Говард Фаст - Холодный, холодный бокс
Коувэк кивнул головой и достал из бумажника чек:
— Это — в соответствии с нашим договором, помимо того, что вам понадобится затратить на оборудование и подготовку. Вы свободны тратить столько, сколько хотите. Никакого потолка. А после того как я проснусь, когда будет найдено лечение, я добавлю к этой сумме второй миллион. Я не такой уж щедрый человек, но никогда не скуплюсь, когда покупаю, что хочу. Когда вы будете готовы?
— Это зависит от хода вашей болезни, — ответил я. — Мы не можем откладывать более чем на пять недель. К этому времени я буду готов. А вы?
— Я буду готов, — ответил Стив Коувэк. — Мне нужно решить достаточно много технических и юридических вопросов. Как вы, наверное, знаете, у меня много крупных интересов. А это путешествие в неизвестность. Я также позабочусь о вашей юридической ответственности.
Потом он ушел, и все было решено. Возможно, состоялся самый диковинный договор, когда-либо заключенный между доктором и пациентом. Я стараюсь думать только об одном — теперь у меня есть миллион долларов, и я могу вложить его в мои исследования и мою работу.
Председатель Совета носил пенсне, и теперь он прервался, чтобы протереть его. Он откашлялся, перелистал бумаги и начал свое объяснение:
— Видите ли, план господина Коувэка был простым и вполне разумным. Так как его болезнь была неизлечимой, он хотел использовать единственную возможность — задержать ее ход до момента открытия методов лечения рака. Робость никогда не была чертой господина Коувэка. Он проанализировал ситуацию, взвесил все «за» и «против» и понял, что спасти его может только это. Он принялся за устройство своих дел так, чтобы гарантировать работу и преуспевание всех его предприятий, пока он будет отсутствовать, и возврат под его власть, когда он вернется к жизни.
Другими словами, он сформировал единую компанию, владеющую контрольными пакетами акций всех его предприятий. Он создал Совет директоров и поручил ему управлять в его отсутствие этой компанией, сделав себя заочным президентом и назначив заместителя, который бы осуществлял руководство, пока его не будет. Он принял ряд постановлений, ограничивающих действия администрации, — руководство офисами должно было каждые два года переизбираться, новые члены должны были каждый год пополнять Совет директоров. Все его распоряжения преследовали единственную цель — полный возврат власти к нему после его возвращения. Стив Коувэк создал уникальную структуру власти, беспрецедентную в истории экономики.
Компания-учредитель была освобождена от традиционных налогов, накладываемых в случае смерти владельца. Пока господин Koyвэк не вернется, компания будет существовать. Естественно, во главе Совета директоров был поставлен доктор Фредерик.
Именно так возник наш Совет директоров.
Председатель позволил себе первый раз улыбнуться: — Есть ли у вас вопросы по этой части, — мягко спросил он.
Новый член Совета из Японии поднялся со своего места и задал вопрос, почему, если дело только в этом, нельзя сообщить миру правду?
— Мы считали, что лучше этого не делать, — ответил президент. Наш Совет имеет огромный вес и влияние в мире, но не имеет никакого права что-либо изменить в своей структуре. В Соединенных Штатах и Великобритании люди могли бы нормально воспринял эту информацию, но для Советского Союза и Китая она могла бы стать деструктивной. Вспомните, как однажды мы установили в Советском Союзе зону свободной торговли и ввели трех членов правительства в Совет директоров. С этого момента ситуация резко изменилась к худшему. Несмотря на контроль за всеми топливными запасами на земле, мы оказались неспособными избежать вспышки третьей мировой войны. Именно поэтому ни размеры наших владений, ни количество наших доходов не могут не быть засекречены. Я говорю «мы», скромно заметил председатель, — имея в виду наших предшественников. Баланс нашей наличности был выше, чем вся казна Соединенных Штатов, наш промышленный потенциал — мощнее, чем у любой крупной державы. Поверьте мне, не имея специального намерения или цели. Совет директоров неожиданно обнаружил, что является доминирующей силой на земле. Поэтому так важно сейчас уяснить нашу позицию.
Новый член Совета из Австралии спросил: — Сколько к тому времени прошло лет после визита господина Коувэка к доктору Фредерику?
— Это было в тот год, когда доктор Фредерик умер, — ответил председатель. — То есть через двадцать два года после начала эксперимента. Уже пять видов рака открыли свои секреты науке. Но для случая господина Коувэка методы лечения по-прежнему найдены не были.
— И все это время эксперимент оставался в тайне?
— Все это время, — подтвердил председатель.
— Видите ли, — продолжал он, — в то время Совет почувствовал, что весь мир охвачен кризисом и наступил момент для принятия решения. Я говорю «момент», потому что власть в руках Совета была преходящей. У нас не было ни армии, ни флота, ни авиации. Все, что у нас было, — основная часть средств производства. Мы знали, что не можем предотвратить войну, мы можем только отсрочить ее. Но Совет директоров был советом управления, а не советом силы, и в любой день предприятия, принадлежащие нам, могли быть вырваны из-под нашей власти. Именно тогда наши мудрые предшественники решили начать широкую пропагандистскую кампанию, целью которой было убедить мир, что мы представляем тайный парламент лучших и мудрейших сил человечества, и что мы, в сущности, работаем в интересах всего человечества.
И мы добились в этом успеха. Потому что телестанции, газеты, радио, кино и театр — все это принадлежало нам.
В этот краткий удачный для нас момент мы начали атаку. Мы использовали методы Стива Коувэка — давайте будем достаточно честны, чтобы признать это. Мы действовали так, как действовал бы он, но совсем по иным причинам.
Мы подкупали, давали взятки, обвиняли невинных. Наши люди проникли в парламенты всех стран. Мы подкупили военачальников. Мы разоружили армию и флот под предлогом предоставления им нового оружия, супер оружия. А затем уничтожили это супер оружие под предлогом радения за судьбы человечества. Если кого-то из необходимых нам людей нельзя было подкупить, мы привлекали его к работе в Совете директоров. Кроме этого мы сумели взять под контроль каждую существующую на земле производственную единицу любого назначения — военного, промышленного, сельскохозяйственного. Совету директоров потребовалось двадцать девять лет, чтобы добиться этого; и в конце этого срока вся планета стала единым комплексом, работающим на пользу человечества. Некое подобие национальных структур сохранилось, но они были скорее традиционны и напоминали старую структуру штатов США.
Войны, армии, флоты, ядерное оружие — все это существовало теперь только в воспоминаниях. Началась новая эра — эра разума и здравого смысла эра плодотворной деятельности на благо человечества и ради человечества, объединенного единой властью. Таким образом, мы стали людьми закона, равными перед законом и верными закону. Наш Совет директоров никогда не был правительством и не является им сейчас. Как и предполагалось изначально, он осуществляет общее руководство компанией-учредителем.
Сегодня компания-учредитель и совокупность принадлежит человечеству богатств неразделимы. Поэтому наша ответственность так велика.
Председатель Совета протер платком лицо и выпил еще несколько глотков воды. С места поднялась молодая представительница США:
— Но, господин председатель, лечение всех видов рака было открыто шестьдесят два года назад.
— Именно так, — согласился председатель.
— Тогда Стив Коувэк, — представительница США сделала паузу. Она была красивой чувственной женщиной лет тридцати пяти, блестящим физиком и замечательным музыкантом.
— Видите ли, дорогая, — сказал председатель мягко и даже с некоторой фамильярностью (впрочем, его извиняли возраст и положение). — Мы должны были ответить за это. Мы создали законы для всего человеческого общества и подчинили им людей, Значит и сами должны уважать эти законы. Шестьдесят два года назад Стив Коувэк завоевал мир со всеми его богатствами и стал диктатором над диктаторами, тираном над тиранами, королем и императором над всеми королями и императорами.
Тем временем несколько старейших членов Совета покинули зал заседаний. Через некоторое время они вернулись, вкатывая в зал прямоугольный ящик, пяти футов высотой, семи — длиной и трех футов шириной. Ящик был накрыт белым полотном. Они вкатили его на сцену и вернулись на свои места.
— Да, он завоевал мир. Подумайте об этом. Первый раз в истории человечества миром управляли представители всех национальностей. Заново были отстроены города, пустыни были превращены в сады, нищета и преступность отошли в прошлое. Человек поднял голову, распрямился. Он достиг других планет и звезд — и все благодари одному жестокому, безжалостному, деспотичному параноику Стиву Коувэку. Тогда, как и сейчас, мои дорогие коллеги. Совет директоров столкнулся с проблемой, касающейся человека, которому мы обязаны существованием Совета, который, хотя и невольно, ни объединил все человечество и ввел его в новую эпоху, человека, который наделил нас правом на власть и управление, человека, чьей собственностью мы управляем. Тогда, как и сейчас, мы имеем дело со Стивом Коувэком!
