Юрий Самсонов - Стеклянный корабль
Игра вышла бурной, под конец переругались. Оставшись один, сторож пожалел о ссоре: требовалась помощь. Трезвый, он, конечно, и без них бы управился. Теперь эту муторную работу даже вообразить не хотелось, где уж за нее приниматься. Позевывая и пошатываясь, стоял он над ванной в раздумье – не согнать ли хоть воду? Рассудил: чище будет, да и сохранней, махнул рукой и отправился спать.
Посреди ночи разбудил его грохот: цинковая ванна опрокидывалась Вслед за тем послышался плеск воды. "Свят, свят, свят!" – бормотал, дрожа, сторож, вообразив купающегося покойника. Промелькнула надежда, не забрел ли кто попросту, не наткнулся ли на ванну в темноте? Но нет, он помнил хорошо, что закрыл за приятелями дверь на железный засов. Па окнах же решетки, хоть и ржавые, в палец толщиной. "Господи, пронеси!" Сторож припомнил грехи и, леденея, понял, что надеяться не на что И впрямь: за перегородкой послышались шаркающие шаги Они приближались. Чья-то рука – должно быть, скрюченная, ледяная, вдобавок мокрая! – повела по шершавой фанерной стенке, видимо, нащупывая дверь. "Аллилуйя!" – некстати подумалось сторожу, и темнота перед его глазами поплыла…
Когда он очнулся, в зарешеченном окошке посветлело.
Было недалеко до утра. За перегородкой было тихо. Дверь чуланчика оставалась закрытой, наверное, ручку в темноте не сумели нашарить. Боясь шевельнуться, сторож молился, давая такие обеты, что мир мог бы обрести нового святого, выполни он хотя бы часть. Чудесное спасение и ненарушаемая тишина оживили надежду, молитва ее укрепила. Дай кто когда слыхал, чтоб нечистая сила шалила утрами, ее время – ночь. И тот, кто за стенкой лежал, стало быть, тоже угомонился, лежит опять как миленький!
Сторож сполз с койки на пол, стараясь все же не наделать шуму. На четвереньках пробрался к тайнику, где лежал автомат. Ощутив в руках родное маслянистое железо, оскалился, подумал было с торжеством: "Погоди, голубчик!", но сразу поник, сообразив, что требуется серебряная пуля. Обеты были повторены С молитвою он стволом толкнул дверь. Готовый мгновенно дать очередь, выглянул.
По голым ногам тянуло сквозняком. В цинковом корыте ничего не лежало, была только вода, но и она расплескалась наполовину.
От большой лужи по каменным плитам пола шли следы к чуланчику и далее, ко входной двери. Мокрые следы босых ног!..
***
Дамло выслушал рассказ аптекаря, скептически сопя. По-настоящему заинтересовала его только одна подробность:
– Автомат, вы говорите, имеется у сторожа?
– Он так сказал, – безразлично ответствовал г-н Эстеффан.
– А он не сказал – пулемет? – осведомился Дамло, ухмыляясь до ушей.
– Может быть, – сказал аптекарь не слишком уверенно.
– Понятно, – со значением произнес Дамло.
– Знамения, знамения ниспосланы нам! – забормотал опять взахлеб г-н Эстеффан. – Чудеса, которые мы видим, ВООЧИЮ!.
– Я тебе повопю! – заорал вдруг Дамло. – Встать! В чем собирался признаться на площади? Живо!
– Покаяться, – уточнил г-н Эстеффан, – это разные вещи! Покаяться в мерзком грехе неверия!..
Он пал на колена, чем окончательно вывел Дамло из себя.
– Марш в камеру! Одумаетесь, пожелаете запротоколировать признание – постучите в стенку.
– Благодарю тебя, господи! – благостно прошептал г-н Эстеффан, направляясь проповедовать клопам, но не им одним, как вскоре оказалось.
Дамло же, водворив мученика в темницу, мрачный, уселся за стол. "Не по правилам, – с тоской думал он, – все не по правилам". Отчаянно захотелось есть. Взгляд его нечаянно упал на строку в газете: "Интересно, что на это скажет г-н Дамло?" – А вот что! – взревел Дамло. Его клешни смяли газету и затрамбовали ее в мусорную корзину.
***
– Истинное здравомыслие! – так прокомментировала президентша поведение Дамло. – Мало ли что выдумает сумасшедший аптекарь и настучит этот ваш…
– ..реципиент, – с бледной улыбкой подсказал гипнотизер.
– Вот именно, – сказала президентша. – Может быть, вы сами это обоим внушили, чтоб выкрутиться!
– Ваше превосходительство!.. – запротестовал собеседник.
– Прослушайте на всякий случай сторожа, – приказала она.
– Сторож опять без сознания… Мне кажется, другие доказательства не замедлят поступить.
– Когда поступят, доложите. И отправьте кого-нибудь или пойдите лучше сами на место происшествия. Если труп в самом деле исчез.., то уж не знаю, что и думать!
– Так мы свободны, ваше превосходительство?
– Убирайтесь: опротивели! Пропустить! – крикнула она телохранителю, явившемуся на вызов. Дверь за всеми закрылась. – Ну денек! Устал? Соскучился? – Дама положила голову молодому человеку на плечо. – Теперь ты тоже слишком много знаешь.., и тебе придется любить меня вечно!..
Глава 10
А события развивались своим чередом.
Долго еще сидел Дамло за столом, мечтая о бутербродах. Когда, наконец, прибыло пиво, бережно несомое постовым, он машинально вскрыл жестянку, но и не подумал приложиться: пропал интерес. Постовому же вяло махнул: иди, хотя мерзавца стоило распечь.
Но постовой не уходил, он топтался возле двери, как цирковой медведь, зачем-то шарил по карманам, и Дамло в конце концов усмотрел в этом наглый намек на долю пива.
– Чего тебе? – сурово спросил он. Постовой задрожал.
– Ну? – сказал Дамло, добрея.
– Господин Дамло, – еле слышно произнес постовой, – вы не велели никого впускать…
– Да знаю, знаю! – перебил Дамло, разнежась от его почтительности. – Не тушуйся, парень, я на тебя не сержусь, в полицейской службе есть, как бы это сказать, свои маленькие радости. Пользуйся на здоровье, пока имеешь такого начальника. Я, брат, сам был постовым и, не поверишь, запросто готов поменяться с тобой местами. Не возражать! Знаю, что говорю.
А сам думал: "Что это я за чушь такую несу?" Видать, он проголодался до того, что осовел от одного вида пивных жестянок.
Постовой воспользовался паузой.
– Господин Дамло, – опять забормотал он, – я усвоил приказ, вы все понятно приказали, я ничего… Не ругайте меня, господин Дамло! Я…
– Ты?.. – сказал Дамло.
– Я понял, что нельзя впускать, но вы… Господин Дамло, не сердитесь, вы не сказали, можно ли выпускать!
Дамло уронил жестянку на себя и подскочил, чтоб пиво не испортило мундира. Постовой помертвел.
– С ума сошел, парень? – Дамло захохотал – Так что: ты его впустил, но не выпустил?
– Кого? – хлопая глазами, спросил постовой.
– А кого же еще – газетчика из "Сплетницы"!
– Нет, – сказал постовой, – что мне – жить надоело? Вы бы сразу узнали, что нарушен приказ, я не хотел… Но вы всегда все узнаете… Вы гордость полиции, господин Дамло, мне ужасно перед вами совестно! Я не его, господин Дамло, его я сразу выпустил. А этот стучится, стучится, я ему говорю: не положено, он опять…
– Кто стучится? – спросил сбитый с толку Дамло.
– Да жилец, – ответил постовой. – Постоялец!
– Из какого номера?
– Из того, где мой пост, остальные меня не касаются!
– Постоялец?
– Так точно!
– Но ты его не впускал?
– Никак нет!
– Откуда же он взялся?
– Не могу знать!
– Почему газетчик его не видел?
– Постоялец говорит: спрятался в шкафу. Не успел одеться, голый был, совестно!
– А как ты за пивом пошел, не доложив? Запер его? Постовой судорожно сглотнул слюну.
– Он тут, в коридорчике дожидается… С собой привел. Я ему говорю: если господин Дамло разрешит, я, вас Выпущу, нет – не обижайтесь, больше не проситесь!.. Вместо за пивом сходили.
– Ну-ка выгляни! – приказал Дамло. – Еще тут? Введи!
Постовой открыл дверь. Вошел человек в очках и рыбацкой обвисшей шляпепке. Так, приезжий, конечно. Но где-то Дамло его видел…
– Надрызгались, – определил Дамло, – и заблудились, Стыдно? Как проникли в номер?
– Он спал, – отвечал задержанный ясным слабым голосом, – я не хотел будить, обошел. Была ночь…
– В каком номере проживаете сами?
– В триста девятнадцатом!
– Ошибаетесь!
– Нет ошибки Вот. – Он показал цифры, написанные на шляпе шариковой ручкой.
– Что?! – взвился Дамло. – Уже поселили? Пустых номеров у них мало! Мешать следствию!.. – Он схватил телефонную трубку.
– Надоел! – сказал задержанный постовому, указывая на Дамло. – Прошу объяснить дураку: второй день там живу.
Постовой чуть не рухнул. Дамло, пропустив оскорбление мимо ушей, уронил трубку.
– Что?! – сказал он. – Вы хотите сказать: вы тот самый.., гм.
– Я тот самый, гм, – отвечал собеседник, и тут Дамло увидел, что вроде бы так оно и есть, хотя очки и шляпенка здорово изменили внешность. Но нет, подобного не бывает, нигде не указано, следует прекратить!
