Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя
Тот скатывается с помоста и бежит к установке. Нападающие как-то странно подпрыгивают на месте, словно укушенные; начинают нервно крутиться, суетиться, и пытаются переместиться поближе к нашей позиции.
Что там за чесотка на них напала?! Сейчас пошлём вам успокаивающей мази, вдосталь намажетесь…
Снова и снова рявкают наши карабины, все вновь исправно залегают на место, и снова нам что-то изо всех сил орут в ответ, и вроде как даже уже приветственно взмахивают руками. Что ещё такое?! Что за пантомима? Патроны кончились? И что, — ты предлагаешь продать тебе пару штук? Из-за пригорка немного приподнимается автомат и даёт две очереди. В воздух. В воздух?! Да что же там, чёрт возьми, происходит?!
— Не стрелять! — кричу я своим, ещё не понимая толком происходящего, но какое-то странное предчувствие сжимает мне сердце….
До рези в ушах вслушиваюсь:
…- не стреляйте!!! Ради Бога! — я не верю сам себе. Это уловка, или нам действительно стоит их выслушать? Ничего не понимаю… В чём, собственно…
…Нарастающий странный шум, похожий на далёкий прибой, резко «простреливается» кашляющими отрывистыми звуками… Новая волна воды? Здесь?! По спине бегут мурашки. Вдруг внезапная догадка бьёт кнутом.
Вот оно! Ну, джунгли, держитесь… Табаки идёт с родичами…
Осматриваюсь почти растерянно вокруг и вижу напряжённые, слегка побелевшие лица. Взгляды устремлены на меня, в глазах светится первое осознание происходящего. И вопрос: что делать?
Муки этого же выбора разрывают мою голову. Открыть ворота или оставить всё, как есть? Открыть или…
…или…?! Бросаю взор на огромную поляну перед забором. Забыв об обстреле и плюнув на возможность уже гарантированно получить по пуле, в нашу сторону, торопливо поднимаясь с земли, изо всех сил бегут маленькие фигурки. Бегут отчаянно, постоянно оборачиваясь. Оружие смотрит назад, — в ту сторону, откуда сами же и пришли.
Внезапно один подпрыгивает на месте, вскрикивает, на мгновение хватается за стопу, но уже через пару секунд снова, прихрамывая, старается догнать остальных… «Ежи»! Бабах-ххх!!! Словно натолкнувшись с размаху на стену, как вкопанный, останавливается ещё один. Выронив оружие и ухватившись руками за пах, человек начинается заваливаться вперёд и падает, словно правильно подрубленный кедр. Во, твою мать!!! И яйца от мины не застрахованы!
Шум становится шелестящим гулом, и в нём явственно слышится заливистый, злобный лай…
Что-то мелькает среди деревьев уже в нижнем лесу…. Вскидываю бинокль и лихорадочно направляю на нижние склоны.
Бегущим остаётся ещё почти половина пути, а я с ужасом вижу, как по их ранним следам катится разноцветная, живая волна шерсти и оскаленных клыков. Ма-а-ама, не горюй… Тварей не менее четырёх сотен. Жопа…
Их и беглецов разделяет уже не более пятисот метров. Так вот отчего так спешили вояки, и почему «напали» так бездарно… Наступивший на «ежа» начинает проигрывать забег…
Решение приходит внезапно и подсознательно. На всё про всё и у нас, и у них не более полутора минут! На уровне наития. Будь что будет! Я должен сделать это. Не может быть, чтобы я сделал неправильно!!! Моя интуиция, ведь ты знаешь, — я всегда верил тебе?! Так не подведи же меня сейчас, зар-р-раза!!!
— Открыть ворота!!! — я ору во всю силу лёгких и уже сам бегу к ним, увязая в снегу и спотыкаясь.
— Как так, Босс?!
— Установку на выход, вашу мать!!! Все к воротам, черти, все-е-е-е!!!
Почти падая, вцепляюсь в промёрзшие и заледенелые засовы. Рву пальцы в усилии. Одному никак! Чьи-то руки подрывают рядом перекладину мощным ударом снизу. Дракула. Господи, как же я его люблю!
Створки уже раздвигаются, на них навалились неплохо, и их уже разгоняют. И в открытый проём я вижу, что ни мы, ни десантники катастрофически не успеваем.
«Назад, назад!!!» — трусливо колотит корявой палкой в мозг обезумевшая от ужаса первобытная обезьяна, разнося вдребезги всю решимость момента. «Сами пропадёте, и им не помочь!».
Первые ряды, высунувшие языки и прижавшие на бегу уши, уже перевалили раздел…
Но руки мои уже подняли оружие, а дурное горло моё приняло решение вместо тупящего разума:
— Стрелять всем!!! Вы!!! Отходите и стреляйте!!! Разойдитесь в стороны! Да раздайтесь же, идиоты!!! — я хочу быть услышанным насмерть перепуганными десантниками. Со стен ещё и ещё, снова и снова, ударили слитные залпы. Взвихрив снег, мгновенно вильнули в стороны одни и покатились кубарем другие шерстяные комки. Визжащие и кувыркающиеся, они оказались в момент похоронены несущейся массой.
В этой суматохе мельком вижу, что установка уже стоит между полуоткрытых створок ворот, и склонившиеся над ней Сабир и Хохол колдуют над фитилями… Я ору, ору…, - я вот-вот сорву голос, но молотящее изнутри кувалдой сердце выталкивает команды мощнее парового молота и громче собственной стрельбы:
— Сабир, картечью оба! Два дротика плюс!!! Стреляйте все! Да стреляйте же, сучьи дети!!! — Мой голос почти тонет в какофонии поднятой стрельбы и истошного визга умирающих животных. Двести пятьдесят метров… Двести… Сто пятьдесят…
Гулкие парные удары чугунным тараном бьют в незащищённые барабанные перепонки и в приоткрытые в крике рты…. Словно в замедленной съёмке вижу, как наша мортира, ухнув, сметает первые пёстрые ряды и прорубает широкую просеку в остальной массе.
Сто, семьдесят метров!!!
С ужасом вижу, как вперёд выходит сын и на пределе рвущейся из плеча руки бросает что-то вперёд. Там вырастает облако огня и давящая на глаза вспышка. Кричу в страхе, не соображая ничего и не слыша собственного голоса… Тяну руки к сыну…
Его буквально за шиворот врывают назад, в пятящееся поспешно людское месиво, и волоком прут назад.
Вновь короткое замешательство живого ковра, шарахнувшегося инстинктивно от стены огня, дарящего нам драгоценные секунды. Пятящиеся назад солдаты не выпускают из рук изрыгающие смерть автоматы…
Клубком разновременно подпрыгивающих пятнистых мячиков свора на миг сыпанула в сторону, как испуганный косяк ставриды, дабы вновь моментально сомкнуться ещё теснее. При этом, несколько сбавив скорость, будто старается перегруппироваться.
Я больше совсем не слышу звуков…
На мгновение над массой разноцветной грязной шерсти и хвостов взлетает и вновь опадает одетое в камуфляж тело с отчаянно поднятыми руками. Короткий вскрик…
Сорок метров…
Мы трусливым шаром задницами вперёд вкатываемся в ворота. Меня тут же отпихивают в сторону. Падаю неловко на спину. Только бы встать… Трудно как-то мне…
В проём закрывающихся створок гневно рокочут три автомата… На ворота кидаются сразу пятеро. Держать, держать!!!
Хочу крикнуть, но сил на это почему-то совсем нет.
Обрывая кожу на руках, люди почти в момент вбивают брус за изгибы держащих засов скоб…
… Волна врезается в сталь спустя пару секунд. Глухие удары живой плоти о равнодушную промёрзшую сталь… Истерические нотки обманутых надежд в голодных глотках, жуткая грызня и свара сотрясают воздух… С трудом поднимаюсь.
— Наверх, ребята…, - хриплю и жестикулирую.
С превеликим трудом взбираюсь на свой «насест». Содом и Гоморра, открывающиеся перед нами, полны бурления, беготни и диких прыжков на стены. Горящих бешенством глаз, лая и брызжущей в стороны слюны.
Тут и там снег взлетает комьями под беспорядочными движениями сотен бьющих по нему лап… На шипах повисли уже первые корчащиеся в судорогах, визжащие и хрипящие жертвы. Из пробитых тел, из рваных ран на снег и в морды мечущихся под стенами псов фонтанирует парящая на морозе кровь.
Расширенные в приступе ярости глаза начинают наливаться жаждой резни, кровавого и бессмысленного убийства… Воздух наполнен ораторией животного безумия. Передние уже высоко, на пределе сил, подпрыгивают, впиваясь распахнутыми до отказа пастями в повреждённые участки тел висящих на щитах соплеменников, виснут на них, отчаянными рывками стараясь оторвать куски ещё горячей плоти, невзирая на истошные, душераздирающие предсмертные крики несчастных. И в припадке пароксизма они тянут в себя отрываемую вместе с шерстью плоть и глотают, глотают струящиеся и застывающие белковой субстанцией длинные кровяные нити…
Рядом появляется хмурый, чёрный лицом Иен. Достаёт не спеша зажигалку и злорадно ухмыляется. Перевожу взгляд на канистры со смесью и факелы…
— Не оставляйте в живых никого из этих тварей! Приберитесь здесь, как следует, ребята…
Грудь вдруг взрывается изнутри пламенной гранатой.
Кажется, меня, уже падающего кулём с помоста, успел поймать за шкирку Юрий….
XVI
«Ранним солнечным днём я пошёл за конём. Я коня себе взял — будь здоров! Но вернулся домой первым конь сивый мой; я ж за ним, да со жменькой зубов…».
