Габриэль Зевин - Это у меня в крови (ЛП)
Счастливого Рождества, Анни, с любовью.
Je t’aime! Je t’aime! Je t’aime!
Скарлет.
Аня!
Мистер Киплинг просил меня не писать тебе о бизнесе, пока у нас не будет точной информации, но я чувствую, что должен. Я считаю, что твой двоюродный брат Толстый пытается завладеть бизнесом Юрия и Микки. Если это произойдет, Шоколад Баланчиных погрузится в хаос. Толстый – мелкий парень без малейшего понятия, как организовать большую политическую игру. Сейчас я пытаюсь устроить твое возвращение. В январе я встречаюсь с Бертой Синклер, чтобы посмотреть, что тут можно сделать. Когда придет время, я свяжусь с тобой.
Помни, Аня. Ты все еще остаешься дочерью Леонида Баланчина. У тебя больше прав, чем у Юрия, Микки или Толстого. Чем скорее ты сможешь вернуться домой, тем лучше. Аня Баланчина, вернувшаяся в Свободу превосходит Аню Баланчину, которую никто не видел и не слышал.
Извини, если я перешагнул свои полномочия.
Ваш покорный слуга,
Саймон Грин, эсквайр.
Анни,
это не любовное письмо.
Думаю, ты бы посмеялась надо мной, вздумай я писать такое. Если оно станет таковым, разрешаю бросить его в огонь.
Итак, что здесь происходит: я ем апельсины и думаю о тебе.
Я упражнялся в лаборатории на разложившейся ткани и думал о тебе.
Сел на поезд, чтобы посетить могилу сестры в Олбани и думал о тебе.
Играл в группе на осеннем балу и думал о тебе.
Увидел на улице девушку с темными кудряшками и подумал о тебе.
Я взял твою сестренку на Кони-Айленд – она единственная, кто посинел, как и я (?) Нэтти самый умный ребенок в мире и хорошая компания. И я до сих пор думаю о тебе.
Ты часто говоришь, что единственная причина, по которой ты мне нравишься – мой отец, который против наших отношений. Тебя может заинтересовать: он проиграл выборы. Он теперь вне политики, а я до сих пор тебя люблю.
Вот так вот.
Это не любовное письмо.
Вин.
***
Я прочитала письма, затем перечитала. Положила их себе на лицо, чтобы ощутить прикосновения друзей. Я даже пыталась их понюхать, но они не пахли ни чем, кроме чернил и свежей бумаги. (Если вы никогда этого не пробовали, знайте: они пахнут, как ни странно, горечью, как кровь)
Столько времени ни слуху ни духу. Эти новости ошеломляли. Когда я покинула Нью-Йорк, я была Аней Баланчиной, а в Мексике стала другой девушкой. Мне нравится другая Аня, но чтение этих писем подсказало, что это не навсегда.
Стук в мою дверь.
– Я могу войти? – спросил Тео.
Я засунула пачку писем под подушку.
– Да, – ответила я. Тео прикрыл за собой дверь. – Мне говорили, что мальчикам нельзя в комнаты девочек Казы Манана.
– У меня особая причина. Думаю, нам надо поговорить, – сказал Тео.
Он уже знал мою тайну, и я решила открыться ему. В первый раз я по-настоящему доверяла кому-то, как бабушке.
Тео меня не прерывал и только через некоторое время заговорил.
– Вот оно как. Во-первых, ты не выйдешь замуж за Юджи Оно. Он тебя не любит, Аня, он явно заинтересован расширением бизнеса. Во-вторых, тебе не нужно возвращаться в Нью-Йорк, – он сделал паузу, – никогда.
– Но Саймон Грин сказал, что все разваливается. Юджи, каким бы ни был его интерес, сказал то же самое.
Тео пожал плечами.
– Какая разница? Один мошенник или другой. Что тебе до нее? Почему тебя волнует кончина Шоколада Баланчина? Эта компания принесла тебе только боль.
Я подумала над его словами.
– Я... беспокоюсь, наверное, потому что ее построил мой отец. И если Шоколад Баланчина умрет, как умер мой отец…
Тео медленно кивнул.
– Ты любишь Шоколад Баланчина как я люблю какао.
– Я бы не сказала, что люблю, Тео.
– Неправда. Любить неправильно. Даже для меня. Временами я ненавижу какао. – Тео взглянул на меня. – Ты не любишь. Ты и есть Шоколад Баланчина.
– Да. Полагаю, это так.
– Ты вернешься. Но я считаю, что торопиться не стоит. Твои юристы должны организовать твое возвращение. А пока ты поможешь мне подготовить будущий урожай.
– Спасибо, Тео. – Я правда почувствовала себя лучше, поделившись с кем-то.
– De nada. – Тео подошел к двери. Он остановился. – Аня, скажи мне кое-что.
– Да?
– В той пачке было письмо от твоего парня?
Я рассмеялась.
– Си, Тео, и оно невероятно романтично.
– Прочитай мне.
– Не собираюсь этого делать.
– Почему? Мне интересно узнать. Не хочешь дать мне поучиться у такого Казановы как этот Вин?
Я тряхнула головой, прошествовала к двери, поцеловала Тео в щеку и распахнула перед ним дверь.
– Тебе надо идти. Живее, Тео, живее! Пока нас тут не застала Луз!
***
Утром, когда я вышла на улицу, меня поджидал Юджи Оно.
– Пойдем, поговорим в моей машине.
Автомобиль был черным с тонированными, возможно пуленепробиваемыми стеклами. Его водитель был тот же грузный мужчина, которого я видела в Нью-Йорке прошлой весной, после смерти бабушки. Юджи попросил водителя уйти и открыл мне дверь, чтобы я могла присоединиться к нему на заднем сидении.
– Юджи, – начала я. Прошлой ночью я не могла спать, потому что собиралась сказать то, что так долго планировала. Слова мои прозвучали отрепетировано.
– Юджи, сперва я хочу поблагодарить тебя за твою дружбу. У меня нет друга лучше тебя. Даже моя семья не была таким другом как ты.
Юджи слегка склонил голову, но ничего не сказал.
– Я хочу поблагодарить тебя за… – мне было трудно выговорить эти слова – … предложение руки и сердца. Я знаю, тебе было нелегко, и для меня это действительно честь. Но, после раздумий, я хочу, чтобы ты знал, что мое решение не изменилось. Я слишком молода для замужества, и даже если бы не была, я не хочу принимать решения такого масштаба, вдали от дома и без контакта с советчиками. – Я нарочно решила не упоминать о любви.
Юджи изучил мое лицо и кивнул.
– Я уважаю твое решение. – Он снова кивнул, на этот раз глубже.
Я протянула руку для пожатия.
– Надеюсь, мы останемся друзьями.
Юджи кивнул, но не принял мою руку. Я подумала, что сделала ем больно.
– Мне надо идти, – сказал он.
Он открыл двери и я ушла. Его водитель сел в машину, они уехали. Я смотрела вслед до тех пор, пока не перестала различать машину.
Хотя этим днем было 70 градусов, взметнулся нечастый ветерок прошлого и волосы отхлестали меня по лицу, оставив с гусиной кожей и неприятным холодком в сердце. Я пошла поискать свитер Луны.
ГЛА
ВА 10
Я ПОЖИНАЮ ТО, ЧТО ПОСЕЯЛА
Сразу после нового года мы возобновили работу в саду. Я проснулась еще до рассвета, собрала отросшие волосы в хвостик и заняла свое место рядом с Тео и другими работниками. Со времени своего приезда я стала сильнее, поэтому решила, что в январе трудиться будет полегче. Я рассказала об этом Тео и он посмеялся надо мной.
– Аня, – объяснил он, – у нас сейчас сезон сиесты.
– Сезон сиесты?
– Большая часть прошлого урожая уже собрана, уже начался второй сезон какао, который всегда короче. Поэтому мы меньше работаем. Съешь большой обед. Вздремни. Немного поработай. Сезон сиесты.
– Это не так просто, – возразила я и в подтверждение показала ему свои руки, на которых из-за мачете появились новые волдыри. Тео наточил его, как и обещал.
– Да, бедные твои руки. – Он поднял мою руку своей грубой ладонью. – Скоро у тебя появятся, как и у меня, грубые мозоли. – Внезапно он ударил своей рукой по моей ладони.
Я упомянула имя Бога всуе.
– Это больно!
Тео нашел все это очень смешным.
– Я пытался помочь твоим мозолям, – сказал он.
– Да, весело. Ты иногда такой сопляк, знаешь это? – я отошла от него. После того инцидента с бабушкой Тео иногда изо всех сил старался показать, что не фантазирует обо мне.
Тео положил ладонь на мое плечо.
Я пожала плечом, избавляясь от нее.
– Оставь меня одну.
– Прости, – он опустился на одно колено. – Прости меня.
– Сезон сиесты или нет, но эта работа нелегка, Тео.
– Знаю. Да, я знаю это очень хорошо. В других странах люди позволяют маленьким детям работать в этих садах. Родители продают их за бесценок. Я говорю тебе об этом, потому что мне оно внушает отвращение, Аня. Поэтому если мой какао будет стоить немного дороже, так это потому, что я плачу настоящим фермерам настоящую зарплату, и оно того стоит. Лучшие фермеры создают превосходный продукт. Мой какао на вкус лучше и я не склоняю голову в церкви, ты знаешь это?
Я тихим голосом спросила его, знает ли он, какой вид какао используется для шоколада Баланчиных?
– Не мой, – сказал Тео. – Не могу сказать точно, но большинство шоколадных брендов на черном рынке используют самый дешевый какао, который только можно достать. Такова реальность бизнеса на черном рынке.
