится, бегство в город вас с Павлом не спасет.
Аврора пристально посмотрела на него. Она ждала продолжения. Марк поколебался всего одно мгновение.
– Мы оказались здесь по разным причинам, – сказал он. – Вы с Павлом захотели сбежать из города, потому что вам показалось, что там очень плохо, а здесь – настоящая жизнь. Теперь, правда, вы убедились в своих заблуждениях… А я не сбежал, а вернулся сюда, потому что заподозрил неладное. Как выяснилось, правильно заподозрил. Так вот. – Он перевел дух. – Раз уж мы здесь оказались, наш долг – не убегать, а сделать все, чтобы помешать этому вторжению. Между прочим, подумай о том, что, кроме нас, этого никто не сделает.
– Кроме нас? – как завороженная, переспросила Аврора, и ее глаза потемнели от страха. – Но ведь нас совсем мало. Что мы можем сделать? От нас ничего не зависит.
Наверное, в другое время Марка смутили бы такие слова и он не нашелся бы что ответить. Но сейчас перед ним стояла его дочь, и ставки в этой игре вообще были очень высоки. Поэтому он ощутил внезапное вдохновение, порыв, и слова нашлись сами собой.
– От нас зависит наше поведение, – сказал он твердо. – От нас зависят наши поступки – это не так уж мало. А от наших поступков, может быть, зависит судьба задуманного вторжения. То есть судьба всего человечества.
Марк обвел рукой окрестности: засыпанный снегом лес, сугробы землянок, из которых торчали дымящиеся трубы.
– Все это – наша планета, – сказал он, чувствуя, как от волнения сдавливает горло. – Нравится она нам или нет, но это наша родная планета. И мы оказались здесь и сейчас не случайно. И отвечаем не только за человечество, которое живет сейчас. Нет, мы ответственны и за прошлые поколения, за всю славу человечества минувших веков.
Пусть лучшие времена людей на Земле канули в прошлое и сейчас мы находимся в жалком состоянии, но все равно мы – единственные наследники славы Земли. И если какие-то пришельцы сумеют воспользоваться нашим жалким состоянием и захватят Землю, какой позорный конец это будет для человечества!
– Но что мы можем сделать? – жалобно спросила Аврора. – Ты, и я, и еще Павел…
– Мы должны сделать все, – ответил Марк. – Все, что в наших силах. Все, что необходимо. Кроме нас это сделать некому – так уж вышло.
Аврора не сводила с него глаз, а когда Марк закончил, вдруг тихо сказала:
– Папа, я горжусь тобой.
– Не называй меня папой, – одернул ее Марк. – Что за архаика, сколько можно? Говори «родитель номер два».
Они оба засмеялись.
Идти в Дом радости Марку совсем не хотелось. По рассказам и объяснениям он понимал, что это нечто вроде публичного дома, а подобные заведения никогда его не привлекали.
В Евразии тоже были публичные дома, но в них собирались только добровольно. Всегда находятся люди – мужчины и женщины, – которых будоражит мысль о том, чтобы отдавать свое тело в общее пользование.
В старину считалось, что в публичные дома идут от безвыходности, чтобы хоть как-то прокормиться. Но потом человечество убедилось в том, что теория ошибочна. Всегда, в любое время существуют и другие способы заработать себе на жизнь. Другое дело, что в течение длительного исторического периода некоторым людям было стыдно и неловко признаться себе и окружающим в том, что единственным и главным их стремлением является секс. Ради возможности заниматься им, покорно отдавая себя, свое тело в пользование другим, эти люди и шли в публичные дома.
С течением времени нравы в обществе изменились и стало уже не стыдным демонстрировать свои естественные, хоть и несколько болезненные наклонности.
Почему бы и нет, если это нравится? Что постыдного в этом, раз это способствует удовлетворению желаний?
Но в городе, как Марку было известно, в публичные дома как мужчины, так и женщины ходили строго по собственному желанию. Для Марка это было неинтересно и непонятно, но никакого внутреннего протеста не вызывало: пусть каждый делает что хочет.
Здесь же, у людей открытого пространства, все было совсем иначе. Женщины содержались в Доме радости против их желания, по решению старейшин, то есть имело место явное насилие. А вот именно насилие и вызывало у Марка, как горожанина, отвращение и возмущение.
Но ему очень хотелось увидеть Алисию, а иной возможности найти ее не было – она почему-то не показывалась на улицах поселка. Эта девушка оставила в душе Марка неизгладимый след. Он испытал с ней самое большое наслаждение в своей жизни. Впервые ему пришла в голову почти крамольная мысль о том, что даже Царство не способно было ни разу предоставить ему нечто подобное. А ведь Царство имеет поистине неограниченные возможности.
Так, может быть, счастье – не в безграничности?
Может быть, удовлетворение желаний – совсем не в безграничных возможностях?
А полная реализация личности – вовсе не в безграничной свободе?
Домом радости заведовал человек по имени Файзулла – рослый толстяк с одышкой и громадным животом, на котором лежала длинная черная борода. Он стоял, загораживая своим телом длинный узкий коридор, идущий по центру землянки. По обе стороны коридора тянулись ряды низеньких дверей – это были отдельные комнаты. В помещении было жарко натоплено: обе печки в двух концах коридора гудели от бушующего внутри пламени.
– Сейчас свободны Лидия, Светлана и Наргиз, – сказал Файзулла вместо приветствия, неприязненно оглядев гостя. – Ты ведь никогда прежде не заходил сюда?
Марк отрицательно покачал головой, оглядывая стены землянки с развешанными меховыми куртками гостей.
– А почему? – подозрительно спросил Файзулла. – Тебе не нравятся женщины? Может быть, тебе нравятся мужчины? Ты ведь из города, а я слышал, что вы там все сплошь извращенцы.
– Извращенцы? – усмехнулся Марк. Ему хотелось ответить уверенному в себе бородачу, что никакое сексуальное извращение не может сравниться с насилием над личностью. И что держать насильно женщин в публичном доме, пусть даже называемом Домом радости, – это куда извращеннее любого однополого, двуполого или даже трехполого секса.
Но говорить он этого не стал: нужно было сделать дело – увидеть Алисию, а кроме того, не приходилось сомневаться в том, что этот Файзулла немедленно доложит о странных словах горожанина старейшинам.
– Я хочу Алисию, – сказал он вслух. – Говорят, что она здесь. Алисия мне очень понравилась.
Черноволосый бородач заулыбался: теперь он понял, что перед ним был обычный человек, и это его успокоило.
– Алисия нравится не только тебе, – ответил он вежливо. – Ею пользуются все старейшины, и даже сам Захария. Ее иногда предоставляют почетным гостям. Когда ты был гостем у нас, тебе дали попользоваться Алисией, но теперь не то – теперь ты такой же житель поселка, как все остальные. А значит, к твоим услугам сегодня – Лидия, Светлана и Наргиз. Выбирай из них.
Марк замялся в нерешительности. Файзулла истолковал это по-своему.
– Ты хочешь посмотреть? – радушно предложил он. – Это очень просто. Вызвать всех троих или по одной?
Он открыл ближайшую от входа дверь в низенькую комнатку, и Марк сразу сам все увидел. Помещение было без окна, и свет туда проникал только через открытую сейчас дверь. По размерам это была даже не маленькая комната, а чулан. Если бы туда посадили самого Файзуллу, то он с его огромным животом занял бы все пространство.
И в этом узком чулане, тесно вдавленные друг в друга, стояли три голые женщины. Из одежды на них была только обувь – короткие войлочные сапоги на мягкой подошве, как здесь все носили. В полутьме белели обнаженные тела, и три пары глаз смотрели на Марка…
– Эй, коровы, – усмехнулся Файзулла. – Гость пришел, вылезайте.
И в этот момент дальняя дверь в коридоре внезапно открылась и Марк увидел грузную фигуру Захарии. Тот вышел из дальней комнаты, а за ним появилась Алисия.
Марк сразу узнал ее. Девушка ничуть не изменилась со времени их встречи. Распущенные светлые волосы по плечам, стройная фигура – все это так часто являлось Марку в его видениях, что, вдруг увидев ее воочию, он даже вздрогнул.
Но хозяином положения здесь был Захария, который сразу все понял. Стоило ему увидеть Марка, заметить его вспыхнувший взгляд, как старейшине сразу все стало ясно.
– А-а, полицейский, – сказал он вальяжным тоном человека, только что испытавшего наслаждение. – Вижу, ты пришел за женщинами. Это хорошо. Значит, ты стал уже совсем своим у нас. Выбирай любую. Файзулла, помоги нашему новому брату, ты же лучше всех знаешь, что кому нужно.
