Дэвид Митчелл - Голодный дом
– Да-да, мне в девять надо уходить, мистер Пинк.
– Так вот, в августе тридцать первого в местном кадастровом реестре появляется запись о том, что мистер Иона Грэйер и его сестра, мисс Нора Грэйер, приобрели в собственность недвижимость под названием Слейд-хаус – тот самый особняк, который находится в двухстах ярдах от этого паба. Особняк, построенный в восемнадцатом веке для священника прихода Святой Брианны, некогда окружали поля и леса, но к тому времени, как его купили Грэйеры, он превратился в крепость, высившуюся в море кирпичных домишек фабричного поселка, где мало кто задерживался надолго. Здесь жили семьи фабричных работников, ирландцы и нищие скитальцы – люди приезжали и уезжали либо вообще сбегали среди ночи, чтобы аренду не платить. Грэйеров это вполне устраивало.
– Почему это, мистер Пинк?
– Им нужны были подопытные мыши. Для экспериментов, понимаете?
Ага, понимаю. Шизоуловитель зашкаливает.
– Для каких экспериментов?
Стекла очков Фреда Пинка отражают и преломляют тусклый свет засиженной мухами люминесцентной лампы.
– Понимаете, я скоро помру. Семьдесят девять лет уже, дымлю как паровоз, давление ни к черту. И Мэггс когда-нибудь умрет, и тот, кто вам сообщения на телефон посылает, тоже, да и вы не вечная, мисс Тиммс. В жизни гарантированно случается только одно – смерть. Мы все об этом знаем и все же инстинктивно страшимся смерти. Этот страх вызван инстинктом выживания; в молодости он служит нам подспорьем, а вот к старости становится проклятием.
– Да-да, вы правы, мистер Пинк. Ну и что с того?
– А Нора и Иона Грэйер умирать не желали. Никогда.
Как по заказу, телевизор на первом этаже разражается восторженными криками болельщиков – забили гол. Бурный ликующий рев клокочет и бурлит, будто забытый на плите чайник. Я с трудом сохраняю невозмутимое выражение лица.
– Умирать никто не хочет.
– Ну да, ну да. Жизнь вечная и все такое. – Фред Пинк снимает очки, елозит стеклами по несвежей рубахе. – Поэтому религию и выдумали, и до сих пор своим выдумкам верят. Что пересилит смерть? Власть? Золото? Секс? Миллион фунтов денег? Миллиард? Триллион? Нет, лишнюю минутку жизни ни за какие деньги не купишь, как ни старайся. А главный приз в том, чтобы перехитрить смерть, обмануть дряхление, обмишулить дом престарелых, облапошить и зеркало, и вот эту морщинистую физиономию, что из зеркала на меня глядит, и из вашего зеркала тоже вскоре глянет, мисс Тиммс… вы и не представляете, как быстро это произойдет. Вот этого мы и хотим больше всего на свете, вот об этом мы всю жизнь и мечтаем. И мечта эта остается неизменной, лишь антураж со временем меняется: то философский камень, то волшебный источник в далеком Тибете, дарующий вечную молодость, то лишайники, замедляющие распад клеток, то криогенные установки, предлагающие многовековую заморозку, то компьютеры, готовые навечно сохранить нашу личность в виде нулей и единичек. Иначе говоря, бессмертие.
Стрелка шизоуловителя застыла на крайней отметке.
– Ах вот как!
Фред Пинк уныло кривит губы:
– А самое обидное, что бессмертие – тоже выдумка. Верно?
Я отпиваю недиетический тоник.
– Вы спросили, я отвечу. Верно.
Он надевает очки:
– А что, если иногда, очень редко, бессмертие действительно существует?
Итак, в 8 часов 52 минуты Фред Пинк неопровержимо доказывает, что расстался не только с женой, но и с разумным восприятием реальности.
– Если бы изобрели способ избежать смерти, то его вряд ли хранили бы в секрете.
Он сочувственно смотрит на меня:
– А почему вы так считаете, мисс Тиммс?
Подавив раздраженный вздох, я отвечаю:
– Потому что те, кто это изобрел, скрывать его не стали бы. Их ждала бы всемирная известность, слава, Нобелевская премия…
– Нет, вы не поняли. Они ведь хотели НЕ УМИРАТЬ, так? А что будет, если огласить это повсеместно? Подумайте, ради чего люди сейчас убивают друг друга? Ради нефти, ради торговли наркотиками, ради контроля над оккупированными территориями. Ради захвата этих территорий. Ради воды. Ради Господа Бога, Его волей и по Его слову, и ради Его вящей славы. Кому пришла в голову гениальная мысль, что если свергнуть гнусного диктатора и все разбомбить, то Ирак в одночасье превратится в Швецию? А что, по-вашему, предпримут все эти милитаристы, олигархи, правящие элиты и электораты ради того, чтобы заполучить в свои руки весьма ограниченное количество эликсира Жизни Вечной? Да они тут же начнут третью мировую войну, а наших великих изобретателей либо в какой-нибудь бункер поглубже упрячут, либо их маньяки на части разорвут, либо ядерная бомбардировка прикончит. Но допустим, волшебного эликсира на всех хватит, тогда что? Да еще хуже будет, вот что. Люди перестанут умирать, но не прекратят плодиться и размножаться. Вы же знаете, мисс Тиммс, мужики – псы поганые. И спустя двадцать, тридцать, пятьдесят лет население нашей крохотной планеты вырастет до тридцати, сорока, а то и до сотни миллиардов. И будем мы, утопая в собственном дерьме, выдирать друг у друга последнюю упаковку лапши в супермаркете. Как ни кинь, всюду клин, понимаете? Так что если у кого ума хватит бессмертие изобрести, то они волшебным эликсиром в первую очередь сами запасутся и никому об этом не скажут. Вот как Грэйеры на чердаке своего особняка восемьдесят лет назад. – Фред Пинк удовлетворенно откидывается на спинку стула.
Его неколебимая уверенность ужасает.
– А как Грэйерам удалось достичь того, о чем вы говорите? – осторожно спрашиваю я.
– Для этого потребовалось не одно, а четыре психозотерических открытия. Во-первых, они создали лакуну. Что это такое? Лакуна – это полость, неподвластная времени, то есть, например, зажженная в ней свеча никогда не догорит, а человек ни на минуту не постареет. Во-вторых, они усовершенствовали трансверсию, которой их обучил сеид – придурки-ньюэйджеры именуют ее астральной проекцией, – и получили возможность выходить из своих тел куда угодно и на неограниченное время. В-третьих, они развили свои способности к увещеванию, и теперь их души могли вселяться в чужие тела на неопределенно долгий срок. Иначе говоря, Грэйеры получили возможность оставлять свои тела в лакуне на чердаке Слейд-хауса, а свои души внедрять в тела людей за ее пределами. Вам все понятно?
Да уж, понятнее некуда. У Фреда Пинка крышу сорвало.
– Да, конечно. При условии, что души существуют на самом деле.
– Душа такой же орган, как желчный пузырь, мисс Тиммс. Уж вы мне поверьте.
– Но почему же ее до сих пор не обнаружили, даже на рентгеновских снимках?
– А рассудок можно рентгеном просветить? Или голод? Или зависть? Или время?
– По-вашему, души порхают по миру, как фея Динь-Динь?
В стене стонет водопроводная труба.
– Да, души Одаренных на это способны.
– Чьи души?
– Одаренных. Одаренный – это человек, наделенный паранормальными способностями. Экстрасенс или потенциальный экстрасенс. Да, почти как фея Динь-Динь, только они могут невозбранно жить в умах ничего не подозревающих людей, управлять их поступками, подменять воспоминания. Или даже убить.
Мой мобильник опять вибрирует.
– Значит, Грэйеры – парочка вечных скитальцев, непрошеные обитатели чужих тел, в то время как их собственные тела хранятся в некоем анабиозе, в зачарованной комнате на чердаке Слейд-хауса, где вечно длится тысяча девятьсот тридцать первый год.
Фред Пинк залпом допивает бренди.
– Не тридцать первый, а тридцать четвертый. Для того чтобы усовершенствовать метод, потребовалось несколько лет и определенное количество подопытных мышей. Видите ли, тут есть одна закавыка: для работы устройства нужна энергия, но не электрическая, а психическая. Психовольтаж называется. Им обладают только Одаренные. И каждые девять лет устройство приходится подзаряжать. Для этого Грэйерам необходимо заманить нужного человека в особую ловушку… своего рода слепок реальности, ограниченный в пространстве и времени. Грэйеры называют его «оризон». Кстати, это как раз их четвертое изобретение. В оризоне гостя надо напоить или накормить обалдином – специальным препаратом, разрушающим связь между душой и телом. А потом, перед самой смертью, душу извлекают.
Старый маразматик явно надеется, что я по достоинству оценю всю важность его бредовых исторических изысканий.
– Что ж, звучит впечатляюще.
– Понимаете, вот с виду все легко и просто, но на самом деле это непростое искусство, а Грэйеры – его гениальные создатели и творцы.
Не знаю, как Грэйеры, но Фред Пинк точно псих. На часах 8:56.
– А при чем тут моя сестра?
– Так ведь она была Одаренной, мисс Тиммс, потому Грэйеры ее и убили. Ради ее психовольтажа.
Ох, мне будто под дых саданули. Очень хочется пристукнуть Фреда Пинка за то, что еще и Салли в своих дурацких россказнях упомянул.
– Ну, я точно знал, что Алан – не Одаренный, а когда с родственниками остальных четверых встретился, ни в ком искры не заметил. А вот у вас искра есть, поэтому я теперь совершенно уверен, что Грэйеры на Салли позарились.
