Ольга Морозова - Кошка
— Как хочешь. Но я пошёл, ещё куча дел. Я велю принести тебе сладости, милая.
— Ты очень любезен, малыш. Я как раз хотела сладкого.
Они нежно поцеловались, и мы отправились в свои комнаты.
— Что ты сказала ему на ухо? Умираю от любопытства.
— Где?
— Там, в зале.
— Ах! Это! Ну, я сказала ему, что я ещё девственница.
— Неужели?
— Да. Ничего странного. Просто ты привык общаться со шлюхами вроде Натэллы. А я берегла себя. Я всегда чувствовала, что это мне пригодится. Я знала, что меня ждёт великая судьба. Королева троллей! Подумать только! Во всяком случае, моему супругу не в чём будет меня упрекнуть.
— Ты точно уверена, что любишь его?
— Не знаю. Но он мне нравится. Пока этого достаточно. Мои новые перспективы вскружили мне голову. Я буду на равных с Маргаритой! Для этого стоило хранить девственность.
— Ну, мне кажется, он женился бы на тебе и без девственности.
— Да, но кто знает, что будет потом?
— Слушай, а тебе нравился Максимил? Ну, как мужчина?
— Что за бред?! Этот откормленный упырь?! Никогда! — Клара пылала справедливым гневом. — И вообще, к чему этот разговор? Пустая болтовня! Завтра после церемонии ты пойдёшь к Маргарите. Тролли проводят тебя до её владений. Ты отдашь ей ожерелье, и она выведет тебя отсюда. Тебе пора. Опасно долго задерживаться у нас. Могут возникнуть проблемы.
— Какие?
— Всякие. — Клара отвечала уклончиво. — Можешь стать оборотнем, или зависнуть между мирами. И ещё всякие нехорошие вещи. Но пока не о чём волноваться. Время есть.
Мы дошли до дверей наших комнат.
— Я пойду к себе. Поем сладостей и лягу спать. Хочу хорошо выглядеть завтра.
— Клара… — я взял её за руку. — Может, поболтаем до утра? При мысли, что всё скоро закончится, мне делается дурно. Я не хочу обратно.
— Глупости. Это не твой мир. Здесь всё для тебя чужое. Каждый должен занимать своё место. Твоё место там.
— Клара… Можно, я поцелую тебя? Он и правда урод. Позволь мне эту вольность, дорогая.
— Не смей так говорить! Но поцеловать можешь.
Она приблизилась ко мне, и я обнял её. Я поцеловал её долгим, самым долгим поцелуем на свете. Но в то же время и самым целомудренным. Я закрыл глаза, и чувствовал только её губы — влажные и тёплые, как сок персика. Я вспомнил Натэллу, и кровь ударила мне в голову. Нет, нет, это не она! Я отстранился от Клары.
— Ты будешь одним из моих самых лучших воспоминаний. Ты сладкая, как мёд. Я немного завидую троллю.
— Вильгельм. Его зовут Вильгельм.
— Прости. Он неплохой. Я чуть ревную.
— О! Ты забыл Натэллу?
— Нет, не забыл. Но хотел забыть.
Мне ужасно стало жаль себя.
— Тогда я советую тебе разделить ложе с Маргаритой.
— Ты принимаешь меня за развратника?
— Нет, но … Или попроси у неё траву забвения. Я знаю, ты любил Натэллу. Не буду осуждать.
— Хватит об этом. Минутная слабость. Просто накатило, у неё был такой же костюм. Уже прошло.
— Вот и славно, — Клара зевнула. — До завтра. Обещаю, невеста будет великолепна.
— Пока.
Я вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Потом рухнул на кровать и уснул мёртвым сном до самого утра. Или того, что здесь называют утром.
Свадьба была великолепной. Столы ломились от яств, а эль лился рекой. Были только тролли, ибо так хотела Клара. Они с Вильгельмом восседали на причудливо вырезанных из дерева креслах, и с улыбками взирали на всю вакханалию. Тролли, при ближайшем рассмотрении, оказались очень милыми ребятами. Судя по атмосфере праздника, их нисколько не тревожил внешний вид их подруг, за внимание которых они даже боролись. Даже мне, после очередной порции эля, они не казались такими безобразными. Было чрезвычайно весело. Платье невесты выглядело выше всяческих похвал. Я не знаю, из чего оно сделано, но если бы я был поэтом, то сказал бы, что оно соткано из утренней росы, вперемешку с солнечными лучами, и отделано лунным светом.
Когда гости уже начали падать под стол и громко храпеть, а едва стоящие на ногах жёны уводили своих не стоящих на ногах мужей домой, я пошёл к себе. Голова у меня кружилась, и мне понадобилось время, чтобы найти свою комнату и лечь в постель. Я попрощался с Кларой и Вильгельмом ещё на пиру, от всей души пожелав им счастья. Это была наша последняя встреча.
Утром за мной пришли два тролля, и мы отправились во владения Маргариты.
На границе владений тролли оставили меня, и я самостоятельно дошёл до замка, шпили которого виднелись на много километров впереди. Возле ворот меня встретила охрана, явно препятствуя проходу в замок. Я объяснил им, что у меня важное дело к королеве, и она ждёт меня. Мы довольно долго препирались, пока я не сообразил назвать имя Клары. Это подействовало на охранников магически, и они пропустили меня, и даже проводили в покои королевы, где она лежала совершенно больная. Увидев, как она обрадовалась мне, стражники испугались, что могли совершить непростительную ошибку, не пустив меня, и быстро ретировались.
Маргарита выглядела так ужасно, что я застыл на месте, словно поражённый громом. Тусклые волосы неопределённого цвета обрамляли худое лицо. Губы были сухими и растрескавшимися, а глаза ничего не выражали. Глубокие складки залегли возле рта, а под глазами чернели круги. Под длинным платьем фигура её была скрыта, но рука, безжизненно лежащая на постели, казалась рукой древней старухи. Значит, всё было правдой, и она молча сохла здесь в полнейшем одиночестве.
— Приветствую тебя! — сказала она сухим надтреснутым голосом. — Я заждалась. Плохо выгляжу, извини.
— Маргарита! — только и нашёлся я, что сказать. — Я не думал…
— Я слышала, моя сестра умерла. Мне жаль. Я любила её, — она говорила очень медленно, с трудом выговаривая слова. — Она с детства была нелюбимым ребёнком. Никто не любил её. Она почти не виновата. — Маргарита закашлялась.
Я чуть не расплакался. Я понял, что не только я это знал. И не только я любил. Общее горе сблизило нас, хотя я ничего не сказал Маргарите.
— Ну да ничего не поделаешь. Я не хотела её смерти.
— Я знаю, дорогая. Я верю тебе.
— Спасибо, — Маргарита закрыла глаза, устав от разговора.
— Я принёс ожерелье. Ты скоро поправишься.
— Хорошо. Я и не чаяла, что увижу его. Наконец всё наладится у нас в королевстве. Я смогу выйти к народу. Дай мне его!
Я протянул ей ожерелье. Она сжала его в руке.
— Помоги мне надеть. Сил не осталось.
Я обернул жемчуг вокруг её исхудавшей шеи и застегнул замок.
— Теперь лучше. Вот увидишь, как быстро я пойду на поправку. Посиди немного рядом.
Я присел на краешек кровати.
— А где Кларисса? Вы должны были вернуться вместе.
Я рассказал ей всё без утайки, включая гибель Максимила.
— Вышла замуж за Великого Тролля? Вот так новость! Признаться, не ожидала! Значит, теперь она королева, — её голос креп на глазах, и в нём уже слышались весёлые нотки.
Очевидно, действие ожерелья было очень быстрым. Как укол новокаина в сердце.
— Мне будет не хватать Клариссы. Я очень привязана к ней. Она любит его? Или это жертва ради меня?
Я не знал, что сказать, но Маргарита выручила меня сама.
— Не говори. Зачем мне это? Если мы чего-то не знаем, то можем сами придумать то, что нам хочется. Я придумаю сама. Надеюсь, мы будем видеться.
— Да, да! Она не собиралась терять связь с тобой. Она говорила, что всегда будет твоей лучшей подругой.
— Нужно послать ей подарок на свадьбу, — голос Маргариты снова звенел молодостью и чистотой.
Я бросил на неё взгляд, и поразился переменам, которые произошли с ней буквально в считанные минуты. Тело её налилось и округлилось, грудь вздымала тонкую ткань платья так, что казалось, разорвёт. Волосы вновь блестели и крупными локонами спадали на мраморные плечи. Глаза сияли, рот стал похож на бутон нераспустившейся розы, а щёки покрыл лёгкий румянец.
Сердце у меня забилось. Мы сидели так близко, что её волосы щекотали мне щёку, и я ощущал её лёгкое дыхание. Губы её приоткрылись, обнажив ровные жемчужные зубки.
— А ты какую награду хочешь, герой?
Я забыл, что собирался покинуть её, как можно скорее. Это была сестра Натэллы, и она манила меня. Я сглотнул слюну и прохрипел.
— Поцелуй. Долгий, долгий поцелуй.
— Ну что ж, я ждала, что ты это попросишь, милый. Я так давно была одна… Так давно никто не сжимал меня в объятиях… Иди ко мне…
Она одним незаметным движением сбросила платье, и предстала предо мной во всей первозданной наготе. Я был мужчина. Я не мог отказаться. Всё моё существо желало её, и я не видел причины не взять то, что мне так невинно предложили. Её грудь вздымалась от дыхания, а соски трепетали. Кожа её порозовела, и я не мог больше терпеть.
Я обнял её и припал губами к её устам. Наши нагие тела переплелись, и Маргарита вскрикнула от возбуждения. Я зарывался в её волосы, я целовал её обнажённое тело, как будто это последняя женщина в моей жизни. Я играл с её грудями и ласкал её ягодицы, на что она отвечала сдавленными стонами, что ещё больше возбуждало меня. Я поцеловал каждый розовый пальчик на её ноге. Я был с ней очень нежен. Она так много пережила. Она лишилась всего. Я не хотел быть грубым с ней, и даже намёк на то, что я могу причинить ей боль, был мне противен. Прекрасная Маргарита! Клара была права, как всегда, когда советовала разделить с ней ложе и прогнать печаль.
