Георгий Шах - Нет повести печальнее на свете...
Уланфу промолчал.
7
Ровно через полчаса после того, как Ром с Улой покинули мантуанскую префектуру, у ее ворот остановились четыре запыленных автомобиля. Поспешно высадившаяся из них группа мужчин во главе с высокой костлявой женщиной потребовали у привратника немедленно провести их к префекту. Тот вышел им навстречу и пригласил в кабинет.
— Я Марта Капулетти, это квестор Вероны и представители городских общин матов и агров.
— Мое почтение, синьоры. Чем могу служить?
— Вот предписание провинциального суда, обязывающее вас передать нам задержанных вчера мою дочь и Рома Монтекки.
Префект взял предписание и повертел его в руках.
— Какая жалость! — сказал он с огорчением.
— В чем дело? Документ оформлен по всем правилам? — встревожился квестор.
— Я бы вам и на слово поверил, коллега. Но вот беда…
— Говорите же! — властно сказала Марта.
— Понимаете, — протянул префект, — беда в том, что их здесь больше нет.
— То есть как?
— Мне самому показалась подозрительной эта разноклановая парочка. Но пришлось их отпустить за отсутствием состава преступления. Закон есть закон, — вздохнул префект, словно хотел сказать: «Черт бы его побрал!»
— Однако они были задержаны по обвинению в нарушении права собственности.
— Верно, квестор, верно. К сожалению, обвинение не подтвердилось. Я получил свидетельство, что хозяин дома Ферфакс сам предложил им обосноваться у него и с этой целью даже оставил дверь незапертой.
— Ну, бог с ним, с домом, но вы должны были получить объявление, требующее задержать Монтекки за похищение моей дочери.
— Да, синьора, когда вы входили, я как раз с ним знакомился. Какой негодяй! Предчувствие меня не обмануло. Знаете, просидев в этом кресле двадцать лет, начинаешь нутром чувствовать преступника.
— Что не помешало вам отпустить его с миром?
— Увы, синьора, — сокрушенно развел руками префект, — все тот же закон. Если б я только догадался раньше разобрать почту!
Марта была вне себя.
— Вы за это ответите! — заявила она запальчиво.
— Не советовал бы разговаривать со мной в таком тоне, — жестко ответил префект.
— Синьора нервничает, — вмешался квестор, — не обижайтесь. От вас многое зависит. Они не могли уйти далеко, велите поднять на ноги все ваши наличные силы, и мы их схватим.
Сообразив, что префект может быть полезен, Марта сочла за лучшее изменить тактику:
— Извините меня, вы понимаете, материнское сердце…
— Конечно же, я вас понимаю! — с жаром воскликнул префект. — Не будем терять времени.
Он включил селектор и отдал необходимые распоряжения. Стая полицейских роботов кинулась разыскивать беглецов. Они разделили на квадраты весь прилежащий район и принялись методически его прочесывать, заходя в каждый дом и осведомляясь, не просила ли здесь приюта молодая пара. Префект лично руководил операцией, а Марта Капулетти сопровождала его в роли комиссара.
…Взявшись за руки, Ром и Ула вышли из префектуры. Положение у них было незавидное: некуда идти, некого просить о помощи, появляться в общественных местах рискованно — Рома могут узнать и задержать. Они посмотрели друг на друга и грустно улыбнулись.
Оставалось одно — связаться со Сторти по автомату. Сторонясь людей, пугаясь каждого встречного, они отыскали стоявшую в стороне телефонную будку, забрались туда вместе, и Ром набрал номер. Послышались отбойные гудки. Он повторил вызов — результат был тот же. Тогда Ром набрал другой номер.
— Домой? — тихо спросила Ула. Он кивнул, моля бога, чтобы к телефону подошла мать. Но услышал голос отца и аккуратно положил трубку на рычажок.
Рому хотелось приободрить Улу: ничего страшного, надо переждать и через некоторое время повторить звонок. Сторти, по своему обыкновению, отправился закупать провизию и наверняка будет дома. Он положил руку на плечо своей подруги и заметил, что та с расширенными от ужаса глазами смотрит на дорогу. По ней в направлении префектуры неслась автокавалькада.
— Это за нами, — прошептала Ула.
— Почему ты так думаешь?
— Наша машина.
— Ты не могла ошибиться?
Она выразительно взглянула на него.
— Я езжу на ней с детства.
Надо спасаться. Теперь их последний шанс, рассудил Ром, раствориться в толпе и попытаться найти укрытие где-нибудь в закоулках старого города. Он увлек Улу за собой, они побежали.
На улице было довольно много прохожих, которые останавливались и поглядывали им вслед. Но Ром уже не обращал внимания, стремясь как можно скорее уйти от опасной близости с префектурой, прорваться к центру. Казалось, цель близка, но в этот момент впереди появилась шеренга полицейских роботов. Они свернули в переулок и остановились, тяжело дыша.
— Ром, милый, у меня больше нет сил, — жалобно сказала Ула.
Ничего не говоря, он потащил ее к подъезду ближайшего дома и позвонил в первую попавшуюся дверь. Послышалось шарканье, и старческий голос спросил:
— Кто там!
— Девушке плохо, нужна срочная помощь.
После секундного размышления старик прошамкал:
— Сошалею, но ничем не могу помочь. Вам надо обратиться в клинику.
Ром не стал пытать судьбу вторично. Они поднялись на последний этаж и присели на ступеньке. Авось преследователи не станут осматривать все дома. Увы, надежда не оправдалась. Минут через десять внизу послышался шум: полиция проверяла каждую квартиру. В отчаянии Ром схватил Улу на руки и позвонил в одну из дверей на лестничной клетке. Дверь отворилась, на пороге стоял седой худощавый человек в очках.
— Моей жене плохо, за нами гонится полиция, укройте нас, — пролепетал он и добавил: — Мы ни в чем не виноваты, клянусь вам.
Седой пристально посмотрел Рому в глаза, перевел взгляд на Улу и отстранился, приглашая их войти. Он захлопнул дверь, провел Рома в комнату и молча указал на огромный платяной шкаф.
Несколько минут спустя раздался звонок. Хозяин не спеша открыл дверь и впустил префекта.
— Если не ошибаюсь, синьор Дезар?
— Да, префект, вы не ошиблись.
— Мы разыскиваем молодую пару. Они не просили у вас убежища?
— Нет. Хотите осмотреть квартиру?
Префект пожал плечами.
— У меня нет оснований вам не верить.
— Не скажете, в чем их вина?
— А вы любопытны.
— Я фил, моя профессия — постигать людей и мотивы их поступков.
— Они принадлежат к разным кланам и осмелились полюбить друг друга.
— Это страшное преступление, — согласился Дезар.
— Еще бы! Мы будем искать их еще сутки, — сказал префект неестественно громким голосом.
— Удачи вам!
За спиной префекта появилась костлявая дама.
— Увы, синьора Капулетти, и здесь их нет, — сказал он ей с огорчением.
Выждав, пока полиция покинет дом, философ выпустил из шкафа беглецов, привел их на кухню и напоил горячим кофе. Он осведомился, как чувствует себя Ула, и Ром, краснея, признался, что пошел на хитрость, чтобы разжалобить хозяина квартиры. Дезар кивнул, усадил их на диван, погрузился сам в глубокое кресло напротив, набил трубку, раскурил ее и только потом сказал:
— Рассказывайте.
Молодые люди переглянулись: могут ли они довериться совершенно незнакомому человеку, хотя и отнесшемуся к ним великодушно? Дезар угадал их сомнения.
— Говорите, как на исповеди. Я не причиню вам зла, если уж согласился из-за вас проявить нелояльность к властям.
— Позволь мне, Ром, — сказала Ула и, опустив лишь интимные подробности, поведала историю их любви, радостную и печальную. Дезар слушал не перебивая. У него была манера прикрывать глаза веками, временами казалось, что философ погрузился в сон. Но, когда Ула в нерешительности замолкала, он кидал на нее острый взгляд, давая понять, что ждет продолжения.
Ром слушал свою возлюбленную и заново переживал перипетии их одиссеи: первую встречу, свои занятия математикой, памятный матч в мотокегли, сцену у балкона, бегство, приключения в гостинице, оборону дома Ферфакса, ночь в камере мантуанской префектуры. Попытавшись представить, как должна восприниматься вся эта история со стороны, он впервые задумался над ее сокровенным смыслом. Начавшись обыденным образом, события развивались в ней со стремительным нарастанием. Зародившееся у них чувство — сам по себе не слишком приметный факт: кому какое дело до того, что юноша и девушка полюбили друг друга, таких миллионы! Но как песчинка, сорвавшаяся с вершины, оно вызвало обвал, и с каждым днем все больше людей, кто по своей охоте, а кто силою обстоятельств, вовлекается в решение их судьбы. Почему вокруг них бушуют страсти, какое значение имеет для других, поженятся они и обретут право на счастье или будут навсегда разлучены? Кажется, он начинает находить ответ на эти вопросы.
