Владимир Волев - Путь
Немного помедлив, Путешественник встал со своего временного пристанища и направился к облупленному краю, увенчанному нелепой ржавой оградой, которая никак не могла защитить от падения. Подойдя к ней вплотную и перегнувшись, он наконец увидел, что же происходит внизу. Там шли люди.
Мириады людей разного возраста брели в никуда, сосредоточенно глядя себе под ноги. Многие из них были опутаны проводами электронных устройств для прослушивания музыки, кто-то с беспроводной гарнитурой в ухе, а кто-то и вовсе без ничего, как притулившаяся в этом безмолвном шествии облезлая овечка. По ходу этого беспорядочного движения были расставлены знаки, указывающие, куда нужно идти и расставленные таким образом, что человек двигался по странно изогнутому кругу. Люди были одеты в невнятные серые одежды и хотя предметы гардероба чем-то отличались друг от друга, в целом все это выглядело как однородная серая масса, перетекающая из одного состояния в другое, ничуть при этом не изменяясь.
– Так что, именно это и есть у меня в голове? – задал вопрос в никуда Арсений.
Было немного странно, но из ниоткуда, а точнее сзади слева он услышал ответ на свой вопрос.
– Да, так оно и есть, а что ты думал – у тебя в голове растут цветочки и прыгают кролики? Это еще не самый плохой вариант, поверь мне, – ответил ему все тот же знакомый спокойный голос.
Арсений резко повернулся, неизвестно откуда на этой плоской крыше без входа и выхода появился Вязьман и в руках он держал хорька по имени Бо, спокойно поглаживая его по шерстке. Животное умиротворенно посапывало, а тот, кто его держал, – продолжал свой монолог.
– У каждого из нас свои тараканы в голове и каждый же из нас борется с ними, кто как может. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже. Одни выбирают мирное сосуществование со своими внутренними противоречиями, другие всю жизнь пытаются перебороть и заглушить их. Доказать всем остальным, да и себе самому, что они выше всех этих предрассудков. Вот так и рождается личность – пытаясь избавиться от этого гнетущего чувства страха внутри, ты все больше и больше теряешь свое «я», будто начинаешь ходить по кругу, не правда ли? Теряя свое истинное «я», ты приобретаешь некоторое подобие оболочки – маску, которую показываешь на публике, а вернувшись домой, и вовсе не знаешь, кто ты. У тебя никогда не было таких ощущений?
Арсений только сейчас начал понимать, что и раньше задумывался об этом, но не придавал особого значения. Гнал эти мысли прочь и бежал дальше, надеясь, что разгадка ждет его за следующим поворотом, у знака, который он сам для себя поставил. Немного помедлив, он сказал:
– Возможно, это и так, не стану отрицать, но здесь, на крыше, таится ни одна загадка, я ведь прав. Почему ты в моей голове? Как это возможно, мне нужно знать. Я хочу знать!
– Да тут все взаимосвязано, мой друг, – Вязьман отошел от самого края, где они стояли до этого и сел в специально приготовленное для него кресло, которое казалось каким-то очень родным своей потертостью и торчащими во все стороны нитками, – я не зря завел этот разговор именно здесь и сейчас, на этой крыше, посреди движущихся в никуда масс. И я хочу признаться, это не только твоя проблема, но и моя тоже, точнее, она была моей но стала и твоей. Все действительно сложно объяснить, сколько всего должно было сложиться, чтобы человек со схожими мне комплексами и проблемами попал на колею Пути. Во времена былые, когда я еще был телом, а не бесплотным воспоминанием, я также проходил Путь. Меня научили всему, всем опасностям, которые были на пути и я успешно дошел до самой последней ступени и тут кое-что понял. Понял, что сколько бы ты книжек не прочел и сколь бы талантлив не был твой Учитель, все равно в конце тебе придется столкнуться с самим собой – итог всегда одинаков.
Каждый из нас, рано или поздно, остается наедине с самим собой и здесь главное не сойти с ума, когда поймешь кто ты на самом деле. Когда начнешь без купюр признавать свое несовершенство, вот тогда и становится грустно, а грусть ведет к апатии и не хочется больше ничего, даже существовать. Так оно и происходит. Так оно и произошло.
– Получается, что ты сам, по своей воле, остался здесь? – Арсений смотрел на этого странного попутчика и пытался хоть как-то осознать все сказанное.
– Не совсем так, но очень похоже. То, что ты видел внизу – это не просто какие-то нелюди, идущие в никуда, присмотрись к ним, и ты узнаешь каждого из них. Каждый из них – частица тебя, знакомый, друг, сосед – это те люди, которых ты когда-либо знал, встречал. Они – целое поколение, которое живет рядом с тобой, и если ты еще не заметил, они немного заплутали.
– Да, я подметил, что они идут кругами, но почему?
– Ты перескакиваешь, сначала нужно разобраться, как они связаны с тобой, а потом – почему куда-то идут. Все они, как и ты, в определенный период своей жизни столкнутся с собой, но, в отличие от Путешественников, у них очень мало шансов осознать, что что-то не так. Они продолжают движение по своей жизни потому, что вовсе остановиться для них кажется диким и неправильным. Так и кидаются от знака к знаку, которые специально для них и поставили, причем уже давно. У целого поколения нет никакой цели, им попросту некуда идти, нет философии, смысла, идеалов, к которым можно стремиться, вот они и ходят кругами. Все еще не понял, при чем здесь ты?
– Начинаю догадываться. Но неужели я должен стать этим идеалом и почему именно я?
– Ты не совсем прав, друг мой, я бы больше сказал – ты лукавишь, – Вязьман хитро прищурил глаз, – Ну, во первых, стоит понять, что ты ничего не должен, должен ты можешь быть деньги банку или соседу. И вовсе тебя никто не заставляет становиться идеалом, что за пошлость! Намажься еще позолотой и вскарабкайся на постамент, чтобы все на тебя глазели и преклонялись, неужели тебе хочется стать очередным бесполезным знаком-указателем на пути их движения?
– А что же тогда?
– Неужели не догадываешься? У тебя есть возможность стать проводником, направить этих несчастных на путь истинный, показать им дорогу и намекнуть, но лишь намекнуть на то, что они, возможно, заплутали. А люди потом сами поймут, догадаются, люди любят поразмыслить, если им дать волю. И знаешь, что они поймут? Именно то, чего не понимаешь пока ты! Что нужно перестать задавать себе вопрос – почему именно я, и сделать наконец уже что-нибудь. Но чтобы провернуть такое, нужно сделать самый сложный шаг – понять и принять себя, помириться с собой и уже потом действовать, сделать то, чего в свое время не получилось у меня…
– Неужели это так сложно? Ведь у тебя было время и, похоже, ты понял, что именно нужно делать, так в чем же здесь подвох? Если не получилось у тебя, почему должно получиться у меня?
– Да, я многое понял, но понял слишком поздно, к сожалению, на этом этапе времени немного, ты, похоже, не знаешь, но Путешественник на последнем этапе, как бы это помягче сказать, – перерождается.
– Как-то зловеще звучит. Я что, умру?
– Нет, это не совсем так. Подобрать слова к процессу Путешествий крайне сложно, но если за определенное время твое сознание не вернется в тело, то жизнедеятельность организма прекратится. А само сознание, как видишь, будет жить, но только в рамках Пути. Хотя, честно скажу – я здесь один и компания мне конечно, не повредит. – Он издевательски хмыкнул и поднял хорька вверх, – хотя теперь у меня есть он.
Арсений немного запаниковал от таких слов, Учитель не обмолвился ни словом о том, что может произойти, хотя старец и так был с прибабахом и от него можно было ожидать чего угодно, но такого предположить не мог даже он. Немного постояв, словно в ступоре, он наконец продолжил:
– И что же мне теперь делать? Ты поможешь мне?
– Да ты сам подумай, чем я теперь уже могу помочь? Да и помощника ты нашел непутевого, из того, кто смог этого сделать. Но одну подсказку я тебе все же дам, не знаю, поможет это или нет, у всех происходит по-своему. Смотри, если обернуться и приглядеться, с крыши нет выхода, а как можно помочь кому-либо, не слезая с крыши? Подумай над этим, а я пока пойду. – И с этими словами, не дожидаясь ответа, он положил хорька в кресло и с разбегу сиганул вниз.
Арсений со всех ног понесся к тому краю, где только что спрыгнул Вязьман, но, взглянув вниз, увидел лишь идущие вдаль человеческие массы.
– Да что же это такое?! – Терпеть не могу эти выкрутасы Путешественников, – неужели и я стану таким? – Возмутился Арсений. – Да, или же не стану…
Он судорожно стал искать выход с крыши, для начала обежал ее по периметру, надеясь увидеть пожарную лестницу или что-то подобное, затем прошаркал ногами все стыки рубероида, ища замаскированный люк, но потом остановился как вкопанный. Осознание того, что что-то он делает не так, свалилось так резко, что он чуть не упал. Было всего два варианта развития событий – либо он находит этот мифический выход с крыши, либо остается тут навсегда, а в таком случае он предпочел бы просто сброситься с крыши, а не бродить призраком, изо дня в день наблюдая за последствиями своего раздолбайства.
