Виталий Фролов - Цивилизация страуса
— Они и наголосовали, — сказал Гусев.
— Так интересно же получилось
— Ага, — сказал Гусев. — Особенно мне сейчас страсть, как интересно.
— С Черной Лотереей и правда перебор, — согласился Леша. — Но как короткоствол легализовали, преступлений и впрямь меньше стало. И на дорогах сейчас порядок, как видишь. И чиновники беспредела не творят.
— И адвокаты друг друга топорами рубят, — подхватил Гусев.
— Никто их не неволил, — сказал Леша. — Не хочешь рубить — вон из профессии. Понимаешь, время такое было, Антон. Людей все задрало, поэтому некоторые законы чересчур жесткими вышли. Но ведь работает-то. Сибирь все еще в составе, Белоруссия с Украиной обратно попросились, со Средней Азией сейчас какие-то переговоры ведутся… Сначала, конечно, систему лихорадило, но сейчас то стабильно все. Живем.
— Утопия прямо.
— Да не утопия, реальность.
— Плющит меня от вашей реальности, — сказал Гусев. — Кто бы меня обратно в холодильник засунул.
— Знаешь, мне самому все это не очень нравится, — сказал Леша. — Но за один тот факт, что политики в своих предвыборных обещаниях врать перестали, я многое готов простить.
— А этого как добились?
— Очень просто, — сказал Леша. — Голосование же сейчас через интернет, и все голоса видны на сайте правительства. У каждого политика своя страница, там вся статистика указана. И каждый человек, который за этого политика проголосовал, может в любой момент, до истечения срока полномочий, разумеется, свой голос отозвать. Если свои голоса отзовет тридцать процентов, политика решают зарплаты и привилегий. А если больше пятидесяти одного — то с политика снимают все права. Вплоть до права на неприкосновенность и личную безопасность. Вот как прямо у тебя сейчас, только без отката. Ты сорок восемь часов продержался и снова стал обычный человек и гражданин. А они — нет.
— То есть, любой желающий может их поубивать и ему ничего не будет?
— Ну да. И с тех пор политика стала куда менее грязным занятием, чем раньше. Наврал избирателям, пообещал несбыточное и золотые горы и все, привет тебе. Многие ушли до выборов, не стали рисковать, так что политические расколы тогда сильно поменялись. Список партий обновился чуть ли не на сто процентов, коммунисты только остались, потому что принципиальные слишком. И то им лидера нового искать пришлось.
— Красиво, — сказал Гусев.
— Как же ты умудрился этого раньше не узнать?
— Не ходил я на официальные сайты, — сказал Гусев. — В мое время нормальному человеку там нечего делать было.
— Ты меня все-таки поражаешь, — сказал Леша. — Сколько ты уже тут прожил? Полгода почти? И до сих пор базовых вещей не знаешь?
— Ну, так оно в глаза-то не бросается, — сказал Гусев. — Я в интернете читал, но там же человеческим языком никто ничего не объясняет.
Гусев обновил страничку форму охотников и выругался. Кто-то уже нарыл информацию по его бывшей даче, несколько групп выдвинулись для проверки.
— Пора валить, — сказал Леша, когда Гусев поделился с ним плохими новостями.
— У тебя с оружием как?
— «Беретта», к ней двадцать патронов.
— Негусто. Ружье возьмешь?
— Слишком приметно.
— Патронов к «берете» у меня нет, — сказал Леша. — Есть «глок», к нему боеприпасов полно. Махнемся или будешь с двух рук стрелять? По-македонски?
— Этот скилл у меня не прокачан, — сказал Гусев. — Махнемся.
— Пойду машину заводить.
— Я бы и сам, чего тебе на ночь глядя…
— Если они сюда припрутся, пешком ты далеко не уйдешь, — сказал Леша. — Да и потом, скучно мне, а тут хоть какой-то экшен.
— Ну-ну, — сказал Гусев.
— Подковы гну, — сказал Леша. — Как согну, так ты первый в очереди.
Едва черный внедорожник генерала Беркутова выехал за ворота поселка, как Гусев понял, что дело плохо. Поперек ведущей к асфальтированному шоссе лесной дороги стоял белоснежный, приметный в темноте седан, а рядом с ним дежурили пять человек с автоматами в руках.
— Передовой отряд, — сказал Леша. — Держат въезд, пока остальные не подъехали.
— Возвращайся.
— Нас уже заметили, — сказал Беркутов. — Развернусь, сразу поймут. Лезь назад и ложись на пол. Я разрулю.
Внедорожник медленно катил по грунтовке.
Гусев перебрался назад, лег на пол и достал пистолет. «Глок» лежал в руке не хуже «береты».
Леша притормозил у преграды и слегка приоткрыл водительское окно.
— В чем дело, парни? Дайте проехать.
— Проверки на дорогах, отец. Разблокируй двери, мы посмотрим, и ты дальше поедешь.
— С чего бы это, сынок? — поинтересовался Леша. — Ты из полиции? Ордер есть? Нет? Давай, до свидания.
— Полегче, отец. Покажи машину и езжай.
— Я, сынок, генерал-полковник МВД, — сообщил Беркутов, умолчав об отставке. — И я свободный человек в свободной стране, и ничего тебе показывать не обязан, усек?
— Отец, не иди на принцип, а? Ну кому от этого легче?
— А тебе, значит, надо, чтобы легче было? — зычным командирским голосом взревел генерал. — Ну ладно, сейчас тебе будет совсем легко!
И Леша исполнил классический кикдаун[11].
Джип взревел двигателем и буквально прыгнул с места вперед, ударив седан в багажник и снеся его с дороги. Гусев услышал взрывы отборной ругани, но стрелять в генерал-полковника МВД никто не решился. Доказательств, что у него в машине действительно кто-то прячется, у охотников не было. Может, просто деду вожжа под хвост попала, вот и решил пойти на таран.
— Можешь вылезать, — сказал Леша, когда машина вырвалась на асфальт.
— Офигенно ты разрулил, — сказал Гусев.
— Еще будет какое-то чмо мою машину шмонать, — сказал Леша.
— Думаешь, они ничего не заподозрили? — спросил Гусев.
— Заподозрили, конечно. Но наверняка они не знают, и не будут знать, пока охранную систему не хакнут и записи не посмотрят. Так что еще минут сорок у нас есть. Ну а пока они будут просто следить.
— За нами хвост?
— Ага, видать, как раз основная группа подъехала. Вовремя мы рванули.
— Леш, я, конечно, очень тебе благодарен, но зачем ты во все это лезешь? Оно тебе надо?
— Дедушка старый, ему все равно, — сказал Леша.
— Тебе и семидесяти нет.
— Так меня, вроде, еще и не хоронят. Слушай, Антон, тут дело даже не в тебе. Мне эта лотерея никогда не нравилась, но раньше повода вмешиваться просто не находилось.
Гусев покачал головой.
— Ну, и в конце концов, это же весело, — сказал Леша. — Кровь бурлит, снова живым себя чувствую. Погоня….
— Одни психопаты вокруг, — вздохнул Гусев. — Куда едем-то?
— В сторону области дорога прямая, съездов с нее мало, — сказал Леша. — Маневры ограничены, не оторвемся. В Москву надо, хотя бы до МКАДа. Есть принципиальные возражения?
— Непринципиальных тоже нет, — сказал Гусев.
— Там под сиденьем дробовик, — сказал Леша. — Вытащи на всякий случай.
— Не только погоня, но и перестрелка? — рядом с дробовиком оказалась полная коробка патронов.
— Это уж как повезет.
Гусев не стал уточнять, какой именно вариант Беркутов будет считать везением.
Когда они добрались до кольцевой, на хвосте у них висели уже две машины. Внедорожник и седан.
Существует два способа скоростного пилотирования в попутном потоке машин. Первый, и наиболее распространенный вариант подразумевает включение в любое время суток дальнего света фар и постоянное использование звуковых сигналов. При этом рекомендуется встать в крайний левый ряд и соблюдать дистанцию до следующего автомобиля не более пятидесяти сантиметров, до тех пор, пока его водитель не сообразить, что имеет дело с отмороженным идиотом и не уберется с дороги от греха подальше. Особое мастерство для этого метода не требуется, лишь бы хватало мощи движка.
Второй же способ, так называемое «серое пилотирование», подразумевает нечто прямо противоположное. Свет гасится, клаксон не используется. Работает только руль и педаль газа. Следует как можно незаметнее объезжать мешающие машины, играя в шашки на всех доступных для маневра, что требует крепких нервов и недюжинного водительского мастерства. Причем, если мастерство требуется самому пилоту, крепкие нервы должны быть у водителей тех машин, которые он объезжает. Если вдруг в число их случайно затешется чайник, не вовремя притормозивший или крутанувший руль, происшествие сие может закончиться весьма и весьма плачевно для многих участников дорожного движения. На трассах случались аварии с участием пятнадцати и более машин.
Второй способ был более быстрым, хотя по такой дороге и более рискованным, и Леша почему-то решил выбрать его. Он внезапно погасил все бортовые огни, выпадая из поля зрения преследователей, и, не снижая скорости, нырнул в дырку справа, перемахивая через три ряда и ускоряясь до полутора сотен. Гусев застонал и закрыл глаза. На такой скорости он ездил только летом, и только если дорога не подразумевала никаких маневров на ближайший десяток километров.
