Павел Иевлев - Телефон Господень
- Но как же развитие цивилизации? – робко возразил Мишка, - расширение границ мира, познание вселенной – все это невозможно без тех же приборов!
- Приборы! – Сергий в сердцах грохнул по столу волосатым кулачищем, - Как вы приборы свои любите! Что есть прибор? Это протез для убогого! Отрезал человек по скудоумию себе ноги, да и прилепил на их место ходули железные, да еще и радуется – прогресс, мол, у него, природы изменение… Затем ли нас Бог сотворил по образу своему и подобию, чтобы мы себе железки ко всяким местам приставляли, да ими же мир ощупывали, как слепой своей палкой? Нам Господь дал очи духовные, а вы, зажмурившись, палкой тычете… Посему и не работают тут все железки эти, ибо не отверзнет человек очи свои, покуда палку эту у него не отберешь. Для вас только попущение делаю, по слабости своей – бо грешен и чревоугодию пристрастен, да и разговорам умствованным, а тех, кто под водительством моим духовным находится, умствованиями своими смущать не смею. Ибо горе тому, кто соблазнит малых сих!
Мы сидели открыв рот и выпучив глаза, у Мишки с вилки медленно сползал маринованный гриб. До нас доходило долго и мучительно, как до того жирафа, для науки загадочного. И дошло…
- Так это ты, батюшка, Зону учинил?
- Волк тамбовский тебе батюшка! – гаркнул Сергий, - А вы все инопланетян ищете? Не волею моею, но попущением Господним!
- Но… Как?
- Господь по молитве моей управил. Бо слышит Господь молитву мою по прямому телефону на небеса, и отвечает не словом, но делом.
Мы покосились на телефон. У перемотанного изолентой старого аппарата по-моему и провода-то не было… Отец Сергий меж тем продолжал:
- В служении Богу и людям, годами пытался я привести свою паству к Господу, но был мой труд духовный безуспешен. Невелика Нижняя Сосновка, а и той управить не мог. Приходили люди в храм и каялись, но возвращались в дома свои и жили как прежде, в грехах и пьянстве. Ибо люди слабы, а мир давит на них. И впал я в грех уныния, и запил крепко, поскольку тоже человек и слаб бываю. И в отчаянии своем возопил я к Господу, как Моисей в пустыне, а поскольку пьян был, то кричал в телефон этот дурацкий: «Слышишь ли меня, Господи! К тебе взываю!». И услышал меня Господь. И ответил: «Вручаю тебе людей сих!». И сказал я тогда: «Господи, слабы люди эти и я слаб. Огради малых сих от соблазна!». И стало по слову моему…
Воцарилось молчание. Отец Сергий в задумчивости раскачивался на дубовом табурете, отставив в сторону берестяной стаканчик. Мне очень хотелось что-то сказать, или спросить – но в ничего не приходило в голову. И тут в тишине грянул телефонный звонок. Зеленый пластиковый аппарат грохотал пронзительно, просто подпрыгивая от нетерпения. Меня охватили мрачные предчувствия – не беды или несчастья, а просто - кончалось в нашей жизни что-то хорошее… Отец Сергий подхватил аппарат и тяжелыми шагами удалился в другую комнату. Провода у телефона действительно не было.
Мы сидели, невольно прислушиваясь, но из-за толстой двери не доносилось ни звука. В печке потрескивали дрова, и шуршал чем-то в сенях хозяйственный леший. Открылась дверь. Отец Сергий тихими шагами подошел к столу. На лице его была какая-то удивительная светлая грусть.
- Пора вам, ребята, в обратный путь собираться. Простите, что на ночь глядя выгоняю, но – пришло время.
- Отец, Сергий, мы ж выпимши, как поедем? – растерянно спросил Мишка
- Ништо, Господь управит.
Я неожиданно понял, что совершенно трезв – как будто и не было наших посиделок. Мишка тоже сидел с задумчивым лицом, прислушиваясь к неожиданным изменениям в организме. Господь явно «управил». Впрочем, после всего, что мы услышали сегодня, удивляться не приходилось.
- Что случилось, отец Сергий?
- Закончились труды мои. Иная теперь судьба и у меня, и у паствы моей. А вам, ребята, спасибо за все, а особенно за разговоры наши душевные. Бог даст, и ваша душа когда-нибудь проснется и увидит, как мир устроен, может, тогда и увидимся. На прощание скажу только, что нужно на мир сердцем смотреть, тогда и вам Господь ответит.
Свет фар с трудом раздвигал темноту лесной дороги, отвоевывая у нее овальное пятно желтоватой колеи. Размеренно тарахтел двигатель, и погромыхивали на кочках канистры. Говорить не хотелось. Внутри все словно онемело, как под наркозом. Поэтому, когда вперед на обочине резко зажглись фары и закрутились беззвучно красно-синие маячки, мы даже не испугались.
- Попались. – спокойно сказал Мишка, - это тот самый патруль…
- Ну, попались… – так же вяло отреагировал я.
- Права и техпаспорт! – тараканоусый сержант, как ни странно, ничем не показал нашего недавнего знакомства. Не узнал, что ли?
Тщательно изучив документы и несколько раз сличив фотографию в правах с Мишкиной круглой физиономией, он поинтересовался наличием техосмотра. Покрутив в руках талончик, милиционер вернул его с явным сожалением – все было в порядке.
- Куда едем?
- Домой! – ответили мы устало.
- А откуда? – задал он тот вопрос, которого мы ждали с самого начала.
- Из Нижней Сосновки, - ответил я обреченно. Врать смысла не было – дорога одна.
- Из какой еще Сосновки? – сержант нахмурился.
- Из Нижней, вестимо.
- Что вы мне заливаете? Нет здесь никакой Сосновки – ни Нижней, ни Верхней, ни Задней!
- Как нет? Вот же, посмотрите! – Мишка достал из «бардачка» карту-двухкилометровку. Открыв ее на заложенной странице он хотел было уже сунуть ее под фонарик сержанта, но вдруг выпучил глаза и ткнул ее мне под нос.
- Смотри!
На карте не было никакой Сосновки. Все окружающие населенные пункты находились на своих местах, но районы как будто сползлись к центру карты, гранича между собой. Впечатление было такое, как будто искусный портной вырезал аккуратно по контуру Нижне-Сосновский район и ловко заштопал прореху, да так, что и следов не осталось.
- Езжайте отсюда! Шутники выискались! – сержант раздраженно сунул Мишке документы и пошел к своему уазику, светя фонариком под ноги.
Мы не заставили себя долго упрашивать. Когда кочковатая колея грунтовки сменилась потрескавшимся асфальтом местного шоссе, Мишка немного расслабился и сказал:
- Все, отъездились мы в Зону. Нет ее больше.
- Да, похоже, что как будто и не было – одни мы с тобой помним.
- Жалко! – вздохнул Мишка, - прикольный был мужик отец Сергий.
Ровно работал мотор и по прежнему раздвигали темноту фары, рисуя свой овал света. Мне невольно подумалось, что вот так же раздвигал темноту мира отец Сергий, нарисовав свой светлый круг. А вот теперь он погас, переместившись куда-то еще…
Может, и правда еще увидимся?
Проект «Гоблин»
Глава первая
«Я не настолько богат, чтобы быть трезвенником!!!»
Народная мудрость
Утро понедельника – мерзкое время. Особенно раннее утро. Особенно, когда это раннее утро начинается именно таким образом.
- Доброе утро!
Ага, доброе… Утро добрым не бывает. Тем более, что в голове марширует на рысях Первая Конная, кажется даже с барабанным боем и орудийными залпами.
- Ну просыпайся же ты!
От этого крика за Первой Конной устремились не иначе как тачанки батьки Махно с пулеметами наголо. Нельзя мешать водку с коньяком… Итак, первый утренний вопрос интеллигента: «Где я?». Приоткрытый глаз принес утешительную информацию – я дома. Уже хорошо. Значит, не придется тащиться в таком состоянии домой. Поскольку я уже дома, а это хорошо, потому, что не придется… Что-то меня зацикливает…
- Артем, проснись наконец! День уже!
Артем. Артем – это я. Значит, этот настырный голос обращается ко мне. Вот гад…
- Хр-гр-дрым, чртпрбр… - это я попытался объяснить голосу, что я ему не рад. Что я вообще не рад голосам, которые будят меня утром в понедельник после отлично проведенного вечера. А судя по моему состоянию, вечер удался. Жаль, что я этого не помню.
- Ну, ты хорош… Пива хочешь?
Ну вот, с этого надо было начинать. Пива. Пива хочу. Несказанно хочу пива. То есть сказать не могу, потому что в горле все пересохло и язык похож на хорошо просоленную подошву. К счастью, обладатель голоса не стал дожидаться моего ответа. Божественное бульканье!
Первые три глотка я сделал не открывая глаз, наслаждаясь вкусной прохладой спасительного напитка. Мне стало легче. Потом еще легче. Потом настолько легче, что я решился открыть глаза и посмотреть на своего спасителя.
Перед моей кроватью, на принесенной из кухни табуретке, сидел Костя «Крот» - отважный диггер и искатель приключений на филейные части туловища. Редкий балбес, но человек неплохой. Вот, пива догадался принести. Только откуда он взялся в моей квартире утром понедельника?
- А у тебя дверь была открыта – ответил на мой невысказанный вопрос Костя, – я и зашел. Смотрю, ты лежишь вообще никакой, ну я и подумал, что тебе, наверное, пива надо. Ну, сбегал за пивом…
