Николай Романецкий - Искатели жребия
— Хорошо, — сказал он. — Допустим, я не пойму… Но вы, кажется, тоже не понимаете, что для контактов должны использоваться не такие агенты. Или вы полагаете, я — некрофил?
— Это была наша ошибка, — проговорило Абсолютно Чуждое Существо и в первый раз шевельнулось: словно рябь прошла по его телу. — Но мы не можем управлять существом с нормальным уровнем энтропии. Для тебя это выглядело бы аморальным и не давало бы нам гарантий доброй воли.
— И вы полагали, что агент такого рода обеспечит вам мою добрую волю?! У вас оригинальные представления о человеческих понятиях морали и доброй воли. Похоже, вы не гуманоиды…
— Да, мы не гуманоиды, но имеем достаточное представление о гуманоидах… Мы признаем, что ошибались.
«Вы не просто ошибались, — сказал себе Калинов. — Вы, похоже, не прочь еще и обмануть. Меня, например…»
— Так чему же я обязан свиданием с вами? — спросил он.
— Мы бы хотели, чтобы ты поспособствовал решению одной очень сложной для нас проблемы. Речь пойдет о жителе Земли, который носит имя Игорь Крылов.
«Как я и предполагал», — подумал Калинов.
— Мы бы хотели забрать его с вашей планеты, — продолжило Абсолютно Чуждое Существо. — Он нам чрезвычайно необходим!
— Чем же я могу поспособствовать?
— Нам известно, что ты помог ему скрыться от нашего наблюдателя. Нам известно, что ты прячешь его от нас.
— Для чего он вам нужен?
Неподвижное тело собеседника снова покрылось мелкой рябью. Словно ветерок налетел на спокойную поверхность лужи.
— Это мы можем объяснить… Полагаем, тебе известно, что такое эволюция. Полагаем, тебе известно, что в процессе эволюции живые существа в той или иной степени мутируют. Иногда мутации столь велики, что организм приобретает некоторые возможности, не свойственные большинству особей данного вида. Землянин Крылов является именно таким мутантом.
— Ну и что? — сказал Калинов. — Разве этот факт не является нашим внутренним делом? Разве мы сами не, способны осмыслить его?
— Мы не поведали тебе главного. Возможности, приобретаемые организмом в результате мутации, не всегда безопасны для обычных особей вида. В случае с Крыловым мы имеем как раз такое положение: он опасен для всех остальных землян.
— В чем же заключается его опасность?
— Он дает возможность тем, кто ему близок, не умирать.
«Вот так номер, — поразился Калинов. — По-вашему, это ему я обязан своей второй жизнью?!»
— Какая же здесь опасность? — сказал он.
— Опасность мала, когда Второй-Раз-Живущий один и никто из окружающих не знает об этом. Опасность растет с увеличением количества таких людей и распространением информации о них среди окружающих. Это неизбежно вызывает нарушения в развитии социума, неприязнь, вспышки насилия и общественные конфликты.
Калинов вспомнил ту ненависть, с какой смотрел на него со смертного одра Дин Паркер, и представил себе, как бы он отнесся к таким полубессмертным, будучи обыкновенным человеком. Ему стало нехорошо. Это как раз был бы материал для отдела аномалий Социологической комиссии…
— И вы, стало быть, решили избавить нас от подобной напасти?
— Мы слышим в твоем голосе сомнение… Ты, наверное, думаешь, что мы сами хотели бы использовать Крылова для цели продления своей жизни… Нам это не нужно. Мы живем столь долго, что, с точки зрения землян, практически бессмертны. У нас другой принцип обеспечения жизнедеятельности организма… Собственно, как об организмах, о нас и говорить неправильно.
— То есть вы совершаете избавление Земли от Крылова с позиций чистого альтруизма? — спросил Калинов с сарказмом.
— Мы снова слышим в твоем голосе сомнение… Ты прав. Конечно, Крылов необходим нам. Некоторые его возможности, бесполезные для землян, могут принести большую пользу нам. Поэтому об альтруизме речь не идет. Мы совершаем взаимовыгодную сделку: избавляем вас от опасности и извлекаем пользу из возможностей мутанта.
— А каковы его другие возможности?
— Мы бы не хотели о них говорить. В твоем языке нет для этого понятий.
«Заладила сорока Якова», — подумал Калинов.
— Хорошо, — сказал он. — Мне ясны ваши желания, и я нахожу их довольно обоснованными, но… — Он сделал паузу. — Но прежде чем принять решение, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
— Задавай. Мы скажем все, что ты сможешь понять.
— Я хотел бы знать, имеете ли вы отношение к гибели космонавтов — друзей Крылова?
— Гибели не было. Они живы. Мы забрали их к себе.
— А трупы?
— Это не то, что ты называешь трупами. Это муляжи их тел. Нам не хотелось, чтобы люди исчезли бесследно. Память о сенсации — не память о человеке… Кстати, теперь ты можешь представить себе другие возможности землянина Крылова. Один из его друзей силой собственной мысли сумел произвести ядерный взрыв в атмосфере планеты, вблизи которой он находился.
«Случай с «Посейдоном», — вспомнил Калинов.
— Понятно, — сказал он. — Еще вопрос. Почему вы не можете забрать к себе Крылова таким же образом, как забрали меня?
— Хороший вопрос, — сказало Абсолютно Чуждое Существо. — Дело в том, что нам не позволяют этого некоторые возможности, которыми обладает землянин Крылов.
— Но вам не помешали возможности его друзей!
— У них несколько разные возможности. Возможности землянина Крылова шире возможностей его друзей… Для того чтобы изъять его, нам нужен с ним близкий контакт. Близкого контакта достичь не удавалось.
— Из этого я делаю вывод, — сказал Калинов, — что у вас нет джамп-генераторов.
— Ты прав. Мы не пользуемся нуль-пространственным проколом. У нас другая технология передвижения во Вселенной. Объяснения ее тебе будут непонятны.
— Экий же я невежда! — сказал Калинов. — Но не буду расстраиваться. Ведь вы, такие высокоразвитые и образованные, тоже совершили ошибки. По вашему же признанию…
— Да, в спешке мы совершили несколько ошибок. Ошиблись с агентом, работающим с тобой…
— Вот-вот. И что-то у вас не срослось в работе с Бойлем. Все-таки гибель космического корабля — это несколько шумно для подмены человека муляжом…
— Там мы тоже ошиблись, — согласился собеседник.
Калинов с трудом сдерживал нарастающее удовольствие.
— Вы тут упомянули о спешке, — заметил он. — Вот и объясните, что это за спешка у вас, у бессмертных. Ваша агентесса заявила мне, что Крылов должен умереть до субботы… Почему вам необходимо, как вы выражаетесь, изъять Крылова до субботы?
Тут он впервые не получил мгновенного ответа. Абсолютно Чуждое Существо словно задумалось. Или с кем-то посовещалось. Потом Калинов услышал:
— Ты не утратил логики и умения мыслить… Дело в том, что у нас есть враги, преследующие на вашей планете те же цели. Они тоже охотятся за вашими мутантами. Потому мы и спешим.
Калинов мысленно улыбнулся: происходящее все больше напоминало ему сцену из плохонького фантастического боевичка.
— Стало быть, это они преследовали Крылова по всей планете? И это их представитель пытался по ошибке убить меня?
— Да, — сказало Абсолютно Чуждое Существо. — Ты прав.
Калинов встал.
— Я прав, — сказал он. — Я не утратил логики и умения мыслить. И поэтому я нахожу в ваших объяснениях массу несуразностей. Хотя бы такой факт… Вы сказали, что вы не гуманоиды и не организмы. Вы же сказали, что управляли агентом, работающим со мной… Вернее, агентессой, потому что это женщина. Интересно, есть ли у вас понятие о женщине?.. Думаю, нет. Так пусть мне объяснят, каким образом не гуманоид может управлять агентессой в действиях, связанных у нас с продолжением рода, так, что она не совершает при этом ни одной ошибки!
«И плевать, что я не помню всей ночи, — подумал он. — Главное, я помню главное».
Впервые Абсолютно Чуждое Существо ему не ответило.
— Я мог бы привести еще примеры, разрушающие вашу версию, — сказал Калинов, — но не буду. И без того все понятно…
— Позволь… Ты полагаешь, мы говорим тебе не правду. Мы не можем говорить неправду, ведь мы не гуманоиды.
— Все это не имеет значения, — сказал Калинов. — Вы можете быть гуманоидами и не гуманоидами, вы можете говорить правду и не говорить ее… Значение имеет лишь одно: я вам не верю, и потому наша сделка не состоится!
И Абсолютно Чуждое Существо исчезло. Мгновением позже исчез и весь этот мир. Калинов забыл обо всем, что несколько секунд назад происходило с ним, и снова умер.
* * *Когда он пришел в себя, ему представилось, что он проснулся. Спал, спал и проснулся. А в том, что человек ничего не помнит из того, что ему только что снилось, ведь нет ничего сверхъестественного — это же случается так часто. Он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на койке. Взгляд уперся в стену, на стене была нацарапана надпись: «Я здесь спал много ночей. Один. А ты?» Такую надпись он видел когда-то в одной из трех камер изолятора, оборудованного в подвале здания Социологической комиссии. Он подтянул к лицу левую руку и посмотрел на часы. Усилие оказалось тщетным: часы на руке отсутствовали. Он напряг память, но так и не вспомнил, когда их успели отобрать. Голова казалась чугунно-тяжелой, как бывает после сна на закате солнца.
