Макс Фрай - О любви и смерти (сборник)
А когда почувствовал, что соскучился, выяснилось, что камера не работает. Пишет: «ошибка объектива», – и отключается. Поковырялся немного сам, но быстро понял, что без специалиста не обойдется.
– Боюсь, тут уже ничего не сделаешь, – сказал специалист. – Вы что, из окна ее роняли?
Открыл было рот, чтобы возразить: «Даже с дивана на пол не ронял!» Но передумал. Кивнул:
– Если быть точным, с крыши. Ладно, нет, так нет.
Подумал: «Вот и все». Сунул мертвую гэшечку в карман, вышел на улицу. Но почти сразу вернулся обратно. Остановился перед витриной с Кэнонами. Отыскал среди них знакомый силуэт. PowerShot G – надо же, уже пятнадцать. Как время летит.
Подумал: «Вряд ли пятнадцатая будет хуже девятой. По идее, должно быть наоборот. И привыкну, наверное, быстро. Все-таки та же серия, гэшечка, будь она неладна. Ладно, попробую, а там – как пойдет».
Требуется чудовище
Дал себе слово не искать работу до Нового года. «Надо отдохнуть» – подсказывал голос разума. «Надо отдохнуть, надо отдохнуть, надоотдохнуть, надохнуть!» – скандально верещал остальной организм. А от него не уйдешь, хлопнув дверью.
Поэтому работу не искал. А что каждый день просматривал сайты и газеты с вакансиями – так это не настоящий поиск. Просто успокоительное чтение под кофе. Прочитаешь с утра: требуются бухгалтеры, требуются водители, требуются электрики, швеи, секретарь-референт, продавцы, охранники, рабочие в типографию, и так далее, – и сразу ощущаешь себя частью удивительного гармоничного мира, где все позарез нужны всем. Почти как фантастику читать. Даже не «почти», а лучше.
Когда среди умиротворяющих объявлений о нехватке швей, грузчиков и переводчиков вдруг заметил строчку мелким шрифтом «Требуется чудовище», – сперва не обратил на него внимания. Только целую минуту спустя вслух переспросил: «Чтоооо?!» – и вернулся назад. Просто чтобы понять: померещилось, или все-таки не померещилось? И если не померещилось, что имеется в виду?
Не померещилось. Перечитал: «Требуется чудовище, работа посменная, оплата почасовая». Ни кому оно вдруг понадобилось, ни зачем, ни какого рода требования предъявляются к кандидатам, написано не было. Сэкономили на знаках? Или просто розыгрыш? Какие-то остряки поспорили, сколько народу откликнется до конца рабочего дня? Если меньше десяти, один ставит пиво, если больше – другой. Главное, что пиво будет в любом случае.
Впрочем, почему обязательно сразу розыгрыш? Скорее всего, ищут бедолаг, согласных поработать живой рекламой. Человек-тюбик зубной пасты, человек-ботинок, человек-бутерброд. А человек-чудовище вполне может рекламировать новый магазин игрушек. Или кинотеатр. Или…
Да практически все.
Пожал плечами и выкинул дурацкое объявление из головы. Ну, то есть, думал, что выкинул. А на самом деле постоянно о нем вспоминал, до самого вечера. И на следующее утро, не дожидаясь, пока сварится кофе, полез на сайт проверять, что там с объявлением про чудовище. На месте? Или уже сняли?
Оно было на месте. Более того, появилось еще на двух других сайтах, менее популярных. Когда пошел гулять, не удержался и купил четверговую рекламную газету, благо она как раз появилась во всех киосках. Рубрика «Вакансии» там крошечная, пара десятков объявлений, в лучшем случае. Однако объявление «Требуется чудовище» обнаружилось и там, самым мелким шрифтом, с экономными сокращениями: «посмен.», «опл. почасов.»
Смешно.
Гулял по городу своим обычным маршрутом: вверх на холм, направо, прямо-прямо до парка, оттуда через мост на другой берег, еще один мост и обратно в центр. Часа полтора худо-бедно получается – если не очень спешить. И почти всю дорогу тихо, спокойно, безлюдно. То, что доктор прописал.
То есть доктор действительно именно это прописал: покой, прогулки, витамины, хорошее настроение и любовь. Последняя рекомендация звучала особенно прекрасно. Как будто можно прийти в аптеку, швырнуть на прилавок рецепт и несколько крупных купюр: «Мне любовь, на все», – и ждать, нетерпеливо барабаня пальцами, пока ее отмеряют, взвешивают и пакуют в мешки.
Но ладно. Прогулки, покой и витамины, тоже давали неплохой результат: то самое хорошее настроение, прописанное доктором. Местами даже слишком хорошее, то есть граничащее с дурью. Потому что чем как не дурью можно объяснить следующий поступок: взрослый человек усаживается на мокрую от вчерашнего дождя парковую скамейку, достает из кармана телефон и звонит по самому нелепому объявлению за всю историю рекламных газет: «Здравствуйте, я по поводу чудовища. Только один вопрос: живая реклама или все-таки розыгрыш? Второй день голову ломаю».
– Ни то, ни другое, – ответил мужской голос на том конце провода.
То есть не провода, конечно. Какие могут быть провода. Но как тогда сказать? На другом конце – чего именно? Эфира? Пространства? Ноосферы?
Не пойдет.
Голос, кстати, ему понравился. Спокойный такой голос, бархатный и глубокий, одно удовольствие слушать. На радио бы его.
– Понимаю, что наше объявление выглядит довольно интригующе, – бодро говорил человек на том конце неизвестно чего. – Сам хотел добиться такого эффекта. Однако подробности об этой вакансии я сообщаю только тем, кто приходит на собеседование. Завтра в одиннадцать вас устроит?
Ничего себе, какой шустрый.
Пришлось честно признаться:
– Я не собираюсь устраиваться на работу. Просто из любопытства позвонил. Извините, пожа…
Но собеседник не дал ему договорить.
– Я прекрасно понимаю, что вы позвонили только из любопытства. Могу вас успокоить: вероятность, что вы нам подойдете, крайне невелика. У нас, скажем так, довольно специфические требования. Однако я предлагаю честный обмен: вы уделите мне четверть часа своего времени, а я удовлетворю ваше любопытство. Плюс с меня кофе. Или, если предпочитаете, чай.
Зачем-то сказал:
– Нет, я как раз кофе… Но…
– Вот и прекрасно. Чашка кофе в одиннадцать утра никому не повредит. Жду вас в кафе напротив ратуши.
– Но…
– Если передумаете, можете не перезванивать, – великодушно сказал потенциальный работодатель. – Все равно я каждый день пью там кофе. В одиннадцать утра, не раньше и не позже. И завтра намерен проделывать то же самое, а с вами или без вас, решайте сами.
И положил трубку. В смысле нажал кнопку «отбой» или как она там называется. С красненьким значком.
И хорошо. А то как-то совсем уж неловко стало под конец.
Ночью, уже засыпая, подумал: «Ужасно все-таки интересно, что этот тип рассказывает идиотам, которые приходят на собеседование».
А утром зачем-то подскочил в семь тридцать вместо ставших уже привычными девяти. Как подскакивал раньше времени в детстве, в день рождения, когда под кроватью ждал поставленный туда ночью подарок, а на кухне – обрезки коржей для «Наполеона». Любил их больше, чем сам торт, и мама всегда оставляла. И немножко заварного крема в маленькой щербатой пиале – чтобы можно было вымазать пальцем и облизать, пока все спят и не видят, что он творит.
Но сегодня не было ни дня рождения, ни подарка, ни сладких черствых коржей. Ни тем более детства. Только рандеву в одиннадцать утра, на которое, ясное дело, никто не собирается идти.
Не собирается, ясно?
А кофе пей себе сколько влезет. Просто подальше от ратуши. И, будь добр, за свой счет.
«Господи, да при чем тут какой-то кофе, – думал, стоя под душем. – Просто я хочу узнать, что он мне скажет. Что вообще говорят психам, явившимся на собеседование по объявлению «Требуется чудовище»? По идее, какую-нибудь совершенно умопомрачительную чушь. И я хочу ее послушать. А от кофе откажусь. Ну или ладно, выпью, если он будет настаивать. Выслушаю, поблагодарю, попрощаюсь и уйду. Имею полное право, он сам сказал».
– Да не собираюсь я устраиваться ни на какую работу, – сказал он вслух своему зеркальному отражению, укоризненно наблюдающему, как тщательно выбирает рубашку и джемпер его легкомысленный оригинал. – Какая там может быть работа? Кем? Чудовищем? Не сходи с ума. Просто необходимость достойно выглядеть в любой ситуации никто не отменял.
Отражение было настроено скептически, но отобрать ключи от квартиры, кошелек и телефон все равно не могло. В этом смысле оно – идеальный опекун.
Ровно без трех минут одиннадцать был у ратуши. Но устыдившись собственной пунктуальности, обошел ее кругом, еще раз и еще, под дружный перезвон всех городских колоколов. И только потом разрешил себе войти в кафе. Переступая порог, запоздало спохватился: интересно, а как я его узнаю? Не приставать же к каждому сидящему в одиночестве: «Вы не меня ли случайно ждете? Чтобы про чудовище рассказать?»
