Андрей Бондаренко - Народная Воля – 2017
– Нормально. Крепкий такой старикан. Боевой и юморной. До тысячи лет проживёт, не меньше…
Глава тринадцатая
Изысканные узоры террора – 1
Он с удовольствием взглянул на наручные часы производства известной швейцарской фирмы – массивный корпус из белого золота, украшенный россыпью обычных и чёрных брильянтов, элегантные платиновые стрелки, крохотные жемчужинки, выложенные по дальнему радиусу.
Часы показывали девятнадцать часов две минуты.
– Не порядок, – вылезая из кожаного антикварного кресла, недовольным голосом изрёк Филя. – Терпеть ненавижу, когда опаздывают на встречу. Тем более, на встречу – запланированную загодя…
Подойдя к узкому стрельчатому окну, он принялся – со скучающим видом, с высоты второго этажа – наблюдать за внутренним двориком своего подмосковного загородного дома, расположенного в трёхстах пятидесяти метрах от знаменитого Рублёвского шоссе.
Горбатый узкоглазый садовник Чан, со знанием дела подстригая декоративные кустики, усердно щёлкал огромными садовыми ножницами. Сан Саныч – мастер на все руки – покрывал специальной финской морилкой резные доски недавно построенной парковой беседки. Молоденький безымянный помощник шеф-повара нёс – на вытянутых руках – объёмный пластиковый таз, заполненный различными овощами и зеленью, собранными в парнике, возведённом в дальней западной части поместья.
Короче говоря, все работники были при деле. Только рядом с зимней оранжереей о чём-то увлечённо болтали горничная Марина и дипломированный ветеринар Виталий Петрович, отвечавший за домашнюю живность – породистого арабского скакуна, трёх сторожевых псов, двух говорящих попугаев и лохматого сибирского кота Ваську.
«Маринку надо будет сегодня же уволить», – криво усмехнувшись, решил Филя. – «Больно уж молода, шустра и смазлива. Постоянно отвлекает мужской обслуживающий персонал от выполнения прямых должностных обязанностей. Даже шеф-повар мсье Ришар, человек пожилой, крепких моральных устоев, начал на неё, длинноногую, заглядываться…. Опять же, жёлтая разухабистая пресса может решить, что я держу в поместье молоденькую белокурую вертихвостку сугубо для плотских утех. Шум, заразы бесстыжие, обязательно поднимут. Жареные слухи и сплетни начнут гулять – нескончаемой чередой – и по телевизионным каналам, и по приметным сайтам Интернета…. Оно мне надо? Вопрос, конечно, является риторическим. Слухи и сплетни, безусловно, являются важнейшей составной частью любой серьёзной пиар-кампании. Но, одно дело, когда всё это происходит в плановом и согласованном порядке. И, совсем другое, когда всякие гадости вываливаются – на головы доверчивой общественности – неожиданно, безо всякого предупреждения…. Уволить, кокетку, к чёртовой матери! Не дожидаясь гадких и скользких сюрпризов! Неприятностей мне и без того хватает. В дополнительных, извините, не нуждаюсь…».
Вообще-то, «Филей» его величали только записные недоброжелатели и наглые музыкальные критики из глянцевых журналов. Да, ещё он сам. Естественно, мысленно.
А в «Энциклопедии современной российской культуры» значилось: – «Каракоров Филипп Борисович. Популярный эстрадный певец. Любимец дам бальзаковского возраста. Заслуженный артист России. Многократный лауреат различных отечественных и международных Премий…».
Раздался тихий ненавязчивый шелест, створка ворот плавно «отодвинулась» вдоль забора, и во двор, солидно пофыркивая, въехал чёрный «Мерседес» последней модели.
Автомобиль остановился, приоткрылась водительская дверца, и наружу выбрался Антоха Чижов – личный шофёр и телохранитель Каракорова. Обежав вокруг капота, Антон, нажав на блестящую ручку, распахнул пассажирскую дверку и галантно помог покинуть машину молоденькой даме, облачённой в цветастое, безумно-симпатичное летнее платьице.
«Чертовка неповторимая!», – мысленно восхитился Филипп. – «Элегантная и стильная – до полной и окончательной невозможности…. Огненно-рыжие кудряшки, выразительные тёмно-зелёные глаза, карминные, изысканно очерченные губы. Да, Париж, безусловно, великая сила. Накладывает на своих жителей особый, загадочный и неповторимый отпечаток. Особенно, конечно, на молоденьких жительниц…. Интересно, а зачем такой неповторимой красотке – трудиться корреспонденткой? Пусть, и парижского модного журнала? Чудачка, право слово. Выходила бы замуж, пользуясь природной обворожительностью, за обеспеченного французского буржуа и никаких забот бы не знала…».
Вообще-то, Каракоров представителей и представительниц прессы вниманием-любовью никогда не жаловал, и давал интервью только под настойчивым нажимом своего коммерческого директора. Но этот случай был особенным. Филя даже отправил за желанной гостьей личный «Мерседес», что было делом неслыханным. Так, вот, получилось.
Елена Потапова всегда слыла девушкой милой, общительной и симпатичной. И когда была скромной студенткой Университета, и когда начинала журналистскую карьеру в подмосковной заштатной газетёнке. Потом Леночка – неожиданно для всех – иммигрировала в благословенную Францию. Уехала и пропала – без единой весточки – на долгие три с половиной года…
А с неделю назад Потапова вернулась в Москву – рыжеволосая, повзрослевшая, безумно-элегантная, сексуальная, таинственная…. Вернее, не вернулась, а приехала в плановую командировку – в качестве репортёра известного французского журнала.
Их встреча состоялась позавчера, на рядовой тусовке, проходившей в модном ночном клубе. Филипп – на мгновенье – заглянул в зелёные девичьи глаза и сразу же «спёкся». То есть, глупо засмущался и не смог отказаться от эксклюзивного интервью в приватной домашней обстановке…
Слегка волнуясь, Каракоров подошёл к старинному венецианскому зеркалу в полный рост и, пристально всмотревшись в собственное отраженье, машинально одёрнул безупречный белый смокинг. После этого он прошёл в гостиную и придирчиво оглядел сервировку обеденного стола.
«Всё, вроде, нормально. Изысканно и, одновременно, скромненько. Практически по-европейски», – мысленно одобрил Филя. – «Без дурацкого ново-русского пафоса. Старинный фарфор, богемский хрусталь, начищенное до блеска столовое серебро. Свежие атлантические устрицы, канопе с испанским хамоном и маринованными оливками, швейцарские и французские сыры в ассортименте. Коллекционные сухие вина. Никаких тебе водки, блинов, солёных огурцов и тазиков с чёрной икрой. То бишь, и мы не лаптем щи хлебаем…».
Привратник Фёдор, молча, сопроводил девушку к столу и, коротко поклонившись, покинул гостиную, плотно прикрыв за собой двухстворчатые двери.
– Ужасно рада тебя видеть! – манерно протягивая правую руку для поцелуя, томно улыбнулась Леночка. – Отлично выглядишь, маэстро. Смокинг – по высшему разряду. Сидит, как влитой.
– Ты – само волшебное совершенство, – растроганно чмокнув узкую девичью кисть, пахнущую незнакомыми волнующими духами, сообщил Каракоров. – Будто бы яркая и светлая комета ворвалась в мою скромную келью…. Как тебе, кстати?
– Что – как?
– Ну, келья?
– Гораздо приличней и эстетичней, чем у скромных российских чиновников, – ехидно усмехнулась французская журналистка. – В их аляповатых и безвкусных жилищах присутствуют лишь сплошные мраморные колонны, картины – якобы – кисти Пикассо и золотые унитазы в просторных туалетах, коим нет числа….
– Присаживайся и угощайся, – предложил вежливый Филипп. – Могу порекомендовать отличное красное вино. Настоящее «Шато де Андре», причём, урожая засушливого 2002-го года.
– Неужели? Где ты раздобыл такую экзотическую редкость? Наливай…. Неповторимый и изысканный букет! Мон шер, будь другом. Прикрой, пожалуйста, окошко. Сквозит слегка…
Через некоторое время Каракоров предложил:
– Давай, Елена Прекрасная, задавай свои коварные журналистские вопросы. Что тебя конкретно интересует? Планы ближайших гастролей? Песни с последнего диска, который поступит в продажу только в сентябре? Подробности моей жаркой драки с вредной звукооператоршей?
– Ни то, ни другое, ни третье, – загадочно и таинственно улыбнулась Потапова. – Консервативную Европу сейчас волнует-интересует только одна горячая тема, связанная с Россией.
– Какая?
– «Народная Воля».
– Ах, это, – заскучал Филя. – Боюсь, что ничем не смогу быть полезным. Извини.
– Но, ведь, «народовольцы» включили тебя в свой знаменитый «расстрельный» список, вывешенный в Интернете.
– Наверное, просто ошиблись. Честное слово, до сих пор не могу толком понять, чем же я насолил этим современным революционерам. Жуткая тайна, покрытая мраком…
– Хочешь, объясню? – предложила Леночка.
– Буду признателен.
– У каждого россиянина имеется личный ИНН. Он призван фиксировать все доходы и расходы конкретного человека. Но в нынешней России область применения ИНН несколько иная, чем в цивилизованных странах. То есть, по каждому россиянину ведётся учёт только начисленных и выплаченных налогов. Но и это уже немало. По крайней мере, позволяет произвести некий элементарный анализ. Например, сравнив сумму уплаченного подоходного налога за десять лет и сумму уплаченного налога на имущество за аналогичный период…. Короче говоря, «Народная Воля» утверждает, что господин Каракоров не доплатил в российский бюджет – в виде различных налогов – более одного миллиарда рублей.
