Ярослав Георгиевич - Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!)
Индеец замолк, давая понять, что закончил.
— И всё, народ. Больше не треплемся — всё-таки, на задании.
Остальной путь, пока они не достигли своей первой цели, проходил молча. Оказавшись у колышущейся странной завесы, все не сговариваясь остановились, и Михаил спросил:
— Ну что, какие мысли?
— Болтик на верёвочке кинуть?
— А у тебя есть?
— Конечно.
— Хорошо. Только мы в сторонку отойдём… На всякий случай.
Будто волна холода прошлась по телу Валеры. Да, это действительно могло быть опасным. И да, он сам вызвался, сам предложил… Значит, самому и расхлёбывать.
Встав на всякий пожарный у одного из подъездов, чтобы в случае чего сразу запрыгнуть внутрь, он раскрутил болт, привязанный к куску бинта, и запустил его вперёд. Долетев до полупрозрачной стены, снаряд внезапно изменил траекторию и унёсся куда-то вверх. Спустя какое-то, довольно приличное, время, где-то вдалеке раздался звон падающего на асфальт металла.
Валера молча переглянулся с товарищами, выглядывавшими из-за угла дома с противоположной стороны улицы. Индеец поднял большой палец, Карен просто пожал плечами.
— Видимо, что-то заставляет тут всё подниматься наверх. Понятно, почему тут постоянно ветер… — Сейчас парень вспомнил, что ещё в прошлый раз у завесы было заметно довольно сильное движение воздуха. В тот раз он не связал эти два явления, не до того было, а теперь — всё становилось на свои места.
— Жаль, нельзя этими гайками управлять… Накидали бы на головы тварям!
— Можно попробовать с парашютом туда забраться…
— Ну вот ты и полезешь. А я — пас.
Осторожно, по стеночке, обойдя аномалию, разведчики двинулись дальше. Валера старался смотреть во все глаза — что было дико непривычно. Ведь видел-то он теперь прекрасно, даже сложилось стойкое впечатление, что когда старался долго вглядываться во что-то, это что-то становилось видно всё лучше и лучше. Правда, непонятно было, насколько далеко распространяется новое зрение, но то, что оно явно было лучше среднестатистического, а может даже, и очень хорошего — сомнений не вызывало.
Но при этом, навыка обращаться с таким прекрасным инструментом попросту не было. Просто непонятно было, как успеть обрабатывать такой огромный объём информации, ведь мозг-то привык к гораздо более ограниченным объёмам… Через какое-то время от напряжённого вглядывания у Валеры даже разболелась голова.
Михаил тоже явно был не совсем в своей тарелке. Любопытство мучало, каково ему теперь, с улучшенным слухом. Вдруг он глохнет от собственных шагов? Или от ударов сердца в груди? С любпытством поглядывая иногда на сосредоточенного индейца, Валера пришёл к выводу, что вряд ли. Он не замечал, чтобы их командир морщился от каких-нибудь громких звуков или вообще как-то высказывал недовольство. Но, тем не менее, невооружённым взглядом была видна сосредоточенность Михаила и то, что он очень напряжён.
И, как бы там ни было, именно новый слух предводителя отряда предостерёг их от первой опасности. Громким шёпотом крикнув следовать за ним, Михаил быстро скользнул к припаркованной у края улицы фуре с открытой водительской дверью, и ловко запрыгнул внутрь. Остальные последовали за ним.
— Дверь, закройте! Тихо только!
Карен аккуратно потянул дверь на себя, и так и остался держать её за ручку.
— Теперь пригнитесь, все! Валер, ты чуть приподнимись, чтоб только глазом наружу. Смотри туда! — индеец махнул рукой, и сам пригнулся.
Постаравшись отклониться так, чтобы его как можно хуже было видно с того направления, откуда ожидались неприятности, Валера начал смотреть. И вскоре увидел — по перпендикулярной улице двигалась сутулая человеческая фигура. Причём, чем больше парень вглядывался в неё, тем меньше она ему нравилась. Резкие, рваные движения, застывшее выражение на лице, приоткрытый, как у дебила, рот, бледная кожа, совершенно белые волосы…
— Белый, — шепнул Валера, обращаясь к своим спутникам. — Один вроде. Будем мочить?
— Один, — уверенно подтвердил Михаил, — не трогаем, пусть уйдёт. Для нас скрытность важнее.
Подождав, пока житель мёртвого города скроется, и для верности выждав ещё минут пять, разведчики двинулись дальше. Потом, по пути, им приходилось прятаться ещё несколько раз. И всегда это были привычные твари, из тех, с кем много пришлось сталкиваться людям, появившимся в городе, в первые дни — в основном, крысоволки, и иногда белые. Эти халявные единицы энергии провожались алчными взглядами, но нарушать приказ командира дураков не было. Всем хотелось вернуться на базу живыми, без лишних неприятностей.
Где-то спустя пару часов пути Михаил вдруг остановился и попросил остальных вести себя тише. Постояв немного, он внезапно лёг прямо на асфальт, и приложил к нему ухо. Пробыв в таком положении довольно долго, вскочил и жестом позвал за собой. Дойдя до ближайшего угла, выглянул за него, и попросил Валеру посмотреть. Тот высунулся, долго вглядывался, но ничего не заметил. Тогда Индеец снова выглянул сам, постоял немного, прислушиваясь, и махнул рукой:
— Бегом, за мной!
Они перебежали улицу, и влетели в подъезд с другой стороны. Михаил пошёл наверх по лестнице, осторожно, но довольно уверенно — видимо, не слышал ничего подозрительного, и считал мероприятие безопасным. Карен и Валера последовали за ним, причём, последний прикрыл за собой дверь — так, на всякий случай.
Дойдя до самого верха девятиэтажки, Михаил встал напротив закрытого на замок выхода на чердак. Повернувшись к Валере, протянул руку:
— Топор!
Взяв орудие и наклонив голову, видимо, прислушиваясь, Индеец со всей дури ударил по ржавому железу топором. И опять замер.
У всех в ушах звенело, они простояли несколько минут, когда Михаил протянул топор Карену:
— Ты у нас самый здоровый. Давай, со всей дури. Сколько у тебя есть. Никто не услышал вроде.
Спортсмен аккуратно положил своё копьё, сделанное, как у индейца, из выданного казармой ножа, и деревянного древка, и взял топор. Быстрый замах, мощный удар — и замок со звоном упал на пол.
— Надо было фомку взять… — сокрушённо сказал Валера, беря обратно своё верное оружие и придирчиво оглядывая царапину на обухе. — А то топор жалко…
— В следующий раз возьмём. Ладно, пошли!
Они быстро поднялись наверх, нашли выход на крышу, и оказались под открытым небом, что нависало тяжёлыми клубящимися тучами. Валера посмотрел в ту сторону, где должна была быть тарелка. Она всё так же висела там, вдалеке. За последнее время, оказавшись под защитой высоких бетонных стен, члены общины начали забывать про это инопланетное чудо. Но оно само никуда не делось… И непонятно было, хорошо это или плохо.
Парень несколько мгновений простоял, вглядываясь в детали странной конструкции, в торчащие балки, в явно развороченный каким-то взрывом бок, в свисающие вниз непонятные куски — ведь теперь он мог нормально различать их. Но любовался недолго — будто стряхнув наваждение, отвёл взгляд и последовал за остальными. уже успевшими удалиться на несколько шагов.
Вождь уверенно пошёл вперёд, к противоположному концу довольно длинного дома. Подходя к краю, он сначала опустился на четвереньки, а потом и вообще пополз, махнув рукой следовать за собой.
Выглянув из-за края крыши вниз, они стали смотреть. Долго ничего интересного не случалось. Пустой, заброшенный город, совершенно предсказуемо серел бетоном и старым асфальтом. Бесцветное однообразие только иногда чуть разбавлялось редкими деревьями, заросшими газонами и брошенными машинами.
Спустя минут пятнадцать по прилегающей улице пробежала обезьяна-собачка-гуль. Ещё через какое-то время, в противоположную сторону прошествовала целая процессия её сородичей, причём, они все что-то тащили на себе. Приглядевшись и сфокусировав взгляд, Валера похолодел — это были человеческие трупы. Правда, рассмотрев их лучше, он немного успокоился — при жизни трупы были не нормальными людьми, а "белыми". Но, тем не менее, всё внутри сжалось. Парень рассказал в подробностях всё, что увидел — его спутники, хоть и не жаловались никогда на зрение, оказалось, заметили гораздо меньше деталей.
— Надо в ту сторону, куда они тащат трупы. Вероятно, там их база, — сказал Михаил. — Пошли.
Вскоре они были уже в следующем доме. Полностью повторив операцию по проникновению, конечно же, сделав это в самом удалённом конце от той улицы, по которой бегали твари, разведчики поднялись наверх. Добравшись до нужного края, осторожно выглянули… И невольно застыли, поражённые. Их взорам открылся вражеский лагерь.
Глава 10
Вывешенная в одном из окон третьего этажа зелёная занавеска сигнализировала о том, что подходы свободны и тварей поблизости нет. Поэтому разведчики быстрым шагом, прямо и не таясь, подошли к баррикаде, обменялись простыми паролями с выглянувшим сверху Семёном Палычем, и стали ждать, когда откроют.
