Пол Макоули - Записать Ангела
— Мне сказали, что Хранители, которые, как я предполагаю, были моими потомками, создали разные расы, но все они называют себя людьми, даже те, кто выглядит так, словно произошел даже от отдаленно не напоминавшего человека.
— Сотворенные называют себя людьми, потому что у них нет другого имени для того, чем они стали, невинными и наивными одновременно. В конце концов, до того, как из вырастили, у них вообще не было никакого имени. Граждане Сенша остаются невинными. Мы несем за них ответственность.
Он не хотел, чтобы это звучало оправданием.
— Вы не слишком хорошо это делаете, — заметила Ангел и начала рассказывать ему о войне Изменений, которую наблюдала выше по реке, на пути в этот последний город в центре мира.
Это была долгая, запутанная история, и она перестала задавать господину Нараяну вопросы, на большинство которых он, несмотря на свое постоянное чтение Пуран, он не был в состоянии ответить. Пока она рассказывала, господин Нараян записывал ее речь на свою табличку. Она заметила, что записывающее устройство, могло бы сделать это и получше, но продемонстрировав ей длинную фразу, которую она только что произнесла, он показал, что его плотные диакритические знаки точно передают каждый оттенок ее слов.
— Но не это настоящая цель моих записей, цель — зафиксировать все в моей голове.
— Вы выслушиваете истории людей.
— Эти истории важны. В конце концов, это все, что остается, все, что оставляет нам большая История. Слова остаются навсегда.
И господин Нараян подумал, видит ли она все то, что так ясно ему, то, как окончится ее история, если она останется в этом городе.
Ангел задумалась над его словами.
— Я долгое время была вне истории, — сказала она наконец. — И не уверена, что снова хочу стать ее частью.
Она вскочила так быстро, что опрокинула табурет, и ушла.
Господин Нараян остерегся последовать за нею. Тем вечером, когда он сидел на своем балконе, наслаждаясь сигаретой под гибельным блеском Глаза Хранителей, к нему прибыл удаленник. Лицо Дрина материализовалось над серебристой пластинкой удаленника и сообщило, что коллеги женщины узнали, что она здесь. И они идут за ней.
* * *Когда корабль подлетел ближе и повис сверху на ослепительном блеске, что толкал его, господин Нараян попробовал оценить его форму. Это был гигантский черный клин, составленный из множества ярусов плоских пластин, подымавшихся выше самых высоких здания города. Маленькие огни, в основном красные, сверкали здесь и там внутри его остроугольного панциря. господин Нараян смел нескольких москитов со своих голых рук, и смотрел, как черный корабль движется на черном небе, пустом, если не считать Глаза Хранителей и нескольких тусклых звезд гало. Здесь, в срединной точке мира, родная Галактика не восходит на небе до зимы.
Толпа росла. И становилась беспокойной. Волны эмоций прокатывались взад и вперед. Господин Нараян чувствовал, как эти волны прокатываются по горожанам, столпившимся вокруг него, хотя впервые за все то время, что он прожил с ними, он едва понимал, что они означают.
Ему позволили пройти сквозь толпу с обычным для граждан почтением, и теперь он стоял близко к краю вихрящейся тучи машин, которые защищали док, и примерно в двадцати шагах от магистратов, которые нервно размахивали своими стеками. Густой дрожжевой запах толпы наполнил его ноздри. Ее гудящее беспокойство то повышалось, то понижалось, и пронзает его до мозга костей. Время от времени какая-нибудь машина испускала вспышку огня, проходящую над передними рядами толпы, и глаза мужчин и женщин пусто отсвечивали оранжевым блеском, словно множество маленьких искорок.
Наконец корабль миновал храмовый комплекс на том краю города, что примыкал к верхней части реки. Черный клин корабля возвышался над частоколом стройных шпилей и башенок храма. Световые двигатели включили реверс, волны разбились белыми бурунами на ступенях за водоворотом машин и цепью мрачных магистратов.
Рокот толпы резко возрос. Когда толпа хлынула к барьеру, оборонявшемуся машинами, господин Нараян обнаружил, что его несет вперед. Люди вокруг цветисто извинялись за причиняемое неудобство, пытаясь минимизировать свой контакт с ним в давке, как улитки избегают соли.
Вихрь машин разбился на кольца, а магистраты подняли свои стеки и прокричали единственное слово, потерявшееся в реве толпы. Люди в передних рядах упали на колени, закрывая руками глаза и воя: машины поразили их зрительные нервы.
Господин Нараян, к которому машины отнеслись с тем же почтительным уважением, что и граждане, внезапно обнаружил себя изолированным среди стонущих и плачущих граждан, лицом к лицу с рядом магистратов. Один обратился к нему, но он игнорировал этого человека.
Теперь он ясно видел корабль. Тот встал примерно в миле у дальнего конца доков, однако господину Нараяну пришлось закинуть голову назад и еще назад, чтобы увидеть границу ярусов корабля. Как если бы к окраине города причалила гора.
Новый звук прошел по толпе, как ветер проходит по полю пшеницы. Господин Нараян повернулся и по далекому проблеску патрульных машин с изумлением увидел, какой громадной стала толпа. Она заполнила всю длинную площадь, а не поместившийся народ стоял на крышах домов вдоль ее периметра. Их глаза были похожи на звездное небо. Все смотрели в сторону корабля, где Дрин, стоя на грузовых салазках, поднимался, чтобы встретить команду корабля.
Господин Нараян закрепил за ушами проволочные заушины своих очков, и корабельная команда, стоявшая на вершине черного судна, вошла в четкий фокус.
Их было пятнадцать мужчин и женщин, все такие же высокие, как Ангел. Они возвышались над Дрином, когда он приглашал их экспансивными жестами. Господин Нараян чуть ли не носом чуял тревогу Дрина. Ему хотелось, чтобы команда забрала Ангела и восстановила порядок. И он расскажет им, где ее найти.
Господин Нараян почувствовал укол гнева. Он повернулся и проложил себе дорогу через толпу. Когда он достиг ее неровной границы, все вокруг вдруг посмотрели вверх. Салазки Дрина спускались, унося его гостей в безопасность его плавучего жилища над дворцом из розового песчаника. Толпа хлынула вперед — и все маленькие машины вдруг упали!
Одна приземлилась близко к господину Нараяну, ее корпус разлетелся по швам. Из нее повалил дым. Старуха подобрала ее — господин Нараян учуял, как машинка опалила ей ладонь, — и швырнула в него.
Бросок пришелся мимо. Господин Нараян был в таком изумлении, что даже не пригнулся. Он мельком заметил замешательство на краю толпы, где она столкнулась с цепью магистратов: некоторые из магистратов бежали, красные их колпаки сложились и упали на спины, другие отшвырнули свои стеки и подняли вверх пустые ладони. Толпа поглотила их. Господин Нараян захромал прочь так быстро, как только мог, сердце его галопировало от страха. Впереди было широкое авеню, ведущее в город, а посредине авеню стояла компактная кучка людей, теснившаяся вокруг высокой фигуры.
Это была Ангел.
* * *Господин Нараян пересказал Ангелу то, что сказал ему Дрин — корабль прибудет в город на следующий же день. Это произошло в той же чайной. Она не казалась удивленной.
— Я им нужна, — сказала она. — Как долго у них это займет?
— Что ж, они не могут прийти сюда напрямую. Система поддержки Притока позволяет кораблям приземляться лишь в определенных доках, однако после долгого неиспользования машины космопорта неустойчивы и опасны. Ближайшее место, где они могут безопасно причалить, находится в пятистах лигах отсюда, а после этого корабль можно отбуксировать вниз по реке. Это займет некоторое время. Что вы будете делать?
Ангел провела рукой по своим гладким черным волосам.
— Мне нравится здесь. Мне здесь удобно.
Она уже получила место, где жить, в семье богатого торговца. Она привела господина Нараяна посмотреть. Жилье находилось возле реки, небольшой двухэтажный дом, окружающий двор, затененный жакарандой. Люди входили и выходили, занося мебель и ковры. Три человека красили деревянные перила балкона, что шел кругом двора по верхнему этажу. Они красили его в розовый и голубой цвет и весело пели во время работы. Ангел удивилась этой суматохе и засмеялась, когда господин Нараян сказал, что у нее не должно быть преимуществ перед гражданами.
— Они кажутся такими счастливыми, когда помогают мне. Что тут плохого?
Господин Нараян решил, что лучше не объяснять о группе генов, имплантированных во все расы Сотворенных, и о рефлексе альтруизма непавших. Женщина принесла чаю и стопку хрустящих, тонких, как вафли, оладий, подслащенных кристаллическим медом. Двое мужчин принесли кресла с балдахинами. Ангел разлеглась в одном, пригласив господина Нараяна сесть в другое. Она чувствовала себя совершенно свободно, широко улыбаясь всякий раз, когда кто-то показывал принесенный ей подарок.
