Мери Каммингс - Дорога домой
— Ты же знаешь, что там воды нет! — нетерпеливо ответил Джерико.
И тут ее осенило.
— Пожалуй, я могу предложить тебе один поселок, — медленно начала она. — Даже не поселок — городок, он еще с до-Перемены стоит. К нему ведет асфальтовая дорога, вокруг — защищенная от ветра долина. Жители сеют пшеницу и кукурузу, разводят овец, лошади у них тоже есть.
«А кроме того, оттуда добрых триста миль и до „„женского“ поселка“ и до дяди Мартина!» — добавила она про себя, вслух же, чтобы ее предложение выглядело еще заманчивее, сказала:
— И кроме того, если ты завоюешь его, о тебе будут слагать легенды по всей Америке!
— Почему?! — похоже, Джерико здорово заинтересовался.
— Помнишь, давным-давно ты рассказывал о Городе-Откуда-Не-Возвращаются?
— Ты что, хочешь сказать… Но это же сказка, легенда!
Лесли покачала головой:
— Нет, Джери, это не легенда. Проклятый Город — это вполне реальное место, мне довелось там побывать… живой я выбралась, надо сказать, чудом.
— Они что, убивают всех чужаков?
— Не просто убивают. Когда к ним приходят чужаки, они считают, что это пища, посланная Господом.
До Джерико дошло быстро:
— Ты хочешь сказать, что они их… едят?!!
— Да, Джери. Ты бы видел, как они смотрели на меня! — Лесли аж передернуло. — У них даже оружия почти нет — их защищает тайна. Для них очень важно, чтобы никто не узнал, где находится их город. За мной, когда я вырвалась, послали охотников — один из них мне все это и рассказал… перед смертью. И о «посланной Господом пище», и о том как, убив чужаков, они устраивают после этого праздник с танцами. Накрывают на площади столы, священник благословляет трапезу… Точнее, благословлял — сомневаюсь, что они нашли себе нового.
— Ты что, его?..
— Да.
— Как же ты вообще спаслась?! Погоди, не рассказывай — я Лео хочу позвать, чтобы он тоже послушал, — он выскочил из комнаты, а Лесли откинулась на спинку кресла, вспоминая…
Впереди на фоне гор обрисовалась островерхая колокольня, потом стали видны и отдельные дома. Еще через пару миль по обе стороны дороги потянулись возделанные поля — пшеница, картофель; участок чего-то ярко-зеленого… И ни одного человека — ни в поле, ни на дороге, ни впереди, на фоне домов!
Что бы это значило? Может, сегодня воскресенье — святой для здешних жителей день, когда положено молиться в церкви или наоборот, сидеть дома? Если так, то не повезло, придется прийти снова завтра. Но прежде Лесли хотела пройтись по городу, найти кого-то, с кем можно поговорить, и убедиться, что это действительно так.
Они с Джедаем (в те времена он еще не пришел в себя, был безмолвным, послушным и мало что соображал) дошли до входа в поселок; слева и справа потянулись дома, не новые, но и не полуразрушенные — за ними явно кто-то следил и ремонтировал. Во дворах — ни бурьяна, ни травы, кое-где в окнах видны занавески… но люди, где же люди?! Как тихо!..
Лесли постепенно становилось не по себе. Может, сюда налетела какая-то банда и всех перебила… или увела с собой? Но зачем?
До церкви оставалось ярдов сто. Она решила дойти туда, заглянуть внутрь — и, если никого не найдет и там, побыстрее уносить ноги. Казалось, ее беспокойство передалось и Джедаю — хотя он размеренно топал рядом, но то и дело с недоуменно сдвинутыми бровями поглядывал по сторонам.
Наконец они добрались до центральной площади. Круглая, ярдов сорок в диаметре, в отличие от дороги она была покрыта не асфальтом, а низкой полувытоптанной травкой. Посредине возвышалось странное сооружение, напоминающее арку из грубо обделанного известняка.
Дойдя до нее, Лесли придержала Джедая за руку, сказала:
— Стой здесь и жди! — Сбросила к его ногам свой вещмешок и уже сделала пару шагов к церкви, когда внезапно над ее головой оглушительно ударил колокол.
Она невольно вскинула голову вверх, к колокольне. Опустила ее — и увидела людей. Казалось, они появились сразу отовсюду — из церкви и из-за росших по ее сторонам кустов сирени, из ближайших домов и проулков. Старые и молодые, мужчины и женщины — все молча шли к площади и так же молча останавливались, огораживая ее, словно цепью, а колокол бил и бил, пока вдруг не затих так же внезапно, как и зазвучал.
— Я… — неуверенно сказала Лесли, — я… пришла торговать.
Слова ее, казалось, упали в пространство, лишь где-то за спиной послышался короткий смешок.
Несмотря на теплую погоду, ей стало холодно. Конечно, возможно, этим людям нужны только ее вещи, рюкзак… конечно…
Прижавшись спиной к арке, она судорожно оглядывалась. Многие из горожан держали в руках дубинки и палки, кое-кто — ножи. Огнестрельное оружие было лишь у двоих — допотопный револьвер у высокого худого старика справа от нее и дробовик-бокфлинт [8] у стоявшего на ступенях церкви краснолицего мужчины с воротничком священника.
Смотрели они на нее без злости — скорее, с любопытством. Одна старуха с висящими по обе стороны сморщенного лица седыми космами даже смеялась, беззубый рот кривился черным провалом.
Вдруг она подалась вперед и вскрикнула.
— Вот они!
Лесли обернулась — как раз вовремя, чтобы увидеть, как людское кольцо разомкнулось и на площадь вступили трое мужчин. Все трое молодые, крепкие и загорелые, одеты они были только в шорты, на ногах — мокасины. Один держал в руке охотничий нож с длинным лезвием, другой — обрывок железной цепи, третий — небольшой топорик.
— Давай, Джорди, не зевай! — пронзительно расхохоталась старуха. — Смотри, какой здоровяк попался — сегодня у нас будет славный обед!
«Неужели это правда?!» — мелькнуло в голове у Лесли, следом накатила волна ужаса — такого, какого она еще в жизни не испытывала.
Накатила — и схлынула, унеся с собой и все остальные эмоции. Не осталось ни страха, ни даже удивления; в голове припевом боевого горна зазвучали слова сержанта Калвера: «Пока у тебя есть хоть какой-то шанс — действуй!» Похоже, перед тем, как убить ее, эти сволочи хотят развлечься — что ж, это развлечение они надолго запомнят.
Мужчины медленно приближались, расходясь и охватывая ее полукругом; средний побрякивал цепью. До них оставалось еще шагов тридцать.
Лесли тоже шагнула вперед, делая вид, что испуганно оглядывается. Свисавший на ремне с ее пояса арбалет выглядел не слишком опасным, тем не менее вся надежда сейчас была именно на него.
Глаза ее то и дело возвращались к точке на бедре наступавшего слева парня — туда, куда должна была попасть стрела. Нужно подпустить его шагов на восемь, иначе можно промахнуться — стрелять придется навскидку.
Священник, если он не идиот, дробовиком не воспользуется — ведь разлетом дроби заденет и тех, кто стоит на другой стороне площади; старик же с его костлявыми руками едва ли может быть хорошим стрелком.
Она мельком оглянулась на Джедая — тот с отрешенно-тупым видом стоял перед аркой. Бедняга, он даже не понимает, что происходит! Снова взглянула на противников — рано, пусть подойдут ближе… еще ближе… Сейчас!
Лесли вскинула арбалет, и тетива еле слышно тенькнула, отправляя стрелу в цель. Уронив топорик, парень схватился за бедро, руки его мгновенно окрасились кровью…
И в этот момент остальные двое бросились в атаку.
Еле увернувшись от удара цепью, Лесли сжалась в комок и метнулась вправо, на ходу выхватила нож и распрямилась, как пружина, целясь в живот мужчине с цепью — но тот вильнул вбок, и вместо того, чтобы вонзиться по самую рукоять, лезвие лишь царапнуло его.
— Джорди! — тонко и испуганно вскрикнул раненый парень. Мужчина с цепью отскочил назад и обернулся — зато другой, с ножом, пригнувшись, бросился на Лесли.
Она увернулась, пнула его в колено и хотела полоснуть по шее — но от внезапного удара цепью ее нож выскользнул из руки и отлетел далеко в сторону.
— Все, Лу, добивай сам! — крикнул мужчина с цепью и бросился к раненому. Держась за бедро обеими руками, тот корчился на земле — на самом деле он был уже не жилец, хотя никто из горожан, ни даже он сам еще об этом не знал.
