Габриэль Зевин - Век любви и шоколада (ЛП)
— Нетти… — сказала я.
— Ты говоришь, что не любишь его больше, но скорее всего ты врешь сама себе. Этот парень, наш Вин, отрывал листочки для тебя. Если это не проявление любви, тогда я, честно, не знаю что это.
— Сегодня утром я получила возможность заглянуть в свое будущее, Анни. Хотела бы ты знать, что я увидела?
— Я не уверена. — Видения Нетти часто включали мою преждевременную смерть.
— Может быть, это был День Благодарения, — сказала она. — Вин там был и ты, и мы втроем весело посмеивались над тем, что в одно лето гениальная Нетти позволила себе влюбиться в Вина, хотя каждому было очевидно, как сильно он до сих пор любит Аню. Это. Было. Так. Очевидно. И мне даже не стыдно, потому что это будущее и предполагаемая я.
— Я люблю тебя больше чем кого бы то ни было в этом мире.
— Ты не думала, что я об этом знаю? — спросила она.
Объявили поезд до Бостона.
— Удачного семестра, — пожелала я.
— Звони мне каждый день, Аргон, — ответствовала Нетти.
XXIV
Я РАЗМЫШЛЯЮ В ПОЕЗДЕ ПО ДОРОГЕ В НЬЮ-ЙОРК; ВЛЮБЛЕНА
Набраться мужества поцеловать хорошенькую девочку на школьных танцах – ничего не стоит. Признаться в любви, когда она совершенна, а ее ошибки выслушают в десятиминутной исповеди – ничего не стоит.
Любовь – это когда парень вставал на колено, не прося выйти замуж, а упрашивая покалеченную девчонку съесть ягоду: прошу, Анни, съешь хоть одну.
Любовь – когда он убрал листья с этой ягоды, когда он держал свою ладонь передо мной, опустив голову. Любовь была в этом покорном жесте.
Любовь пережила три года после его ухода, и для меня она была сродни той клубнике в его ладони.
Моя сестра была романтиком; я не верила в любовь такого рода.
Временами этот старый добрый мир не особо колышет, во что там веришь.
(Примечание: я знала это, но еще не готова была принять эту прогулку с ним.)
XXV
Я ВОЗВРАЩАЮСЬ К РАБОТЕ; МОЙ БРАТ МЕНЯ УДИВЛЯЕТ; СНОВА СТАНОВЛЮСЬ КРЕСТНОЙ МАТЕРЬЮ!
Начало сентября ужасная пора в Нью-Йорке – лето закончилось, но погода этого так и не уловила. Все-таки я была рада восстановлению моей жизни и нахождению в городе, даже если перешла на более размеренный темп, чем прежде.
Я наконец отправилась постричься. Челка показалась хорошей идеей. Но скорее всего была ошибочной, учитывая форму моего лица и текстуру волос, хотя нет хуже ошибки, чем выйти замуж за Юджи Оно в 2086 году или связаться с сыном окружного прокурора в 2082 году. В любом случае, я не плакала. (Примечание: это, уважаемый читатель, то, что называется видами на будущее.)
Скарлет и Феликс переехали жить отдельно в центре города. Она оставила свою работу в клубе и зарабатывала на жизнь игрой в театре. Она играла Джульетту из «Ромео и Джульетты». Я вернулась в Нью-Йорк вовремя, чтобы увидеть вечерний спектакль.
Потом я встретила ее в гримерке, помеченной звездой. Эта звезда вызвала во мне чувство, которое я могу описать только как радость. Скарлет расплакалась, когда увидела меня.
— О мой бог, мне жаль, что я не смогла приехать к тебе в Японию или в пригород. Разрываясь между Феликсом и игрой в театре, я не могла покинуть город.
— Все в порядке. Я сожалею, что была такой нерадивой крестной. Плюс, я была не в настроении для компании. Ты, кстати, была великолепна. Мне не нравилась Джульетта, когда мы читали пьесу в школе, но ты заставила меня полюбить ее по другим причинам. Ты сыграла ее такой решительной и сосредоточенной.
Скарлет засмеялась, хотя я не была уверена, что сказала что-то смешное. Она сняла черный парик с длинными вьющимися волосами.
— На секунду нас могли бы принять за сестер, — сказала я.
— Я думаю об этом каждый вечер. Пойдем ужинать, — предложила она. — Потом заночуешь у меня и увидишь Феликса утром.
— Я сомневаюсь, что он даже вспомнит меня. Это было так давно.
— Ой, я не знаю. Ты посылала ему подарки, это поможет освежить ему память.
На ужин мы заказали много еды и говорили обо всем. Я не видела ее очень долго. Я скучала по ней даже больше, чем такое было возможно.
— Как будто мы даже не расставались, — заметила она.
— Я знаю.
— Ты знаешь, что сказала перед тем, как охарактеризовала мою Джульетту как «решительную и сосредоточенную»? У меня есть секрет по этому поводу.
— О?
— В день прослушивания я думала о тебе и мечтала поехать в Японию, чтобы повидаться с тобой, — сказала Скарлет. — И тогда я начала вспоминать тебя в школе. Я знала, что другие девушки на прослушивании будут играть романтичную и мечтательную Джульетту, но я подумала, что будет круто сыграть ее похожей на тебя. Поэтому я предположила, что Джульетте не нравилось быть несчастной. Я представила, что она предпочла бы не встретить Ромео, потому что для нее это вышло боком, ведь их родители не ладили друг с другом. И я представила себе, что Джульетта пожелала бы оказаться в Париже, потому что там есть парень, который не доставит ей никаких проблем.
— А я все гадала, почему мне понравилась твоя Джульетта.
— Режиссер решил, что мое видение было уникальным, вот и могу предположить, что мой выбор сыграть тебя сработал. Отзывы тоже были хорошими. Хотя это не имеет значения. Но все лучше, чем отрицательные.
— Поздравляю, — сказала я. — Правда. И я польщена, что внесла небольшой вклад в дело.
— Единственная проблема у меня возникла с концовкой, ведь я знаю, что ты никогда бы не вонзила себе кинжал в грудь, каким бы мрачным не был сюжет.
— Наверное, нет. — А вот чужую грудь – вероятно.
— Давай еще десерт, ладно? Я не хочу идти домой. Откровенно говоря, «Ромео и Джульетте» не хватает перспективы. Я так считаю. Она юна, он ненамного старше. И они не знают, что жизнь исчерпает себя, когда отпущено мало времени. Все родители остывают. И как только это произойдет, вот тогда они точно поймут, была ли любовь.
Мои щеки вспыхнули. Я вдруг почувствовала, что мы перестали обсуждать спектакль.
— Кому ты это говоришь?
— А как ты думаешь? Ты же не предполагаешь, что я могла сыграть Джульетту, не задав сначала пару вопросов Ромео? — спросила Скарлет.
— Мы еще не вместе, Скарлет.
— Но вы будете, — сказала она. — Я знаю это. Я знаю все наперед.
***
Расширение клуба продолжалось без меня. Были решения, которые я бы не одобрила (не согласна с местом расположения, наймом на работу, чего я, возможно, и не сделала бы), но я чуть не разочаровалась, обратив внимание на то, что мое отсутствие слабо повлияло на обстановку. По словам Тео, это свидетельствовало о том, какую хорошую инфраструктуру я создала, раз дела шли гладко без меня. В тоже время его настроение несомненно указывало на то, что он больше не сердится на меня. У него была девушка – барменша Люси. Они казались счастливыми, но что я знаю о счастье? Я имею в виду, что он, казалось, был так очарован этой женщиной, что даже позабыл, как некогда любил меня.
Мышь практически ничего не слышала о русских. Либо убийство Толстого было достаточным заявлением, либо из уважения к моей недееспособности, либо у них были другие проблемы, требующие неотложного внимания, или же они считали, что переходить дорогу двум криминальным семьям за раз было чересчур (как Юджи и надеялся). Мы планировали начать производство и распространение собственной линии шоколадных батончиков.
Я летала по всей стране, чтобы проверить, как продвигаются дела в других заведениях. Последняя остановка была в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Лео и Норико. Я не видела брата с тех пор как была ранена, даже пропустила открытие клуба в Сан-Франциско в октябре прошлого года. В первые одиннадцать месяцев развития бизнеса доход был стабилен, и мы рассматривали открытие второго помещения в Сан-Франциско. Так или иначе, Лео, Норико и Саймон Грин были хорошей командой.
Лео вел меня за собой.
— Норико не может дождаться, когда же увидит тебя, а я не могу дождаться, чтобы ты увидела клуб, — сказал он.
Мы плыли на пароме к острову у берегов Сан-Франциско. Паром немного напомнил мне о поездке в «Свободу», но я старалась выбросить такие ассоциации из головы и наслаждаться легким ветерком, обдувающим лицо. Это была новая дзен-Аня.
Мы вышли из лодки и поднялись по лестнице, что вела к скалистому острову.
— Что здесь располагалось до этого? — спросила я Лео.
— Тюрьма, — сказал он. — Потом туристическая достопримечательность. А теперь это ночной клуб. Так что жизнь забавная штука, верно?
Внутри клуба меня ждали Норико и Саймон.
— Аня, — сказала Норико, — мы так рады видеть, что ты снова здорова.
Я не была на 100 процентов здорова. Я все еще ходила с тростью, и понимала, что двигаюсь очень медленно. Но боли поутихли и все это также не означало, что мне придется ходить по жизни в купальнике.
