Юрий Никитин - Насты
– Хорошо у вас, – сказал я откровенно, – хотя и непривычно.
– Ожидали чего-то иное?
– Да…
На лестнице вверху послышались торопливые шаги, я поднял голову, это спускается Дудиков.
Он издали виновато развел руками.
– Прошу простить, работа есть работа.
Гацура поднялся.
– Я пойду?
– Идите, – разрешил Дудиков и добавил с шутливой строгостью: – Но если снова тут же нырнете на порносайты, я у вас вычту треть жалованья!
Гацура ухватился за голову и помчался вверх по лестнице, как шуганутый кот, а Дудиков подошел ближе, я встал, мы обменялись рукопожатием.
Он кивком пригласил меня сесть и заканчивать с кофе, сам опустился на место Гацуры.
– Удивляетесь? – спросил он словоохотливо. – Но мне так хотелось отыскать в своей родне русские корни! И когда я узнал, что у моего прадедушки, здоровенного такого гиганта, я его просто обожал, фамилия Малкин, я так радовался, думал, что русский, но, увы, оказалось, что это ирландская фамилия, просто созвучие… Впрочем, еще в универе у меня были двое русских друзей, один из Санкт-Петербурга, только не вашего, а нашего, в Штатах есть два Санкт-Петербурга и пять или шесть городков с названием «Москва», названных переселенцами из России…
– А второй откуда? – спросил я вежливо.
– Из Перми, – ответил он. – Хотел вернуться и стать в родном городе мэром, но, по-моему, женился и остался где-то в Лос-Анджелесе.
– Уютно у вас, – сказал я.
Он заулыбался, очень довольный.
– Я вообще человек очень домашний и обожаю уют.
– Однако, – проговорил я с настороженностью, – вы даете деньги организации, что выступает против системы?
Он кивнул, ответил очень мягко и осторожно:
– Ваши богатейшие фабриканты, вроде Саввы Морозова, давали огромные деньги большевикам на забастовки, стачки и приобретения оружия… вы это помните из школьного курса истории. Они выступали, как можно сказать, против системы… на самом же деле просто хотели большей справедливости в обществе, как вот вы. Но понимали, что для этого нужно было сперва сломать хребет царизму…
Я пробормотал:
– Да, у нас царизм еще тот…
– Вас, конечно, интересуют наши цели, – сказал он мягко и как-то виновато, – обязательно должно возникнуть подозрение, а не вредите ли таким образом России…
– Все верно, – ответил я. – Так как с этим?
Он покачал головой:
– Как Савва Морозов не хотел нанести вред России, как и большевики, что приняли Россию с деревянным плугом, но сделали ее атомной сверхдержавой и первыми запустили человека в космос… так и мы вовсе не хотим нанести вред. Просто от демократической России не будет исходить угроз, вот что нам самое важное!.. Нам нужна цветущая и богатая Россия! Тогда вы сможете больше покупать у нас товаров, а мы сможем их больше производить… разве это не выгодно нам обоим?
– Ну…
– Ломайте систему!.. – сказал он мягко, но с настойчивостью. – Вы, конечно, не добьетесь всех своих целей, но чего-то да добьетесь, и благодаря вашим усилиям страна станет свободнее и демократичнее. Это выгодно всему миру, так как демократические страны друг с другом не воюют, это аксиома. В США и в Европе можно будет резко уменьшить расходы на вооружение, а то и вовсе отменить, направив на благосостояние…
– Хорошо бы, – сказал я, чувствуя, что надо что-то брякнуть.
– Вас, наверное, заинтересовало, почему мы обратили внимание именно на вас? – спросил он. – Именно молодежь всегда требует перемен. Только у молодежи, как сказал ваш великий Пушкин, он, кстати, и наш, гении принадлежат всему миру, «пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы!» У молодежи еще чисты сердца и незапятнанные души, есть идеалы, стремления, жажда всеобщей справедливости. Ваш вождь, Емельян Пугачев, что поднял народ на борьбу за справедливое устройство общества, был казнен московскими сатрапами в двадцать один год, вожак восстания декабристов Павел Пестель – в тридцать два года, Кондратий Рылеев – в тридцать, Петр Каховский – в двадцать восемь лет, Муравьев-Апостол – в двадцать девять, Бестужев-Рюмин – в двадцать четыре года, Че Гевара – в двадцать восемь лет…
Он взглянул на мое несколько напряженное лицо, усмехнулся и сказал совсем другим голосом:
– Но немало и таких, кто бунт сумели превратить в революцию, а с ее помощью пришли к власти и дожили до самого преклонного возраста. Ну, достаточно назвать Фиделя Кастро, Каддафи, Насера… их было много! Так что не стоит смотреть так уж трагически. В любом случае, достигнете вы цели или нет, но Россия станет демократичнее и прозрачнее для всего мира. Сейчас не сталинское время, тогда бы нас всех сразу в ГПУ, где на следующий день расстреляли бы в казематах Лубянки. Сейчас мы работаем фактически открыто. Самое смешное и невероятное для нынешних чекистов, что мы в самом деле продвигаем свободы в России, открытость и прозрачность!.. Это вынуждены нехотя и сквозь зубы признать и власти в Кремле. Потому мы уже непобедимы, а с каждым днем будем вмешиваться в дела России все больше и больше. А как бы вы поступили, если бы увидели пожар в доме соседа?
Я ухмыльнулся:
– Начал бы снимать видео для ютюба.
Он кивнул, взгляд остался серьезным.
– Я бы тоже, наверное… но я на службе, а здесь выполняю свои обязанности насчет того, чтобы сеять разумное, доброе, вечное. Вы же сами понимаете, что мы уже быстро и даже стремительно сливаемся в один народ, одну нацию, одно человечество!.. Но для этого нужно дестабилизировать нынешнюю систему авторитарной власти. Лидер в Кремле чересчур силен, пользуется громадным авторитетом, как у простого населения, так и у бизнесменов, а так быть не должно, это недемократично.
– Но у нас свобода, – пробормотал я. – И демократия… Вон Абрамович какие яхты строит…
Он внимательно посмотрел на меня и мягко улыбнулся.
– А вы еще не догадались, что Абрамович выполняет крайне важное задание Кремля?.. Он своими покупками самых дорогих в мире дворцов, постройкой самых огромных яхт размером с «Титаник» все время поддерживает и подогревает в мире разговоры, что в России с демократией все в порядке. Дескать, смотрите, как живут богатые люди в этой России! Он и губернатором был, и насчет Виндзорского дворца торгуется с королевой Англии, и снова может стать губернатором Чукотки, если захочет…
– Как-то не думал о таком, – пробормотал я озадаченно.
– Я знаю, – сказал он негромко, – по нашим данным, Абрамович хотел бы вести жизнь, как Цукенберг, ничем не выделяясь в обществе, чтобы заслужить любовь и уважение не только в Америке, но и во всем мире! Но ему дан четкий приказ, как распоряжаться выделенными Кремлем деньгами.
Я буркнул:
– Да уже догадывался, что все не совсем так, как подается рядовому обывателю. Но чтоб такое?
– Вы не рядовой, – сказал он. – Вы просто очень молоды, потому еще на уровне простого обывателя. Но тот останется таким до конца жизни, а вы через полчаса выйдете отсюда уже поумневшим и приподнявшимся на ступеньку. И таких ступенек у вас впереди будет много.
Я глотнул кофе, осторожно опустил чашку на блюдце.
– Власти в самом деле не препятствуют… вашей деятельности?
– Препятствуют, – ответил он и снова улыбнулся. – Но не так уж прямо. На документах насчет культурного сотрудничества стоят подписи вашего и нашего президента. Потому могут только порочить нас всячески, напирать на патриотизм, предательство национальных интересов… Скажите, присоединение Тверского княжества или Великого Новгорода было ли предательством национальных интересов с их стороны?.. Вы же понимаете, сейчас складывается национальность Интернета! И пытаться ограничить ее географическими рамками, сложившимися несколько веков назад, в век мечей и доспехов, пусть даже пищалей… просто неловко за таких людей.
Я посмотрел на него исподлобья.
– Ваше общество работает не только в Москве?
Он наклонил голову.
– Естественно, по всей России, хотя все смотрят на Москву. Да, деньги выделяем им тоже практически легально, хотя стараемся не афишировать. Я уже сказал, Кремль знает, но ничего не может поделать.
– Почему?
– Россия, – сказал он, – не Китай. Там страна с крепкой и монолитной культурой, а Россия… это вообще-то удивительное образование. Она так и не сложилась в нечто застывшее, что просто великолепно. Россия – уникальное явление, у России особый путь, здесь многие ее философы абсолютно правы. И мы стараемся ей в этом помочь. Для этого и передаем вам очередной транш в размере ста тысяч долларов… разумеется, в рублевом эквиваленте. Это три миллиона рублей… Держите, вы оправдали наши ожидания. На митинге вы вели себя с блеском!
– Спасибо за оценку, – ответил я и поднялся.
За деньги благодарить не стал, хотя руки слегка затряслись, никогда такой суммы даже в глаза не видел, шесть пачек красненьких в банковских упаковках, с ума сойти.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
