Джек Вэнс - Умирающая Земля

— Пандельюм! Ты здесь?

— Чего тебе, Туржан?

— Ты упоминал, что, когда ты создавал Т’сейс, мозг ее вышел с изъяном. Я хочу создать вторую такую же, со столь же сильным характером, но в здравом рассудке.

— Пожалуйста, — безразлично отозвался Пандельюм и дал Туржану образец. Так Туржан начал создавать сестру Т’сейс, день за днем наблюдая, как обретает форму то же стройное тело, вырисовываются те же гордые черты. Когда пришел ее срок и она уселась в чане, полная кипучей жизни, у Туржана перехватило дыхание и он поспешил помочь ей выбраться.

Она стояла перед ним, еще не обсохшая и обнаженная, как две капли воды похожая на Т’сейс, только лицо ее не было искажено ненавистью, а лучилось покоем и радостью, и глаза не сверкали гневно, но вдохновенно сияли.

Туржан замер, любуясь совершенным творением своих рук.

— Я нарекаю тебя Т’сейн, — произнес он, — и уже предвижу, что тебе суждено стать частью моей жизни.

Он забросил все остальное и всецело посвятил себя обучению Т’сейн, а училась она с поразительной быстротой.

— Скоро мы вернемся на Землю, — говорил он ей, — в мой дом у огромной реки в зеленом краю Асколез.

— А земное небо тоже играет всеми мыслимыми красками? — любопытствовала она.

— Нет, — отвечал он. — Земное небо — бездонная синь, а по небосклону путешествует одряхлевшее красное солнце. Когда наступает ночь, появляются звезды — я научу тебя различать узоры, в которые они складываются. Эмбелион прекрасен, зато на Земле привольно и горизонты теряются в неведомой дали. Как только Пандельюм дозволит, мы с тобой вернемся на Землю.

Т’сейн полюбила купаться в речке, и Туржан иной раз приходил на берег, чтобы поплескаться с ней, или бросал в воду камни, погруженный в грезы. Он предостерег ее против Т’сейс, и она обещала, что будет осторожна.

Но однажды, когда Туржан был занят приготовлениями к отъезду, она гуляла по лугам и забрела далеко, не помня ни о чем, кроме игры цвета в небесах, величия высоких расплывчатых деревьев и переменчивых цветков под ногами. Она взирала на мир с изумлением, какое ведомо тем, кто лишь недавно вышел из чанов. В задумчивости миновала Т’сейн несколько невысоких холмов и углубилась в темный лес, где наткнулась на студеный ручей. Она напилась воды и неторопливо двинулась вдоль берега, пока не набрела на скромную хижину.

Дверь была приоткрыта, и Т’сейн заглянула внутрь хижины, чтобы посмотреть, кто в ней живет. Но хижина была пуста, а вся ее обстановка состояла из аккуратного соломенного тюфячка, стола, на котором стояла корзина орехов, и полки со скудной деревянной и оловянной утварью.

Т’сейн уже собралась было двинуться своей дорогой, но в этот миг до нее донесся зловещий стук копыт, приближающийся неумолимо, точно судьба. Т’сейн застыла на пороге, вспомнив, о чем предупреждал ее Туржан. Но Т’сейс уже спешилась и надвигалась на нее с обнаженным мечом. Она занесла руку для удара, но тут глаза их встретились, и Т’сейс застыла в изумлении.

Картина эта поражала воображение: красавицы сестры, похожие друг на друга как две капли воды, в одинаковых белых бриджах, с одинаковыми жгучими глазами и растрепанными волосами, одинаково стройные и бледнокожие, только лицо одной выражало ненависть к каждому атому вселенной, а другой — бьющую через край радость бытия.

— Это еще что такое, дрянь? — обрела дар речи Т’сейс. — Ты во всем схожа со мной, однако же ты — не я. Или благословенное безумие наконец-то снизошло на меня и затуманило картину мира?

Т’сейн покачала головой.

— Меня зовут Т’сейн. Ты моя сестра, Т’сейс, мы с тобой близнецы. И потому я должна любить тебя, а ты — меня.

— Любить? Мне неведома любовь! Я убью тебя и тем самым избавлю мир еще от одной напасти. — Она вновь занесла меч.

— Нет! — вскрикнула Т’сейн голосом, полным муки. — Зачем ты обижаешь меня? Я не сделала ничего дурного!

— Дурно само твое существование, и ты оскорбляешь меня, своим обликом глумливо напоминая мне о моем собственном безобразии.

— Безобразии? — рассмеялась Т’сейн. — Нет. Я прекрасна, потому что так говорит Туржан. Значит, и ты прекрасна тоже.

Лицо Т’сейс было точно изваяно из мрамора.

— Ты насмехаешься надо мной.

— И в мыслях не было. Ты и вправду очень красивая.

Т’сейс опустила меч. На лице ее отразилась задумчивость.

— Красота! Что есть красота? Может, я слепа или взгляд мой застит злой дух? Скажи мне, как узнать, что красиво, а что нет?

— Не знаю, — отвечала Т’сейн. — По мне, так все очень просто. Разве игра красок на небесах не красива?

Т’сейс в изумлении вскинула глаза.

— Эти слепящие сполохи? Они или грозные, или безрадостные, и вообще мерзкие.

— Взгляни, какие нежные эти цветы, какие они прелестные и беззащитные.

— Они паразиты, у них зловонный запах.

Т’сейн была озадачена.

— Я не знаю, как объяснить красоту. Тебя, похоже, ничто не радует. Неужели ничто не доставляет тебе удовольствия?

— Только убийства и разрушения. Значит, они должны быть прекрасны.

Т’сейн нахмурилась.

— Я назвала бы их злом.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверена.

Т’сейс немного поразмыслила.

— Откуда мне знать, что делать, а чего нет? Прежде я не ведала сомнений, а теперь ты говоришь мне, что я творю зло!

Т’сейн пожала плечами.

— Я живу на свете всего ничего, и меня нельзя назвать мудрой. И все же я знаю, что каждый имеет право на жизнь. Туржан объяснил бы тебе куда лучше.

— Кто такой этот Туржан? — осведомилась Т’сейс.

— Он очень хороший, — отвечала Т’сейн, — и я люблю его всей душой. Скоро мы с ним отправимся на Землю, где у неба нет ни конца ни края и цвет у него — темно-синий.

— Земля… Если бы я отправилась на Землю, я тоже смогла бы обрести там красоту и любовь?

— Возможно, потому что у тебя есть разум, чтобы постичь красоту, и красота, чтобы завоевать любовь.

— Тогда я не стану больше убивать, какое бы уродство мне ни виделось. Я попрошу Пандельюма отправить меня на Землю.

Т’сейн шагнула к Т’сейс, обвила ее руками и поцеловала.

— Ты — моя сестра, и я буду любить тебя.

Лицо Т’сейс заледенело. Рви, рази, кусай, велел ей разум, но в крови ее, в каждой клеточке ее тела вдруг всколыхнулась какая-то волна, затопившая ее неожиданным удовольствием. Она улыбнулась.

— Тогда… тогда я тоже люблю тебя, сестра моя. Я больше не буду никого убивать, и я найду на Земле красоту — или умру.

Т’сейс вскочила на своего коня и отправилась на Землю, на поиски любви и красоты.

Т’сейн стояла на пороге, глядя, как ее сестра исчезает в небесном разноцветье. За спиной у нее раздался крик, и появился Туржан.

— Т’сейн! Эта безумная ведьма не причинила тебе зла? — Он не стал дожидаться ответа. — Довольно! Я убью ее заклинанием, чтобы она не могла больше творить бесчинства.

Он отвернулся, чтобы произнести грозное огненное заклятие, но Т’сейн прикрыла его рот ладошкой.

— Нет, Туржан, не делай этого. Она поклялась не убивать больше. Теперь она отправляется на Землю, на поиски того, чего не может обрести на Эмбелионе.

Туржан и Т’сейн смотрели, как Т’сейс растаяла за переливчатым лугом.

— Туржан, — промолвила Т’сейн.

— О чем ты хочешь просить меня?

— Когда мы вернемся на Землю, ты найдешь мне такого же вороного коня, как у Т’сейс?

— Непременно, — пообещал Туржан со смехом, и они двинулись обратно к дому Пандельюма.

Погруженный в раздумья, кудесник Мазириан прогуливался по саду. Деревья, источающие дурманящий аромат, шатром нависали над тропинкой, цветы раболепно склонялись перед ним. В дюйме над землей тусклыми агатами отмечали следы его обутых в черные шлепанцы ног глазки мандрагоры. Вот такой был у Мазириана сад — три террасы, заросшие диковинными и невиданными растениями. Одни переливались изменчивыми красками, другие были усыпаны пульсирующими, точно морские анемоны, цветками: пурпурными, зелеными, сиреневыми, розовыми, желтыми. Взгляду представали деревья, похожие на зонты из перьев, деревья с прозрачными стволами, пронизанными красными и желтыми прожилками, деревья с листвой, подобной металлической фольге, где каждый листик сделан из своего металла — из меди, из серебра, из голубого тантала, из бронзы, из зеленого иридия.

Тут над восковыми зелеными листами пузырились нежнейшие соцветия, там куст покрывали тысячи похожих на свирели цветков, и их негромкие трели сливались в песнь древней Земли, рубиново-красного солнца, воды, сочащейся сквозь жирную черную землю, медлительных ветров. А за рокуалевой изгородью таинственно высилась стена деревьев. В этот предзакатный час ни один человек не мог похвастаться знанием всех долин, прогалин, лощин и низин, уединенных лесных полян, подернутых веселой солнечной рябью, укромных троп, ложбин, рек, ручейков, рощ и лесов.

Похожие книги на "Умирающая Земля", Джек Вэнс читать полностью, без сокращений.

Джек Вэнс - Сага о Кугеле

Джек Вэнс - Глаза чужого мира

Джек Вэнс - Умирающая Земля [

Джек Вэнс - Космическая опера

Джек Вэнс - Космическая