Татьяна Вильданова - Парадокс параллельных прямых. Книга первая
«Дура! – с тем же накалом обрушилась на себя Этьена, – нашла время и место для воспоминаний!»
Пытаясь успокоиться, она поднесла руку к лицу и чуть ли не до крови прикусила кожу.
Боль помогла. В таких случаях боль всегда помогает. Только теперь она поняла, что осталась одна, потому что мужчина уже протиснулся вглубь штольни, унося с собой фонарь и оставляя её один на один с липкой непроглядной темнотой – этим безруким и безголосым чудовищем, голодным зверем, бдительно стерегущим каждый её вдох.
Этьена рванулась вперед, попыталась вдавиться в отверстие, застряла, попыталась сжать плечи и выбросить вперед руки, но почти сразу уперлась ладонью в ткань и вцепилась пальцами в рубашку.
– Успокойтесь, – зажатый стенами голос гулко отразился откуда-то сверху, – повернитесь боком и идите за мной. Идете?
– Да, – кляня себя за всё сразу, Этьена развернулась и, всё ещё цепляясь за его локоть, втянула себя внутрь.
– Порядок? – всё также, не поворачивая головы, осведомился Доре.
– Да.
– Тогда пошли.
Для худенького женского тела здесь, действительно, было довольно просторно, по крайней мере, проталкиваясь боком, можно было помогать себе руками. Мужчине приходилось гораздо труднее.
– Давайте, – Этьена потянула на себя ремень сумки.
– Не надо…
– Надо, – она перевесила сумку себе на плечо.
– Здесь не так уж и далеко… Как вы там?
– Нормально.
Время замедлилось и растянулось. В закупоренном пространстве стало трудно дышать, и оба обливались потом.
– Ещё немного…
Жан освещал дорогу перед собой. Этьена протискивалась в темноте.
«Плохо, – отстранено, словно бы и не о себе, подумала Этьена, – раз начались такие эмоциональные скачки, значит, идет активная утечка энергии…»
– Придется возвращаться, – после короткой остановки, которую она даже и не заметила, с сожалением произнес мужчина.
– Застряли?! – задохнулась Этьена.
– Нет, – Жан повел фонарем вверх, – мы уперлись в завал. Видите?
– Да-а…
Впереди, примерно на расстоянии вытянутой руки дорогу перегораживала глухая наклонная стена камней.
– Вы думаете?… – её глаза невольно метнулись к потолку.
– Нет, – скорее угадав, чем увидев её движение, успокоил Доре, – наш ход крепкий. Мы уперлись в коридор и эти камни оттуда. Честно говоря, я не ожидал, что завал может быть таким длинным. Ладно, ничего страшного. Дойдем и так.
Упираясь локтями в противоположную стену, Этьене удалось повернуть голову назад. Казалось, темная щель ещё больше сузилась, стало труднее дышать, холодные камни давили сильнее и сильнее… где-то послышался подозрительный шелест…
«А если завалит выход? – ей показалось, что шелест усилился, – если нас здесь!!!.. – стараясь удержать безумный истерический вопль, буквально раздирающий ей гортань, Этьена до хруста сжала челюсти, – прекрати!.. – чувствуя, что зубы начинают дрожать и разжиматься, она осторожно выпрямила руку, согнула, вцепилась пальцами себе в волосы и безжалостно рванула, – немедленно прекрати!.. – резкая боль немного развеяла паническую одурь, – дура!.. Истеричка!.. Береги силы! Силы!.. – теперь ей показалось, что на виски плеснули крутым кипятком, – я разбалансирована после переноса, поэтому начались такие дикие скачки эмоций. Я пренебрегла элементарными правилами безопасности. Нет, не пренебрегла, а забыла…»
Новая волна шелеста накрыла с головой.
Этьена охнула и панически рванулась вперед.
Шелест превратился в звук трущейся о камень ткани, потом громко звякнул металл, и тоннель перед ней осветился.
«Вселенная! Да это же… – обессилив от внезапно наступившего облегчения, Этьена судорожно сглотнула и, пытаясь удержать приступ то ли смеха, то ли плача, до боли уперлась затылком в камень, – какая же я дура…»
Доре поднял над головой фонарь, переменил руки.
Теперь, когда тьма впереди превратилась в хаос теней, паника окончательно схлынула. «Хватит!.. хватит слез и соплей», – Этьена несколько раз глубоко вздохнула и, таща за собой сумку, полезла обратно.
– Ничего… страшного… – рывками подтягивая себя вперед, просипел Доре, – вернемся… обратно… дальше… будет… ещё… Наконец, бесконечное протискивание закончилось.
Пытаясь удержаться на ногах, Этьена вцепилась пальцами в выступ стены, но ноги подогнулись, и она осела на пол. Жан упал рядом. Какое-то время оба по-рыбьи хватали раскрытыми ртами воздух..
– Фу, я думал, эта щель меня уморит, – отдышавшись, мужчина сел, машинально откинул со лба волосы, – надоели!
– Почему вы их не острижете?
– Почему?… – похоже, вопрос поставил его в тупик, – не знаю… может, когда-нибудь и остригу…. Вы считаете, что стоит?
– Нет! – с жаром воскликнула Этьена, но, заметив удивленно вздернутую бровь, смущенно осеклась и отвернулась.
– Если вы считаете…
– Я ничего не считаю! – Этьена попыталась встать, наступила коленом на подол платья и неуклюже рухнула обратно, – Я ничего не считаю! Меня абсолютно не волнуют ни ваши волосы, ни вы!
«Дурак, – стараясь скрыть обиду, мужчина опять провел ладонью по волосам и как от огня отдернул руку, – сам напросился, вот и получил. Павлин несчастный».
(Такую прическу с падающей на глаза прядью, ещё в самом начале карьеры ему посоветовал старик-постижер. Он же обучил и жесту. Небрежному кивку, придающему его излишне мужественному облику легкий налет мальчишеской непосредственности.)
«Остригу, к чертям!.. Она тоже хороша! – никому на свете (а уж себе – тем более!) Жан ни за чтобы не признался, насколько задели его эти слова, – сама ни рожи, ни кожи… черт знает что! На такую ни один мужик не оглянется! Грымза!»
Ещё секунда, и он выложил бы ей всё, а потом бы волоком потащил дальше, но… наткнулся глазами на руки, судорожно мнущие подол платья, заметил мучительно покрасневшую щеку, сам неизвестно от чего покраснел и отвернулся.
– Может быть, привал?
– Нет, – девушка тщательно расправила помятое платье, оперлась ладонью на стену и встала, – куда теперь?
Доре подавил вздох и тоже поднялся.
– Придется сделать крюк. Мы выйдем туда же, но позже… Вы не замерзли?
Этьена отрицательно передернула плечами и невольно поёжилась. Жан присел, покопался, отвязывая вещи от сумки, снова выпрямился.
– Одевайте, – натянул на неё поверх её плаща свой, быстро закатал рукава, сначала хотел застегнуть, потом усмехнулся и просто обмотал её полами, после чего ещё и несколько раз обвязал поясом, – вот так, – избегая смотреть в лицо, поправил воротник.
– Не надо, – попыталась запротестовать Этьена.
– Надо, – подобрал с пола свой пиджак, – здесь всегда было холодно, – вскинул сумку на плечо, – Пошли?
– Да.
Минут через десять миновали крохотную пещерку, после которой резко увеличился наклон пола. Стало холоднее. Жан покосился на мерно шагающую Этьену и незаметно застегнул пиджак.
– Скоро спуск закончится… потом будет комната, похожая на сундук…
Настраиваясь на удобный для ходьбы ритм, он опять пытался что-то рассказывать, поднимал повыше фонарь, демонстрируя округлые своды пещер, отметки на стенах, ниши, остатки деревянных крепежных растяжек, спуски, повороты… Словом всё, что позволит хоть как-то отвлечь внимание.
Перед очередным разветвлением Доре приостановился, кивнул вглубь широкого коридора, хотел что-то сказать, но во время прикусил язык: «Незачем».
Действительно, незачем. Абсолютно незачем сообщать, что в каких-то метрах от них вся галерея чуть ли не по пояс завалена расчлененными скелетами.
«Лучше не пугать, – опуская фонарь, он осторожно покосился на Этьену, сосредоточенно идущую рядом, – устала. Ещё бы… потерпи, уже скоро».
Отсюда, от района подземных кладбищ, до Нотр-Дама уже рукой подать.
Глава 3
Весь этот час, механически следуя за огоньком свечи, она пыталась создать вокруг себя изоляционный кокон. Теоретически, такое возможно. Если отмести все внешние факторы, а взвихренные переносом исходящие энергетические вектора загнуть внутрь, закольцевав вокруг себя.
«На занятиях я столько раз пыталась телепортировать себя хотя бы на расстояние метра. Так нет же! Ни на микрон!» – в памяти всплыло унизительное ощущение полной беспомощности, с каким она вынуждена была открывать дверь класса, когда все остальные уже телепортировались в коридор. Их и было-то всего пятеро, обладающих потенциальными способностями. Пятеро на всю школу!
А после краткого предварительного курса осталось четверо. (Она так и не смогла преобразовать себя.) Тогда, убедив себя, что инструктор ошибся, она отказалась продолжить дальнейшее обучение, мотивируя свой отказ от изучения теории тем, что никогда не сможет воспользоваться полученными знаниями на практике. К сожалению, её доводы звучали так убедительно, что ей позволили это сделать.
