Салман Рушди - Гримус
— Говорят, что в играх он дока, — поддержал другой голос, и смех усилился.
— Говорят, он хороший охотник, — подхватил Пекенпо, породив своими словами третью волну веселья.
— Джентльмены, — подал голос Взлетающий Орел, — незачем поднимать меня на смех. Я здесь по доброй воле и с благими намерениями; я хочу поселиться в вашем городе.
Сказав это, он почувствовал облегчение, но оставался настороже.
— Могу я спросить… — начал он.
— Конечно, не робей, — заверил О'Тулл.
— Тогда не будете ли вы так добры подсказать мне, какой сегодня день?
На этот раз ответом ему был хохот Фланна О'Тулла — вполне добродушный.
— Видишь, к чему приводит дружба с чудаками вроде Джонса, — утирая слезы, проговорил он. — Можно потерять счет времени. Сегодня вторник, точнее самое начало среды. Что, эти мозгогрызы еще не отстали от тебя?
— Нет, я в порядке, — ответил Взлетающий Орел. — А что за человек этот Джонс?
Несколько секунд Фланн О'Тулл беззвучно открывал и закрывал рот, потом грохнул так, что у слушателей едва не полопались барабанные перепонки:
— Я как раз вспомнил одну шутку на эту тему, мистер Орел, — сообщил он, успокоившись. — Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. А твой друг Виргилий Джонс — известный дурачок. Пей, мистер Орел, и забудь о том, что было.
Взлетающий Орел почувствовал невыносимые головокружение и тошноту; виной тому, возможно, были выпитое картофельное виски и усталость.
— Мне нужно на воздух, — прошептал он и, не дожидаясь ответа, направился к двери — грязное пугало с пером в спутанных волосах, похожих на паклю. Лица расступились перед ним и пропустили его. Питейный зал вокруг него колыхался в тумане.
Фланн О'Тулл и Долорес О'Тулл в постели. Он в стельку пьян, она, широко раскрыв глаза, тянется к нему. Сквозь сон, Фланн Наполеон О'Тулл хрипит в ответ:
— Не сегодня, Жозефина.
— Долорес, — оскорбленно поправляет она и отворачивается.
Вспоминая об этом, О'Тулл раздавливает в кулаке стакан.
Глава 35
Взлетающий Орел не успел еще добраться до выхода, а Эльфрида Грибб уже решила, что ей делать; ее изящные челюсти были крепко сжаты. Взвинченная, полная решимости, она дожидалась появления незнакомца.
С трудом выбравшись из бара, незнакомец тут же привалился спиной к стене. Его голова бессильно моталась из стороны в сторону — это был человек в последней степени физического и морального истощения. Как он грязен, подумала Эльфрида Грибб. И как оборван.
— Сэр, — подала она голос, вложив в него как можно больше твердости.
Голова Взлетающего Орла повернулась в ее сторону. Женщина… красивая женщина, очень красивая… ах, да, она ехала на ослице… Она чего-то хочет от него, но чего именно, не понять.
— Сэр, — настойчиво продолжала Эльфрида, — вам не стоит здесь оставаться.
— Что? — переспросил он.
— Вы пойдете со мной, — категорически заявила Эльфрида. — Если вы действительно решили обосноваться в К., то худшего начала вы придумать не могли. Мистер Джонс и это бесчеловечное… безжалостное избиение… Нет, сэр, вам следует уйти со мной. У нас — у нас с мужем — есть специальная комната для гостей, она будет в вашем полном распоряжении. Неужели мысль переночевать на чистых простынях вас не соблазняет? От себя обещаю вам отличный ужин. Пойдемте со мной, сэр, не стоит сомневаться. Граф Черкасов — наш сосед и хороший друг. Граф высоко ценит мнение моего мужа. Уверена, это лучшее, что можно придумать в теперешней ситуации. Так что поторопитесь, сэр.
Прекрасная женщина предлагает ему свое гостеприимство, понял Взлетающий Орел. О причинах, побудивших ее к этому, он не ведал и, естественно, понятия не имел о причинах добросердечия миссис Эльфриды, но согласился сразу, так как очень устал и сил на размышления и сомнения у него не осталось. Ясно было одно — неизвестная благодетельница значительно миловиднее хозяйки прибрежной хижины, Долорес, поэтому предложение казалось вполне недвусмысленным. Даже несмотря на то, что слово «муж» он расслышал очень отчетливо.
Взлетающий Орел с усилием отлепился от стенки.
— Взлетающий Орел, — шепотом представился он.
— Какой вы смешной, мистер Орел, — простите ради Бога! — радостно защебетала миссис Эльфрида. — Вам необходимо отдохнуть, сон творит чудеса! Меня зовут миссис Эльфрида Грибб. Мой муж, мистер Игнатиус Грибб, — философ.
— В таком случае я, — попробовал шутить Взлетающий Орел, — явлюсь к нему в качестве философского камня.
Он через силу улыбнулся.
— К чему так принижать себя? — в тон ему воскликнула миссис Эльфрида. — Я уверена, что после хорошего отдыха вам по плечу окажется нечто гораздо большее, чем заурядное превращение металлов в золото. А теперь давайте не будем больше здесь задерживаться.
— Я… пожалуйста, помогите мне.
Опираясь о плечо миссис Грибб, он нетвердыми шагами добрался до ослицы; не без труда они вдвоем оседлали животное — миссис Грибб впереди, Взлетающий Орел сзади; стуча подковами по Дороге Камня, ослица повезла их в то место, о котором Взлетающий Орел мечтал с самого начала этого тяжелого дня, — домой.
Не успели они добраться до Дома Взрастающего Сына, как Взлетающий Орел уснул, положив голову на плечо миссис Эльфриде и крепко обхватив ее руками за талию, чтобы не упасть. Боже мой, говорила себе Эльфрида Грибб, вот это настоящее приключение.
Длинная ночь близилась к концу.
Глава 36
В изножье кровати Взлетающего Орла стоял гном.
— Замечательно, — проговорило сказочное существо. — Замечательно.
Гном был одет очень аккуратно, чисто и даже щеголевато и подпрыгивал на месте, явно пребывая в состоянии крайнего возбуждения. На гноме была шелковая рубашка с галстуком-бантом, замшевая куртка, довольно старые (но чистые и целые) брючки в полоску и холщовые домашние шлепанцы. Когда гном заметил, что Взлетающий Орел пробудился, его глаза сверкнули торжеством.
— Так, так, так, — затараторило существо, — мистер Взлетающий Орел. Позвольте поздравить вас со счастливым прибытием, как говаривали когда-то в La Belle France. И разрешите пожать вам палец.
Взлетающий Орел решил, что этого не может быть, что он либо еще спит, либо ослышался.
— Пожать палец?
— Да, да, да, да, да, — затараторил гном. — Вот так, видите?
Существо обежало вокруг кровати и подало ему маленькую руку. Взлетающий Орел по инерции вежливо протянул в ответ свою. Гном зацепил его большой палец своим и только после этого стиснул руку остальными пальцами.
— Понятно? — довольно проговорил он. — Вам нужно с самого начала привыкать к местным обычаям, здесь это очень важно. Следуйте по возможности местным обычаям, и перед вами откроются все двери. Игнатиус Грибб, к вашим услугам, сэр. Некогда профессор философии в… хотя теперь это, конечно, неважно. Хочу заметить, не особенный любитель местных обычаев. Что вы и сами заметите. Похоже, вы пришли в себя?
Рот гнома остался вопросительно открытым, глазки заблестели, и, ожидая ответа Взлетающего Орла, он вновь принялся переминаться, а точнее, перепрыгивать с ноги на ногу.
— Благодарю вас, мистер Грибб, — ответил Взлетающий Орел. — Вы и ваша жена очень добры ко мне.
— Не стоит, не стоит, не стоит! Теперь примите ванну, а я тем временем подыщу вам какую-нибудь одежду взамен вашей, сплошь изорванной разъяренными дикарями. Это провожают по уму, а встречают-то по одежке — как по-вашему? Костюм делает человека. А? Что?
— Да, конечно, — озадаченно отозвался Взлетающий Орел. — Но я не уверен, что ваша одежда окажется мне… впору… — Он смущенно замолчал, но гном уже энергично махал ручками.
— Конечно не моя, не моя и не моя, — тараторил он. — Благодарите добросердечного графа Черкасова. Акт добрососедства, так сказать. Его платье должно вам подойти. Вам ведь все равно придется обращаться к графу с официальным прошением, и если вы сделаете это в его собственной одежде, то только выиграете, а?
Прищурив один фиолетовый глаз, гном ткнул Взлетающего Орла острым локотком в ребра.
— Наверное, — торопливо откликнулся Взлетающий Орел.
В комнату вошла Эльфрида Грибб. Бессонная ночь не в силах была причинить ей вред; во всяком случае, стены родного дома и туманный дневной свет только добавили красоты ее эльфоподобному хрупкому облику.
— Вы должны простить моего мужа, — первым делом заявила она. — Он так рад вашему появлению здесь, что, боюсь, от восторга стал втройне разговорчив. Хотя, так или иначе, вам с ним о многом нужно переговорить. Если я вдруг понадоблюсь — я буду возиться с кастрюлями на кухне.
Эльфрида нагнулась над мужем, поцеловала его в купол лысой (или скорее лысеющей) головы и вышла из комнаты.
