Сергей воронин - детский сад
Думал о другом.
О просто мальчике с собачьим именем «Цезарь». Теперь он мог так думать. Кто он такой? Какой он? Записал вопросы в блокнот. Послушал себя, вспомнил. Внизу приписал следующее:
«Никакой. Пластилин. Жизнерадостный комочек Света. Луч Смерти, он же Луч Жизни.» Все правильно. Как Гарин своим Гиперболоидом резал людей и плавил скважины, так же теперь некий Гарин использует Луч Цезаря для построения своего государства.
Кто у нас Гарин?
«Гарин - Марагон».
Да. Это очевидно.
Теперь дальше.
Это все пока. Пока Цезарь растет. Пока он еще пластилин.
Марагону нужно, чтобы он так и оставался орудием, а ведь Цезарь растет.
Егор знал, чувствовал, что вчерашний поступок Цезаря был не самостоятельным. Слишком целенаправленный. Непластилиновый. Жесткий.
Но для кого на самом деле это было сделано? И еще. Очевидно, что на Марагона обаяние Цезаря не действует с такой силой как на других.
Егор немножко начал тупить.
Закурил. Прошелся.
Сел и записал:
«Я никогда не буду Гариным».
Так. Зачем записал?
А потому что… Потому что не надо было, чтобы Цезарь был орудием. Чтобы он перестал быть пластилином, а жил сам. Сам понимал, сам учился, сам сомневался.
И даже если бы Егор получил власть над этой Силой - это нехорошо, нечисто.
«Цезарь не Сила. Он человек».
Теперь дальше.
Что нужно изменить?
«Марагон больше не Гарин. Цезарь…»
Что же Цезарь?
«Цезарь учится быть Светом, а не казаться им».
Вот так.
Что делать?
Для начала - поговорить с Цезарем.
Удовлетворенно захлопнул блокнот.
Егор подошел к дежурному за столом.
- Мне нужно увидеть… Вадима. Можно как-то передать? Срочно.
Дежурный кивнул и остался сидеть. Егор посмотрел на него и пошел к себе. Проходя мимо максовой двери, замедлился. Потом все же взялся за ручку. Закрыто.
- Нет никого, - спокойный голос дежурного. - Не живет здесь больше.
Ну да. Егор не удивился.
Лег на диван, закрыл глаза.
В голову сразу полезли воспоминания, замельтешили картинки. Нет, нельзя. Надо переждать. Хоть бы почитать что-нибудь! Сел за стол, раскрыл блокнот, принялся рисовать. Рисовал он неважно и знал почему. На алгебре и геометрии довелось сидеть с Петей Студенниковым, так капризный Исаак Аркадьевич распорядился, давно еще. А тот вечно что-то рисовал: рыцарей всяких и свою любимую морскую свинку в разных ракурсах. Егор поневоле был вынужден наблюдать за его стараниями. И сам пробовал, хотя и не тянуло, из спортивного интереса. Кое-что получалось, по крайней мере, свинку эту чертову в студенниковской манере рисовать научился. Тот хвалил, но ревновал. И Егор сделал вывод, что труд художника - это пот. Из десяти линий - одна верная, пока руку не набьешь. Независимо от способностей, главное - желание. Желание и есть способность.
Сейчас желания особого не было, было время. Стал рисовать женские лица. Вдруг захотелось нарисовать Веру, и чтоб была похожа.
Стал вспоминать какие у нее глаза, нос, губы, подбородок. Какое у нее выражение лица. Вспоминать это было интересно.
Особенно хотелось бы зафиксировать два ее состояния. Одно - когда она, смущаясь, объясняла что делают за дверью. Егор улыбнулся. Второе - когда она потом сидела, с чашкой и растерянно улыбалась чемуто.
И третье можно. Когда она сказала, что Володя ее муж. Потом. Момент, когда она все сказала, но еще не повернулась. Тоже особенное лицо было. Такие глаза.
В дверь постучали и, как это принято, сразу вошли. Вадим. Подошел, протянул руку. Егор, привстав, пожал.
- Ну как ты? - поинтересовался Вадик, вглядываясь пытливо.
- Лоб болит. И челюсть. А так ништяк вроде. И спасибо тебе, Вадик.
- Ну так ничего выглядишь. Припухло только.
- Зубы целы. - отмахнулся Егор. - Садись. Давай чаю выпьем, у меня еще осталось. Ты не спешишь?
- Да я вообще к тебе шел. По делу в общем.
- Ну давай чаю сначала, хорошо?
- Ну, давай… Егор налил остывшего чаю и подвинул Вадиму оставшиеся бутерброды с сыром. Подождал пока тот набьет рот.
- Вадик, а тебе все здесь нравится?
Тот пожевал, подумал. Откусил еще и отрицательно покачал головой.
- Мне нужно с Цезарем встретиться.
- Ну так я затем и шел. - Вадим посмотрел на часы. - Меньше часа осталось.
- Там, в зале?… Мне бы как-нибудь наедине… Главное, без Марагона. Можешь устроить?… Можно это устроить?
- Не знаю, Егор… Только если он сам захочет… Сделай так, чтоб захотел.
- А ты любишь Цезаря?
Вадим поставил чашку и серьезно, глядя в глаза, кивнул.
В ожидании аудиенции, пока ходили перед огромными, непрактичными на первый взгляд дверьми в тронный зал. Егор волновался, думал как себя вести, что сказать. Задача.
Наконец Вадим в сотый раз посмотрел на часы и шагнул к створкам.
Картина открылась та же. Та же краснозвездная синева, за которой может быть уже и Максим стоит. Не в его это характере, но…
Шашки на полу уже не было.
Цезарь сидел. Марагон стоял.
Ребята приблизились, остановились, не доходя. Исполнили приветствие. Оно давалось все легче. Цезарь в ответ удовлетворенно кивнул и посмотрел на Марагона.
- Ну вот видишь, а ты говорил. Обычный голос, ничего звенящего. Внутри - ничего откликающегося. Егор облегченно вздохнул, все-таки боялся что ошибается, что опять подействует. Марагон смотрел внимательно, прямо в глаза. Взгляд его не давил, а скорее наоборот. Сосал. Егор отвел глаза - не время для поцелуев.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - Цезарь, помедлив, встал и подошел, улыбаясь.
- Хорошо, Цезарь. Спасибо! - улыбнулся в ответ Егор. - Почти ничего не болит. -добавил, не удержавшись.
Просто мальчик. Надо быть с ним искренним. Только так. Он не виноват.
- Жду твоих приказов… Что делать дальше?
Цезарь обошел вокруг, разглядывая.
- Дальше?… Хм… А ты интересно сражаешься… Ты мог бы… Хотя нет. - покосился на Марагона. - Нет. Может?… - опять покосился. - А что бы ты сам хотел делать?
- Я бы… - Егор задумался.
Он знал, что бы он хотел делать сейчас, но это не сейчас. Тогда…
- Я бы хотел заниматься с детьми. Учить их. Читать, писать. Еще что-нибудь… Что нужно.
Цезарь удивился. Посмотрел недоверчиво.
- Это же ску-у-у-чно! - протянул он. - Можно чтонибудь поинтереснее, а? Поактивнее? У нас сейчас столько дел!… - покосился на Марагона и осекся.
- Как прикажешь, мой Цезарь. - Егор поклонился.
Только это тоже нужное и важное дело. Ты спросил чего бы я хотел…
Цезарь хмыкнул и вернулся к себе, на трон. Почесал белокурые локоны.
- Ну… Хорошо… Ладно. - обернулся. - Ладно. Давай тогда в школу. Вадим, отведи его… Послушай… - он немного смущенно улыбнулся. - А ты… Хочешь увидеть Максима?
- Хочу. - честно сказал Егор.
- Ага. Ну ясно… То есть, ну ладно… Он… Занят сейчас, потом тогда, хорошо?
- Я в твоем распоряжении, Цезарь.
- Угу. Тогда. - он приосанился. - Тогда удачи тебе, Егор. Следи, чтоб… хорошо учились. Учи.
Величаво махнул рукой. Они отсалютовали и вышли.
В принципе, Егор был доволен визитом. Единственным неприятным ощущением был взгляд Марагона, все маячивший перед глазами.
Вадим по дороге посмеивался над Егоровым решением, а тот думал, что им надо серьезно поговорить, как-то устроить. В гостинице не хотелось, а теперь, наверное, проще будет.
Школа оказалась в другом конце, в доме с куполом. Здесь учились, здесь же жили и шныряли вокруг. Разновозрастные человеческие детеныши. А на лестнице попался целый взвод взрослых, лет по пятнадцати.
Вадим покивал в ответ на вопросительный взгляд Егора.
- Тоже водим. Учатся иногда. Цезарь велел… Вообще с учителями туго, это ты удачно.
Егора видимо знали все. Посматривали уважительно и как-то жалостливо. Переговаривались. Он было стиснул зубы, напрягаясь, но потом плюнул. Привыкнут. Привыкну.
- Сейчас к директору идем. - сообщил Вадим.
Директором здесь была девушка. Первая девушка здесь, которую Егор видел на более-менее серьезном посту. Звали ее Таня.
Первое впечатление - миловидная, чересчур суетливая. Узнав Егора, покраснела, начала что-то перекладывать на столе. А, узнав пожелание Цезаря, приосанилась и изменилась. Смотрела уже по-другому, как на нагло вторгающегося в ее епархию.
Ну а чему ты собственно учить собрался? - немного ехидно поинтересовалась. - Что ты знаешь?
- Мне Вадим сказал, что учителя нужны… А куда? На какие предметы? Какой возраст?
- То есть универсал, я полагаю? - насмешливо улыбнулась. - Да, учителя нужны, но почему-то присылают одних универсалов. А мне потом с ними мучиться, назад отсылать. Непригодны! - она потихоньку даже стала позволять себе заводиться.
- Послушай!… - шагнул к ней Вадим, но Егор придержал его.
- Все нормально… У Тани очень ответственный пост, ей действительно очень трудно, правильно? Вся эта огромная школа на ней, столько сил выматывает, верно? - Таня послушно кивала. - Надо войти в положение. А то приходят и начинают, да? Она же действительно меня не знает, не знает, что я из себя представляю, а вдруг наврежу, правда, Таня? Дорогая! Дорогая, Таня! Я смиренно возьму любую должность, которую ты посчитаешь нужной мне дать. И если я не справлюсь! Если опозорю!… Гони меня, Таня! Гони в три шеи, в окопы, хоть куда! Можно?
