Александр Казанцев - Иномиры
— В небе видишь?
— Вижу, — отозвался тонкий мальчишеский голос.
— Приказано сбить. Понятно?
— Можно и сбить, — лениво отозвался юнец. Из блиндажа со свистом взлетела ракета, оставляя за собой дымчатый след.
Оля не знала, сколько времени летели они с умопомрачительной, как оказалось, скоростью и куда прилетели, когда услышала голос Юры Кочеткова:
— Будьте особенно внимательны, Альсино. Внизу идет война, бессмысленная и кровопролитная.
— Какой ужас, — поежилась Оля.
— Положить ей конец — наша первая задача, — отозвался Альсино.
— Внимание! Ракета! — крикнул Кочетков.
— Боюсь, что она подобна иголке, притягиваемой нашим магнитом, — заметил американец.
— Типун вам на язык! — воскликнула Оля.
— Типун? А как перевести это на английский язык? Если это нечто ценное, то предоставляю свой карман.
— Будет вам! — замахала на него руками Оля
Ей хорошо была видна мчащаяся к ним ракета, ее дымчатый хвост, ее безобидная, казалось бы, головка с нацеленным вперед глазком. Внезапно ракета метнулась в иллюминаторе и пропала из поля зрения. На самом деле не ракета, а их «летающая тарелка» совершила невероятный маневр, резко изменив направление полета.
И тем не менее через какое-то мгновение зловредная ракета снова появилась в иллюминаторе, упрямо приближаясь. И опять внезапно она метнулась в сторону, исчезла… Одновременно прогремел взрыв.
Осколки разлетевщейся преследовательницы забарабанили по корпусу аппарата.
Стекло в Олином иллюминаторе покрылось трещинами, но, к счастью, не разлетелось, так как было многослойным.
Если бы Оля не потеряла свою массу, то почувствовала бы, что аппарат, в котором они все находились, стал падать.
Она видела лишь озабоченное лицо Альсино и каменно-спокойное Кочеткова. Американец и японец перестали улыбаться, английский лорд закатил глаза, видимо молясь Всевышнему.
Сквозь трещины в иллюминаторе Оля все же рассмотрела, как почему-то наклонившаяся — как ей показалось — поверхность Земли была гористой, хотя сверху и выглядела ровной, и она с ужасающей быстротой приближалась.
«Неужели это конец? А как же параллельный мир и оставшиеся на даче мама, папа, бабушка, Лена? Этого не может быть!» — И она умоляюще посмотрела на Альсино.
Он что-то сосредоточенно делал у пульта, даже не обернувшись, как всегда, на взгляд Оли.
«Он может! Он все сможет! — повторяла про себя Оля, и Альсино несомненно улавливал ее мысли. — Почему же он не оглянется? Хоть бы увидеть его лицо, улыбку!..»
Потом произошло что-то непонятное… Гористая местность приближалась и уже не казалась наклоненной. И на ней был лес. Несмотря на утрату массы, удар при посадке или падении был ощутим. Оля словно свалилась с крыльца дачной веранды и лежала теперь на полу кабины. Тяжесть вернулась, и болело все тело.
Оля видела, как Альсино провел тыльной стороной ладони по влажному лбу, по своей безволосой, такой умной и красивой голове.
— Мы упали? Разбились? — спросил американец. — Но почему-то я чувствую себя живым… хотя… никогда не вредно сказать «почти»…
— Кто ушибся? Кому помочь? — спрашивал англичанин.
— Мы в зоне военных действий? — осведомился японец, единственный, кто не упал, держась за скобы на потолке. — Можем ли мы подняться и лететь дальше?
— К сожалению, полет продолжаться не может, — ответил Альсино. — Аппарат поврежден.
— Интересно, будут ли нас препарировать, как уфонавтов в Колорадо-Спрингс, чтобы установить нашу насекомообразность, поскольку мы оказались в «летающей тарелке»? — заметил неунывающий американец.
— Пожалуй, надо попробовать выйти наружу, — предложил Кочетков. — Но из предосторожности прошу всех надеть бронированные жилеты. Всем, всем. И вам тоже, — обратился он к Оле.
— Но он же невозможно толстит! — запротестовала она, однако подчинилась.
— Выходим? — спросил Кочетков у Альсино. Тот согласно кивнул.
Глава 2. Чужие джунгли
Для нас потемки — мир чужой,
Как и темна душа чужая.
Сбитый аппарат серебристой горой возвышался над поваленными стволами странного леса. Участники экспедиции, озираясь вокруг, выбирались из него.
— Вот и сели. И почти не в самом пекле! — отдуваясь и ощупывая свой бронежилет, сказал американец Форд.
— Не гроза ли здесь прошла? Громыхает за горизон- том> _ отозвалась Оля, оправляя комбинезон, топорщившийся на бронежилете.
— Я же сказал «почти», — ответил американец. — Скорее всего, мисс Оля, нам повезло, что там, а не здесь артиллерийская стрельба.
— Вы так думаете?
— Пушки не мной выдуманы, — глубокомысленно изрек Форд.
— Простите, но это не напоминает артиллерию, — вмешался японец. — И лес здесь необыкновенный, скорее похож на утолщенные стебли травы.
— И правда! — воскликнула Оля. — Гигантские былинки! Как интересно! Куда же мы прилетели? — обратилась она к появившемуся Альсино.
— К счастью, мы избежали гибели. Аппарат, несмотря на повреждение, перенес нас в другое измерение.
— А что это значит, извините меня? — спросил японец. — Не хотите ли вы сказать, что мы уже в параллельном мире?
— Да. Но не в том, куда стремились. До него не дотянули, — спокойно констатировал Альсино.
— Так вот почему все так диковинно вокруг! — воскликнул американец. — Как в баре, где на полках вместо бутылок одни бочки!
— Что с аппаратом? — озабоченно спросил Кочетков.
— Тлеющий электронный огонь распространяется на всю аппаратуру.
— И обнуление масс станет невозможным, — догадался физик.
— Не знаю, как вы, джентльмены, но мне не хотелось бы оставаться в этом мире надолго. Я полагаю, Бог не допустит этого.
— Есть поговорка, высокий наш лорд, — отозвался Форд. — «На Бога надейся, а сам спохватись». Не так ли? — И он посмотрел на Кочеткова.
— Почти так, — улыбнулся тот. — И что же предпринять? — обратился он к Альсино.
— Разобрать весь пульт. С общей помощью.
— Уверен, игра стоит самых дорогих подсвечников и сулит выгоду. Как известно, собственные руки моего однофамильца вывели его в люди. А наши руки вернут нас к людям.
Англичанин и японец выразительно засучили рукава своих комбинезонов.
— А я? А я? — заволновалась Оля. — Вот когда сказались мои двойки по физике! Лучше я стану поваром! Разведу костер, приготовлю обед. Буду хранительницей нашего очага в чужом мире…
— Подкрепиться и в параллельном мире не мешало бы, хотя я и выгляжу здесь несколько полнее, — заметил американец, похлопывая себя по обтянутому животу.
Вслед за Альсино мужчины вернулись в «летающую тарелку», держась друг за друга из-за ее наклонного положения. Оля принялась собирать с влажной почвы опавшие «травинки», похожие на бревнышки.
Пригодились ее туристские навыки в походах будущих географов.
Сначала повалил едкий дым, как будто в костер бросили ворох сырой травы, потом пробился робкий огонек, и, наконец, костер запылал. В серебристом корпусе «летающей тарелки» замелькали блики.
Оля забралась в нее по неудобно наклонившейся лестнице и доложила командиру:
— Юрий Федорович, консервы я нашла и котелки тоже. Сварю похлебку. Надо за водой сходить к ближайшему ручью. К нему лужи ведут. Ведь здесь первозданный мир. Вода чистейшая! НЗ не тронем. Можно? Я быстро! Правда-правда!
Кочетков оторвался от работы. Перед ним была опрокинутая панель пульта с паутиной проводов. Он отложил в сторону инструмент, которым тотчас воспользовался разбиравшийся в схеме рядом с ним японец.
— Вода нужна, — согласился Кочетков. — Только вот отходить от аппарата в этом мире опасно.
— Так рядом же этот ручеек. Я чувствую. Доверьтесь. Я мигом!
— Ладно, генеральный повар параллельного мира! Придется согласиться. Только вот возьмите милицейский свисток. Милиционеров не дождетесь, но в случае чего, мы все по первому сигналу.
— Непременно свистну. Костер уже горит, правда, дымит слегка. Скоро на пир позову. Похлебка с дымком вкуснее!..
— Но это уже без свистка. Ладно? — с улыбкой на посветлевшем лице сказал Кочетков.
Оля помахала рукой, взяла мягкую канистру и, не воспользовавшись лесенкой, спрыгнула на землю. И попала прямо в лужу, разбрызгав мутноватую воду.
— Что за мир! Одно болото! — сердито произнесла она и отправилась по цепочке луж на поиски ручейка.
За горизонтом все еще громыхало. Солнце вырывалось в просветы облаков и на миг отражалось в словно рассыпанных по земле зеркальных лужах. Гром за горизонтом уже не напоминал артиллерийскую канонаду, а представлялся Оле угрюмым рычанием обиженного и уходящего чудовища.
