Марика Становой - Рождение экзекутора
Крошка встала под теплую струю фильтрованной воды из статуи «своей» богини Аштибрис и неторопливо приступила к омовению. Вода подсвеченными фонтанчиками била из пятидесяти статуй, натыканных вокруг бассейна. Каждая девушка в гареме имела свою богиню-покровительницу, благословлявшую подопечную во время мытья.
Сладкий аромат проникал к бассейну. Может, удастся скопировать аромат «звездной ночи над горой Шарияху», которым сейчас умащивают утреннюю смену? Но нет, она не будет пытаться менять свой собственный запах. Она пахнет только мёдом! Так, как нравится Джи. Она не будет ради паршивого царька менять ещё и запах. Хватит, она изменила свою внешность. И пускай на нее выльют хоть ведро их духов. И так от неё сейчас воняет не только отдушкой для купания, но и дезинфекцией от бассейна. Дура же Ильдис добавляет к этому кошмару новые оттенки: несгибаемо обрызгивает свою госпожу духами с ног до головы во время одевания-причёсывания. Вообще непонятно, как местные жители могут что-то различать в этой какофонии вони, которая бьёт в нос со всех сторон.
— Нежнейшая битерере Лардарошса, — несчастная Ильдис вышла из туалета, держа ворох одежек. — Битерере, мне надо вас причесать и одеть. И там, у спального уголка, вас кротко ожидает помощница удобряющей. Вы должны даровать ежедневную капельку крови для графика вашего здоровья.
— И как им не надоело! Можно подумать, они что-то понимают в моём здоровье! — Крошка не торопясь выключила «божественный» душ, подошла к Ильдис и раскинула руки в стороны, разрешая служанке осушить себя. — Пускай у тебя наберет!
— Нетерпеливейшая битерере Лардарошса, ваша кровь — государственная ценность — я никак не могу заменить вас…
Кровь. Кругом кровь…. Кстати, завтра надо будет выпускать кровь — симулировать человеческую физиологию. Опять пришло время и очередной тридцатый день. В это время всё, буквально всё кругом раздражало и бесило. Никогда ещё воспитание и выдержка, полученные от Джи, не трещали по швам так вызывающе. Никогда её так не штормило, как в тихом и безопасном Цветнике в периоды «естественных» кровотечений. Хотелось орать, рыдать, топать ногами и бросаться предметами. Но подлый скан не желал выползать даже в стрессе, хотя стресс — основа пробуждения экзекуторских способностей у ажлисс. Всего-то остался еще малюсенький шажочек вперед — немного усилить скан и сломать блокировку ошейника! Но никак не получается даже с гормональной раскачкой.
— Хорошо, Ильдис, я иду! И можешь мне не выкать, сколько раз я тебя просила, — Крошка потащилась в спальню, высушенная и завернутая в несколько слоёв одежды. Бедняжка Ильдис так боится свою госпожу, а трогать служанку, чтобы успокоить сканом, убийственно не хочется. Ну и ладно…
Голова богини Аштибрис разевала рот на арке спальни. Под ней, сложив руки в резиновых перчатках на медицинском передвижном столике, торчала помощница «удобряющих» — клиницисток. Крошка молча сунула красной девушке палец. Сборщица анализов понимающе улыбнулась — битерере не любит разговоров. Открыла ящичек и набрала капельку крови в тонкую стеклянную трубочку.
Не дожидаясь реверансов, Крошка ушла за занавески и вытерла палец о подножие статуэтки Джи — и у неё есть религиозный ритуал! Тут каждая молится, как умеет, и её бог тоже не отвечает. Порталы связывают всю империю, кристалл в ошейнике связывает её с библиотекой. Джи может не только прочесть, но и поговорить с ней. Но нет, он не будет. Послал её учиться и принципиально ждёт, когда она выучит свой урок.
Села на пуфик, а подскочившая Ильдис занялась наведением красоты. Над зеркалом висело «соцветие» в рамочке. Вот же мерзость! Как она и думала, Дитсайрс возжелал её сразу же на вторую ночь. А после свершения супружеского долга уколол ей палец и вытер кровь тем местом простыни, где остались следы от «опыления». Гордо сообщив новой главной хашир, что битерере Лардарошса так узка, что пришлось раскрывать её бутончик дважды. Тупицы.
Скучая, Крошка разглядывала удвоенную отражением косметическую армию: вдоль зеркала выровнялись батальоны флакончиков, коробочек, пудр и кремов. Не так давно Фарисса тут все расколошматила — пыталась подлизаться к склочным и суеверным гаремным девицам. Бедняжка Фари тогда еще не знала, что и вправду забеременела. Думала, будет жить в этом курятнике до двадцати лет. В то утро Рошса тоже убежала раньше всех в бассейн. Вернулась — смешанная бомба ароматов, концентрированное амбрэ неудержимо разливалось по всему Цветнику! В спаленке всё дыбом: пудра с лосьонами и прочей жидкой и рассыпчатой парфюмерией, заляпала кровать и вывернутое на пол содержимое шкафов. Всё раскидано, разбито, но невредимая статуэтка Джи аккуратно лежала рядышком с опрокинутым алтарём.
— Простите, битерере! — плакала Ильдис, трясущимися руками сгребая кучи одежд. — Кто-то посягнул на ваши святыни и уронил алтарь! Драгоценная косметика разлита и рассыпана, но прекрасная одежда почти не пострадала! Мы всё выстираем, всё уберем. Я так рада, что вашего Бога не уничтожили!
— Всё это глупости! — Крошка тогда напустила на себя чопорность. — Моего Бога нельзя уничтожить! А Вседержитель даст мне новые духи. Хотя лучше бы не давал вовсе…
Однако главная хашир Лориянс, которая следила за порядком вместо бесследно исчезнувшей Раиссы, была настолько возмущена свершившимся беспределом, что приволокла в Цветник пресловутого прихвостня. То ли просто напугать девушек, то ли и правда думала провести следствие. Крошка тогда с любопытством подошла поближе к мерзкому типу. Невысокий обрюзглый человек залипал на девушках крысиными глазками и постоянно облизывался, шумно втягивая подтекающую изо рта слюну. В Цветнике началась чистая паника и переполох. Дурищи явно решили, что прихвостень прямо тут начнет заживо поедать перепуганных девиц. Крошка долго спорила со старшей хашир Лориянс, что это следствие совершенно ни к чему и вообще совершеннейшая ерунда, а она сама только и мечтала, чтобы выкинуть всю противную косметику! В пылу разговора коснулась руки прихвостня — тот перевёл на неё взгляд, и она увидела себя подвешенную на крюках, ободранную и изуродованную. Вязкий липкий голод и пульсирующее желание обладать и рвать, рвать на лоскутья живое женское тело выплеснулось из мыслей прихвостня.
Крошка убрала руку и усилила убеждения:
— Хашир Лориянс, не надо никаких расследований. Я сама разбила эти вонючие притирки, вы же знаете, как я не люблю запахи! Никого искать не будем — это оскорбит государственную религию Империи Ши.
— Возвышенная битерере Лардарошса, как поиск виновной может…
— Вы подвергаете мои слова сомнению? — Крошка поджала губы и выдержала маленькую паузу. — Вы собираетесь оскорбить Империю Ши?
И главная хашир сдалась. Жуткий помощник стражного ушёл, а количество косметики на столике у Крошки уменьшилось. Жаль, что не исчезло вовсе.
А потом она утешала наивную дурочку Фариссу, уединившись с ней в кустах оранжереи. Как Фарисса плакала и извинялась! Смешная! Как будто действительно сделала что-то страшное!
«Прихвостень — я думала, это прозвище», — Крошка, целуя подругу, витала вместе с ней в любовных фантомах.
«Нет, это его работа, — безмолвно всхлипывала Фари, уже привыкнув разговаривать мысленно в минуты уединения. — Полгода назад стражный Кирст сказал, что ему нужен пыточный специалист, и спас этого урода от виселицы. Говорят, прихвостень замучил двадцать девушек, пока его поймали! А стражный взял мерзавца под свое покровительство и на работу. Теперь есть кому допрашивать и пытать преступников».
«А убежавшую битерере он и правда съел?»
«Не знаю. Нам сказали, что ее убили за государственную измену, но это как раз и было, когда Кирст нашёл себе прихвостня. Стражный держит его под рукой, поселил у себя в каморке и никуда не выпускает без присмотра. Вряд ли из-за этого беспорядка меня бы пытали, но все равно спасибо тебе», — Фарисса снова заплакала.
Хорошо, что Фари перевели в Плодовый Сад. На самом-то деле она совершенно безобидная. И, может, взрослые женщины-ирере не будут так глупы, как эти неоплодотворённые курицы?
Крошка хихикнула: вот же идиотки, нашли для своих пакостей самую слабую! Попробовали бы напрямую поприставать к экзекутору!
Сейчас еще пережить кормёжку чудовищ, потом по расписанию прогулка в саду, а потом надо переодеваться в официальные одежды и тренировать танцы, опять еда, вышивание. И вот уже ночь и муженёк.
Ильдис завязала ленты внутригаремных, обшитых длинным мехом туфель, и Рошса, одетая в многослойные воланчики и рюшечки и с высокой причёской на голове, пошла завтракать.
В первый день во дворце, желая быстрее добраться к свадебному столу и морща нос над словесными и физическими реверансами, Крошка не ожидала, что совместная еда пятидесяти девиц станет столь тяжелым испытанием.