Юрий Никитин - Насты
– Спасибо за оценку, – ответил я и поднялся.
За деньги благодарить не стал, хотя руки слегка затряслись, никогда такой суммы даже в глаза не видел, шесть пачек красненьких в банковских упаковках, с ума сойти.
– Она заслуженна, – ответил он скромно и тоже поднялся.
До выхода мы прошли вместе, но распрощались в вестибюле, словно он не хотел, чтобы на выходе фээсбэшники нас сфотографировали вместе, хотя мне почему-то кажется, что тем тоже на все насрать…
Глава 7
Ехал на метро и часто щупал карманы, у меня их как раз шесть, в каждом по пачке, распихал еще в вестибюле культурного центра, а в голове стучит настойчиво: пора купить автомобиль. Хоть засратенький, но с такими деньгами в подземку спускаться опасно.
В офисе никто из основного ядра не расходился, а когда я появился на пороге, все даже привстали с мест.
– Живой, – сказал Зяма первым. – Пришел… нерасстрелянный!
– И следов пыток не видно, – поддакнул Данил. – Точно пробежал мимо Лубянки. Или подземным ходом, как из Палестины в Египет. Давай, бугор, рассказывай!
– Сперва кофе, – сказал я хриплым голосом. – Покрепче. Новости просто охренительные. А вы все сядьте, а то попадаете.
Мне услужливо придвинули стул, Люська начала торопливо жать кнопки, добиваясь самого черного, все расселись вокруг, я ощутил себя на перекрестке полудюжины требовательных пар глаз.
– Дело было так…
Они слушали внимательно, я не утаил, что явился на полчаса раньше, но проторчал у газетного киоска за квартал от нужного дома, рассказал, как приняли, и передал со всеми подробностями разговор.
Валентин сказал с одобрением:
– Хорошо поработали!.. Наверное, целая группа специалистов по России обустраивала помещения, добиваясь нужного эффекта на всякого гостя.
– Какого? – спросил Данил туповато.
– Нужного, – сказал Зяма.
Валентин пояснил:
– Вот Анатолий уже поверил, что они – патриоты России, и преисполнился к ним доверием. А это самое главное. Теперь ему можно любую лапшу на уши вешать.
– Ну уж и любую, – пробормотал я, но чувствовал себя смущенным, все-таки я почти полюбил ту организацию, такую доброжелательную и совсем не похожую на американцев, что прут с авианосцами всюду, где померещатся запасы нефти. – Мне тоже показалось… ну, что с сусальностью переборщили. Но вообще-то я туда за деньгами ходил!
– Да, – сказал Данил. – Это главное. Хотя вот не знаю…
– Чего?
Он пробормотал тупо:
– Брать деньги у врагов?
Зяма сказал с апломбом:
– А почему нет? Все брали! Вон большевики вообще на деньги германского императора совершили революцию в России! Великую Октябрьскую, как ее называют, хоть и в ноябре.
– А талибы брали у штатовцев, – поддержал Грекор, – а потом им же и вломили! Бен Ладен целиком был на содержании ЦРУ. На их деньги вооружил и обучил «Аль-Каиду». А потом ка-а-ак шарахнул по своим учителям! Дескать, не продаемся…
Валентин добавил ободряюще:
– Ты же не обещал работать на них? А деньги употребим так, как сами считаем нужным.
– На культуру, – сказал Зяма. – Ох, что-то моя рука сама тянется к пистолету…
– У тебя тянется к бедру, – уличил Данил. – Люськиному. Люська, он же тебя щупает!
Люська обиделась:
– Ничего подобного, только гладит! А гладит хорошо, умело. Чувствуется, хорошие книги в детстве читал.
Я громко похлопал ладонью по столешнице, они замолчали и повернулись ко мне.
– Хватит умничать, – сказал я. – Давайте поконкретнее. Я тут вчера долго лазил по инету, для кого-то это свалка, для кого-то собрание всяких знаний, а для всяких чокнутых, что потом переворачивают мир, он бывает и генератором идей… Люська и Маринка… Слушайте сюда. У вас есть шанс прославиться. И не только в Москве, но и во всем мире.
Все посерьезнели, Люська взвизгнула и восторженно захлопала в ладошки, но Марина, напротив, насторожилась.
– Смотря чем…
– Борьбой за демократические принципы, – сказал я твердо. – За свободы!.. Я прошерстил тут кое-что поиском, наклевывается очень интересная идея, что может дать очень много.
Люська пропищала:
– Говори скорей!
– Сейчас складывается удачная ситуация насчет церкви, – объяснил я. – Как мы все знаем, у российской интеллигенции нет и никогда не было идеалов! Для нее главное – быть против власти. Неважно, что делает власть, важно быть против. Потому я бы это говно, назвавшее себя русской интеллигенцией, утопил бы в самом грязном болоте, чтоб и духу его не было!.. Это сейчас видим, с какой яростью набросились на церковь, у них сейчас это как пароль: льешь на церковь ведра говна – свой, защищаешь – враг!
Данил вытаращил глаза.
– Ты чего?.. Они же против жирных попов!
– Против, – согласился я с неохотой, – но именно эта же сраная интеллигенция несколько лет истошно расписывала ужасы безбожной советской власти и требовала восстановить церковь во всей красе и величии!.. Это ж она яростно требовала и настаивала с пеной у рта, чтобы засыпали тот бассейн и построили этот чудовищный храм Христа Спасителя с его подземным гаражом, магазинами, саунами, массажными салонами, офисами и автомойкой!.. Ибо, по словам нашей интеллигенции, без этого храма ну никак не быть свободной и демократической России! Это же эта гниль поддержала диктатора, который в центре Москвы расстрелял законно избранный парламент. А потом этого диктатора отпевали в этом же храме, где ранее канонизировали царя!.. Ха, я недавно пересмотрел некогда нашумевший фильм, блин, забыл название… ах да, «Покаяние», но с той поры интеллигенция с восторгом и придыханием постоянно твердила друг другу заклинательную фразу из того кина: «Все дороги должны вести к Храму! А иначе зачем они?»
Данил сказал потрясенно:
– Быть такого не может!
Валентин сказал задумчиво:
– Все вообще-то так, как Анатолий и говорит… Хотя я еще и не понял, к чему это, но, думаю, сейчас узнаем… Подтверждаю, раньше только и слышали призывы интеллигенции к возрождению духовности и почитанию поруганных церковных святынь! Ну, блин, по их словам, без восстановления храма Христа Спасителя вообще не будет у нас жизни!..
Я сказал зло:
– Это они сейчас делают вид, что не по их настоянию восстановили все это чудовище РПЦ! То самое, что сразу же занялось табачным и водочным бизнесом, нажив миллиарды долларов на беспошлинном ввозе, а потом застроило своими новыми церквями дороги, скверы, парки, а себе отгрохали такие дворцы, что и куда там Абрамовичу!
– А щас вдруг заткнулись, – сказал Зяма. – И даже поменяли мнение на противоположное. Это ж хорошо?
Я сказал с отвращением:
– Не люблю предателей!.. Сегодня, как флюгеры, смотрят в одну сторону, завтра – в другую. И хотя сегодня вроде бы с нами, но кто знает, что завтра эти продажные шкуры выкинут!
– Они не продажные, – возразил Грекор. – Я слышал, среди них есть и честные. Просто у них нет своего мнения. А своим считают любое, им подсунутое ловко, как вон нашему Анатолию.
Я сказал сердито:
– Ничего мне не подсунули.
– Но подсовывали, – согласился Грекор. – Но ты – твердый дуб, у тебя мозги, как камень, ариец, а русская интеллигенция вся из комплексов.
– Тогда идиоты!
– Не все, – поправил Валентин. – Я сам видел видеозапись, когда некоторые из них за деньгами прямо в штатовское посольство ходят.
Я покачал головой.
– Ладно-ладно, не сбивайте! Сейчас православную церковь топчет каждый, кто только пожелает. За дело, конечно. Потому, если и мы нанесем свой удар, то общественность нас поддержит!
Люська сказала с восторгом:
– Говори же скорей!
– Сделаем так, – сказал я. – При нашей поддержке, что обеспечит отвлекающие маневры, Люська и Марина взойдут на алтарь в этом чудовищном храме Христа Спасителя… хотя я не просил, чтобы меня он от чего-то спасал против моей воли, и там быстро насрут прямо на алтаре!
Все замолчали, даже Люська застыла с приоткрытым ртом, а остальные после паузы начали переглядываться.
Валентин сказал с сомнением:
– Анатолий, это… слишком радикально.
– Это в нашем духе, – возразил я.
– Но это… слишком.
– Почему?
Он проговорил в затруднении:
– Одно дело сотворить такое под дверьми соседа, так и Диоген делал, другое – в церкви. Понимаешь, церкви…
– Я должен затрепетать? – сказал я, повышая голос. – Вы забыли, что церкви больше нет! Есть только сборище тупых и жадных попов. А еще есть это безобразное здание, которое олицетворяет… блин, да вы же сами знаете, что оно олицетворяет! Совсем не то, что должна олицетворять церковь!.. И потому это будет правильно и честно выразить свое отношение к этой лжи…
Я чувствовал, что меня трясет от непонятной ярости, ну что это они все не понимают, это же так ясно, это же так зримо!
Данил первым заговорил все еще нерешительно, но с каждым словом все тверже и тверже:
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
