Максим Далин - Зеленая кровь
— Вы верите в Бога? — спросил ведущий.
— Скорей — в человека, — Улаф устало откинулся на спинку кресла. — Простите меня, господа. Здесь нестерпимо душно, а я уже не молод.
— А что скажете вы, доктор? — обратился ведущий к Хорту.
Хорт придвинул к себе папку.
— Душа — предмет темный, — сказал он с почти той же холодной усмешкой, какая звучала в голосе мертвяка. — Эксперты-парапсихики теперь работают в Службе Безопасности и в морге, но, по моему личному мнению, польза от них близка к нулевой. Несмотря на все принятые предрассудки, я считаю, что ауры — это иллюзия, так что рассуждения о том, темная аура у конкретного человека или светлая, ничего не прояснят. Я лично не думаю, что аура — это некий видимый абрис души.
— То есть, вы не верите, что альтернативная смерть — это смерть души, а не тела? — спросил ведущий. Теперь под его глазами сквозь грим темнели синяки, было заметно, что он очень устал. Пот тек крупными каплями; ведущий напоминал зажженную и тающую свечу, его лицо казалось совершенно восковым.
— Я не знаю, что такое душа, — сказал Хорт. — Будем опираться на факты. Танатоидами я называю индивидов, чье вполне физическое тело обладает рядом вполне физических свойств: при жизни оно обладает завидным иммунитетом к большинству инфекций, а после смерти — нормальной, заметьте, биологической смерти, подвергается молниеносному распаду из-за многократно повышенной активности гнилостных бактерий. Вот и все. И кстати: танатоиды — это не мой термин, и мне дико называть это состояние «альтернативной смертью». Это словосочетание явно выдумали невежды, которым невдомек, что смерть — это нечто совсем другое. Полагаю, что расхожее словечко «мертвяки» — это пережиток средневековых суеверий, равно как и суеверный ужас, вызываемый этими людьми. Ужас рассеется, как только выяснится простая и прямая причина, заставляющая бактерий пожирать конкретные трупы со стократно увеличенной скоростью. Тогда же найдется и способ излечения этого странного заболевания, если оно вообще таковым является.
— Доктор, — сказал мертвяк, — как вы расцениваете принятую в нашем обществе практику убийств танатоидов без суда?
— Как средневековое варварство, — ответил Хорт. — Как еще? Господин Улаф утверждает, что танатоиды провоцируют самоубийства, склонность к насилию и сексуальные девиации — это расхожее мнение, но доказательства этой теории представляются мне небезупречными. К тому же, полагаю, что в нашем обществе достаточно потенциальных суицидентов, криминальных личностей и сексуальных извращенцев, которых воспитали вполне обычные люди. У каждого из этих пороков есть свои конкретные причины, но правительству и общественному мнению удобнее и легче иметь козла отпущения. СБ — это громоотвод, это милое учреждение тратит деньги налогоплательщиков на охоту за призраками, только вот в результате гибнут не чудовища, а люди.
— Вы действительно так думаете? — спросил Улаф, почти не скрывая ужаса.
Изображение студии сменилось хроникальными съемками рейдов по зачистке. На экране служебные псы СБ рвали мертвяков в клочья, а ликвидаторы расстреливали их разрывными пулями — зрелище производило впечатление, оно было чересчур кровавым. Хронику смонтировали из одних только сцен ликвидации — в кадре ни разу не мелькнул отвратительный разваливающийся труп. У зрителей создавалось полное впечатление убийств живых людей.
— И вы считаете все это правомочным? — раздался голос Хорта за кадром. — Поскольку принято думать, что все это — смерти во благо, никто не подсчитал, скольким нашим гражданам стоили жизни эти суеверные страхи…
На экране снова появилась студия.
— Все это — неправда, вранье! — закричал хмурый парень из зала. Он был бледен и в поту, его явно тошнило. — Доктор, ты тоже мертвый!
Парень вскочил с места и, сжав кулаки, ринулся к сцене. Его перехватили люди в строгих костюмах, и камера отъехала в сторону, но было вполне слышно, что парня не просто рвет, а наизнанку выворачивает. Половина зала схватилась за носовые платки.
— Как отвратительно, что молодежь не умеет держать себя в руках, — громогласно возмутилась дама в деловом костюме. — Надо же иметь уважение…
— Простите, — привстал с места доктор Улаф. — Не могли бы вы позволить мне удалиться, господа. Я должен поговорить с этим юношей…
— На этом прискорбном инциденте мы закончим встречу, — вытирая позеленевшее лицо, сказал ведущий. Он стоял ближе всех к мертвяку, и уже не мог бороться с дурнотой. — Я благодарю уважаемых ученых и всех гостей передачи. Спасибо за внимание…
По экрану поплыли титры. Тео машинально щелкнул кнопкой на пульте. Картинка на экране сменилась. Нарисованная красотка в броне всадила огненную стрелу в фиолетовое чудовище с сотней извивающихся щупалец и страшной мордой, похожей на череп мастодонта. Грохнул взрыв, брызнула нарисованная кровь. Тео еще щелкнул. С экрана прямо на него взглянул невидящими глазами труп, полузасыпанный щебенкой; его окровавленное лицо пересекал кусок ржавой арматуры.
— …крупнейшее за последние триста лет землетрясение на Юго-Востоке, — послышался голос диктора. Теперь Тео видел широкую панораму города, стертого в щебень и пыль, снятую, вероятно, с вертолета. Посреди серых руин ярко выделялись оранжевые комбинезоны спасателей и желто-оранжевые попоны ищеек, вынюхивающих под развалинами чудом выживших людей. — Только по официальным данным чудовищная катастрофа унесла более тридцати тысяч жизней. Разрушены школы и больницы, целые области Юго-Востока остались без тепла и электроэнергии. Продолжаются спасательные работы. В числе спасателей — и наши соотечественники… А теперь — о новостях спорта…
Тео снова переключил канал. Его познабливало. На экране возник молодой рокер в черной хламиде, украшенной длинной цепью из золотых Бабочек Лиги, с лицом, выражающим холодное отчаянье, обнимающий старомодный микрофон. Стонали гитары, завывал орган, по лицу певца проносились красные блики, его голос был безнадежно насмешлив:
— …А если вас тревожит эта дрожь под абажуром,
И если не ласкают слуха звуки канонады,
Доешьте ананасы и рябчиков дожуйте —
Все под контролем, ни о чем жалеть не надо…
Запел телефон. Тео принял вызов.
— Необычная передача, правда? — спросил Хольвин.
— Что это за бесовщина? — растерянно спросил Тео. — Это вправду мертвяк? Что это за кошмар? Теперь это возможно — мертвяк, выступающий по телевидению? Что случилось?
— Землетрясение на Юго-Востоке, — сказал Хольвин. — Ты веришь в Зеленого, Тео?
— Что такое Зеленый? Я слышал от псов это словечко…
— Завтра все расскажу. Завтра заеду к вам из ветеринарной клиники. У нас в Лиге считают, что в мире кое-что меняется, и меняется не к лучшему. Я рад, что ты это видел. Легче поймешь. До завтра.
Тео положил телефон. Он вспомнил имя рокера. Грегор из команды «Влюбленный леший». Говорили, что он вместе с басистом и ударником группы состоит в Лиге, в отряде добровольцев. Насмешливый и печальный голос Грегора произносил вслух разрозненные, потерянные мысли самого Тео:
…Посидим, подождем, от звонка до заката.
Все пока что путем, все пока что покато,
Штрих-коды на стене проступают нечасто,
И пока еще не переполнена чаша.
А если ваш поступок станет той последней каплей,
Которая разрушит набухающую колбу —
Минздрав предупреждает — не разбрасывайте камни,
Выпейте море, закусите — и по койкам.
Кролики на кухне промышляют подаяньем,
Псы у ваших спален перелизывают раны…
Спите спокойно, дорогие помпеяне,
Спите — не по вам звонят куранты…
Песня оборвалась нежным гитарным рифом — и тут же загремела веселенькая рекламная мелодия. На экран выплыла счастливая харя, в экстазе созерцающая собственное отражение в кружке пива. Тео выключил телевизор.
Гарик как-то незаметно перекинулся и дремал, потявкивая во сне одним горлом. Тео погладил его шелковистое ухо. Гарик на секунду приоткрыл глаза, и тут же заснул снова.
Жеребец
Дэраш Третий вышел во двор, когда шум пьяной компании и грохот музыки стали особенно громкими.
Было уже почти темно; синий вечерний воздух несся длинными сладкими струями, уносил запахи дезодоранта, духов, спиртного, человеческого пота — отвратительные запахи людей. Дэраш фыркнул, прочищая ноздри. Его бил нервный озноб. В непривычном двуногом теле разбитость чувствовалась втрое против прежнего, хотелось хромать на обе ноги, хотелось лечь на землю, чтобы хоть на несколько минут успокоить тянущую боль в спине, и очень тяжело удерживалась чудесная королевская осанка, знаменитая осанка Дэраша, которая и прельстила человека, пьющего теперь вино со своими приятелями и подругами.
