Стеллa Странник - Живые тени ваянг
— Да я не в прямом смысле… Так ты вроде бы и ничего, но немного надо поработать над собой: повысить самооценку, избавиться от комплексов… Да-с, увереннее надо быть, увереннее…
— Паула, я совсем растерялась… Стаса посылают на стажировку… в Лондон, в Английский банк[9]…
— Хм-м… Это плохо… Для тебя плохо, не для него…
— Вот и я о том же…
— Надолго?
— На год.
— Ну все, считай, потерянный он… Сама подумай, такой видный парень, да еще и банкир, да еще и сын хозяина банка… Эх, Катюша… Давай лучше выпьем, как говорят у вас, «за нас, за бабе»!
— Откуда ты знаешь?
— А у нас ваши девочки работают на подиуме. Да и не только «на», но и «под» — тоже…
На Паулу накатилась волна смеха, как будто вспомнила что-то забавное, и она расхохоталась так громко, что зазвенели на столе тарелки.
— Закрыли тему! — Катя проявила совершенно не присущую ей решительность, и Паула замолчала, а потом и вовсе хлюпнула носом:
— Да, за все в этой жизни нам приходится платить. Вот я — посмотри, какую квартиру имею! А машину? Эта модель два года назад признана в Великобритании самой роскошной![10] А вот в личной жизни — не клеится, да и ребенок… Так что одно получила — другим заплатила…
Паула жадно выпила последние капли коньяка, бултыхавшегося на дне бокала.
— А вот оставить сына… Не смогла! Хотя еще в роддоме мне говорили, что могу написать заявление… Катюш, я на минутку проведаю Вилли, хорошо? Посмотрю только, уснул ли он…
…Сон пришел быстро, Катя едва успела положить голову на подушку. Театральное представление продолжилось. В этот раз на фоне черного бархата появились люди в тех самых масках, которые Катя уже успела хорошо разглядеть. Актеры молча прошли слева направо под перезвон колокольчиков и других необычных инструментов и… растворились в воздухе. И тут нависла над бархатом огромная тень той самой птицы — с орлиным клювом и с человеческим телом. Она прижала руки к груди, раскрыла крылья веером и выдавила из себя гортанные звуки:
— Когда Катарина простит Альберта и вместе с ним приедет в центр земли, туда, где проходит ось мира… Когда они вдвоем пройдут тропой очищения… от матери всех храмов… и положат дар богам… Когда боги скажут, что Альберт получил прощение…
«Да у нее же простреленное горло! — подумала Катя. — Поэтому и звуки такие „проржавевшие“, как из трубы!»
— И что тогда? — переспросила она у птицы.
— Когда Катарина простит Альберта… — «заезженной пластинкой» продолжали выплескиваться ржавые звуки…
А колокольчики звенели и звенели, словно с моря дул легкий бриз и играл «музыкой ветра», которую Катя и не думала вешать перед входом в свою спальню.
Глава 2
День второй
Красный «Ягуар» степенно двигался по свежим с утра, умытым легким ночным дождем, улицам. Они раскрыли свои ладони в знаке приветствия и демонстрировали старинные невысокие здания, очень похожие друг на друга, но в то же время имеющие совершенно разные элементы декора. Это все равно, что одна коллекция одежды. Ткани для нее берутся одни и те же, например, лен. И отделка единая, например, вышивка. Но все модели получились бы у Кати разные: у одной — сарафан на бретельках с оборкой по низу юбки, у другой — удобное платье с коротким рукавом и с подчеркнутой талией. Его лучше всего выделить широким поясом с пряжкой, которая должна сочетаться с вышивкой на груди…
Машина проехала по узкому мосту, выложенному серым гранитом, и остановилась рядом со зданием из красного кирпича. Мост был настолько необычным, что Катя невольно повернула голову, засмотревшись на него. Он стоял не на привычных сваях, а на трех трубах огромного диаметра, через которые и бежала вода, и проплывали небольшие лодки. В заводи правильной круглой формы отражалось не только строение из четырех этажей и невысокой мансарды, но и ослепительно голубое, как нежный шелк, небо вместе с ватными белыми облаками.
Высокие прямоугольные окна тоже блестели под солнцем, отражая небесную лазурь — то самое небо, которое упало в «синие глаза Амстердама».
Ярко-красный «Ягуар» доехал до паркинга, который загибался вовнутрь двора, дабы не загородить фасад здания с фирменным знаком Дома моделей, и остановился.
— Волнуюсь немного, — призналась Катя. — Мне же еще и выступать…
Придерживая длинный шлейф матово-молочного платья, она шагнула на асфальт, едва не задев такими же светлыми — в тон платья, туфельками, небольшую лужу.
— Спокойствие… — Паула по-хозяйски огляделась, прежде чем ступить своими еще более изысканными туфлями на тротуарную плитку. — Это я тебе говорю, как твой психолог…
— Тьфу ты, заладила одно и то же. Гордишься своей профессией?
— А то!
Презентация Дома моделей уже начиналась. Она проходила по традиционному сценарию: вот сейчас предоставят слово организаторам, потом — известным кутюрье с мировым именем, и, наконец, гостям с именем поменьше, хоть и тоже — известным.
— … В Зале истории Дома моделей мы уже выставили более ста экспонатов. Среди них — публикации в престижных журналах, призы и дипломы победителей международных конкурсов, и конечно же — эскизы моделей. — Ведущий презентации Поль Бонсель чеканил слова хорошо поставленным голосом. — Среди них достойное место занимают работы художника-модельера из России…
Поль сделал небольшую паузу, видимо, так было задумано по сценарию, и продолжил:
— Представляю вам гостью из Санкт-Петербурга Катарину Блэнк!
Присутствующие зааплодировали. По залу прошел легкий шепоток, как будто прошуршало платье из тяжелого шелка.
— Давай, Катя! — Паула толкнула ее своим острым логтем в бок.
— Удачи!
Катя с едва заметным румянцем — и от волнения, и от легкого коктейля, выпрямила спину, как когда-то учила Анна Павловна Строганова, ее первый «модельный» педагог, и сделала несколько шагов вперед. Она бросила взгляд на зал, чтобы «поймать» излучение коллектива, охваченного единой творческой идеей, и улыбнулась, это излучение почувствовав.
Справа от нее через окно-витрину открывался вид на тот самый мост и то самое небо в заводи — «голубой глаз Амстердама». Легкий тюль светло-розового цвета позволял любоваться городским пейзажем, и только по бокам был прикрыт мягкими складками плотных штор, переливающихся оттенками от розового до бордового. В помещении, предназначенном для таких целей, не могло быть уродливых, приевшихся в офисах, жалюзи. Слева, перед длинными рядами фуршетных столов, прохаживались гости, мелькали девочки в ярких коротких юбчонках с подносами в руках. Чуть поодаль стояли кресла в стиле модерн в тон шторам. На одном из них сидела Паула.
Кате показалось, что присутствующие, как единый организм, в унисон дышали, а их платья и костюмы в унисон шелестели, когда появлялись несколько секунд тишины, как сейчас.
— Дамы и господа! Я рада приветствовать вас на столь замечательном мероприятии — презентации Дома моделей «Европейские традиции»!
Катя взглянула на Паулу, сжимавшую обе кисти рук в кулак — это был их знак.
— Коко Шанель, Джорджо Армани, Пьер Карден, Ив Сен Лоран… Эти имена знают все, их произносят с придыханием… Этим людям подражают, им завидуют, их боготворят… Но так же, как не бывает множества гениальных поэтов, певцов, музыкантов, не может быть и множества кутюрье с известным мировым именем… И все же каждый представитель нашей модной и востребованной профессии — это единичный творец, личность. Если удивляет и ублажает публику, не топчется на месте, а всегда идет вперед. Не вслед за модой, а впереди нее…
Катя бросила взгляд на Поля. Тот с интересом разглядывал журнал… Слушая или не слушая ее?
— В интервью журналу «Studio БАнтураж» я рассказала о сочетании несочетаемого: комфорта и авангардизма, высокого и обычного, нарядного и повседневного. Такой почерк присущ модельерам, призванным подчеркивать неповторимость человека, его внешних данных и внутреннего мира. Так что, на мой взгляд, дизайнер одежды — это и психолог, и абстрактный мыслитель тоже. А какие возможности таят в себе национальные традиции костюма! Из этого родника можно черпать элементы художественного дизайна до бесконечности!
Катя обвела взглядом разодетых дам в изысканных вечерних туалетах и мужчин в элегантных смокингах. «А будет ли это им интересно?» — скользнула по лицу некоторая неуверенность. Секунда — и Катя ее переборола:
— У нас, у русских, говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что приглашаю вас посмотреть эскизы моих работ с использованием национальных элементов русского и нидерландского народов…
Ей показалось, что у того самого «единого организма» платье зашелестело особенно громко. Легкое шуршание выражало озабоченность и удивление одновременно. Захочет ли этот «организм» окунуться в «преданья старины глубокой?»
