Елена Кочергина - Князьки мира сего
— Не суди по внешнему. Какой кровью питаются дауны, люди, страдающие идиотизмом? Полагаю, что бессмертной. Нам с тобой не дано наблюдать истинную и тайную жизнь души. Иногда мне кажется, что душа каждого человека живёт одновременно несколько жизней. Например, в одной своей жизни душа совершает безнравственный поступок и искренне считает себя правой, а в другой ужасается этому своему поступку, причём одновременно и оправдывает себя и ужасается одна и та же душа в одно и то же время. Я понятно говорю?
— Неа.
— Перечитай «Преступление и наказание». Ну, давай назовём это разными частями души, независимыми друг от друга. В одной, например, копится любовь к себе, в другой — покаяние, в одной — чувство превосходства, в другой — скорбь за весь мир. Конечно, периодически жизни разных частей души пересекаются и вступают в конфликт. Мы воспринимаем это как проявление совести. Чем более развит человек, тем чаще они пересекаются. Но полную целостность каждый человек обретает только в момент смерти, независимо от того, насколько он успел развиться. Вот тогда-то и происходит окончательный выбор — противоположные друг другу части души больше не могут существовать в одном человеке. Что победит, что перевесит, то и определит всю его посмертную участь.
Когда Светлана говорила о духовном, она вся преображалась, начинала светиться каким-то внутренним светом. Как будто говорила не совсем она. И куда девалась та приземлённая особа, которую Пётр знал несколько лет назад? Нет, на такой девушке он должен, просто обязан жениться. Золото, а не девушка! Паспорт у него теперь есть. Вот только стоит ли ему появляться в ЗАГСе? Всё-таки он в розыске…
Но спросил Пётр Свету не о том, согласна ли она выйти за него замуж. На этот вопрос он и так знал ответ.
— Свет, ты считаешь пришельцев бесами?
— Нет, бесы — духи. Христиане скептически относятся к тем, кто представляет бесов плотскими существами. Наверное, злые духи нашли на другой планете каких-нибудь неразумных существ, что-то вроде обезьян, и научились управлять ими. Одно ясно наверняка — те и другие очень тесно связаны.
— А когда придёт отец Антоний? У меня много вопросов к нему накопилось.
— Когда освободится, тогда и придёт. Вынеси-ка пока мусор, а я посуду помою.
Ну вот! Фактически он и так уже муж! Разве друга станут просить вынести мусор?
Глава 9
Сердечный целитель
Антон Алексеевич снял пальто, и под ним обнаружился больничный халат. Роста он был среднего, глаза — прозрачно-серые, волосы и борода — коротко подстрижены. Возраст по внешнему виду определить было сложно. Совсем он не был похож на священника, а на главврача — был.
Его провели всё на ту же кухню и посадили всё на тот же стул, на котором уже пересидели и майор, и Мыслетворцев, и Ольга.
— Милый вы мой Пётр Исаакович! — сказал Антон Алексеевич. — Как, наверное, исстрадалось ваше сердце!
— Ответьте вы мне, Антон Алексеевич, что же всё-таки происходит? — спросил Пётр. — Могут тёмные духи воплотиться? Почему они реставрируют храмы?..
— Это не ко мне, мой милый, не ко мне. Завтра вы всё узнаете. А может быть, не всё. Я отвечаю за дела сердечные. Светанька, я прохлопал ушами всё на свете. Вот только вчера наконец вошёл в курс дела. Ты слышала про отца Илариона?
— Сегодня днём первый раз услышала, отец Антоний.
— Вот я старый пень! Отец Иларион — мой давний друг. Он ждёт вас у себя в храме завтра в семь часов утра. Но предупрежу вас: отец Иларион очень эксцентричен. Я далеко не во всех вопросах с ним согласен, особенно политических. Он умеет убеждать людей, но вы не принимайте на веру все его утверждения. Ехать нужно на электричке, так что ты, Светанька, скажи своему начальнику, что можешь опоздать на часок-другой. Пусть вычтет из зарплаты, или что там ещё… Дело важное.
— Если буду опаздывать, так и позвоню по мобильному. Авось, успею.
— Ну хорошо, мои милые, вот что я скажу: надо бы мне вас как можно быстрее обвенчать. В ЗАГС пока не надо, я же не формалист. Ещё успеется. У нас перед венчанием нужно показывать печати в паспортах, — объяснил он Петру.
— Я согласна! — сказала Света. — А почему как можно быстрее?
— Дело в том, что мне необходимо укрепить вас таинством брака перед боем.
— И какой нам предстоит бой? — спросил Пётр.
— Это тоже не ко мне. Отец Иларион всё, всё вам объяснит. Он мастак в объяснениях. Бой у нас всегда один — против духов злобы поднебесной, и оружие одно — усиленная молитва и пост. Но давайте лучше поговорим о вас. Вы расставались на три года. Расставание всегда оставляет сердечную рану. Надо бы мне её подлатать.
— Мою-то вы уже подлатали, — сказала Света.
— Не до конца, Светанька, не до конца. Вам предстоит провести вместе очень много времени. А рубчик на сердечке нет-нет, да и заноет. Нам надо выяснить, какой он у каждого из вас формы, этот рубчик. Обычно он бывает трёх видов: «зачем я его бросил (бросила)?», «зачем он меня бросил (бросила)?» и «почему так по-дурацки получилось?» Сразу скажу: первый вид почти безобиден, поскольку близок к покаянию. Но и его лучше вылечить. А последний вид самый опасный, поскольку обвиняет в случившемся Бога. Ну, мои милые, рассказывайте, какие рубчики у вас?
— Вы знаете, отец Антоний, какой у меня, — сказала Света.
— Пусть теперь и Пётр узнает.
— Прости меня, Петь, это я тебя тогда бросила. Женщина должна хранить даже такой блудный очаг.
— Ну и я тоже виню тебя, — сказал Пётр. — То есть у меня вид рубца номер два.
— А теперь я вам скажу, какие терапевтические меры нужно принять, чтобы рубчики затянулись, — сказал Антон Алексеевич. — Ты, Светанька, каждый день проси у Петра прощения за свой поступок, может быть, в течение нескольких лет, пока не поймёшь, что рубец окончательно исчез. А вы, Пётр, конечно же, прощайте и не раздражайтесь, что она повторяет это изо дня в день. Для вас же, мой милый, другая методика избавления от рубца. Каждый день, когда бреетесь, повторяйте: «Я никогда не обвинял Свету, это делал пришелец, а я Свету все эти годы любил и ждал». Запомнили?
— Да.
— Теперь по поводу других рубчиков. У вас, Пётр, был кто-нибудь в жизни, кроме Светы?
— Никого не было.
— Даже разовых встреч?
— Даже разовых встреч.
— Очень хорошо. А у тебя, Светанька?
— Вы знаете, и Петя знает, я какое-то время жила ещё с одним мужчиной.
— А работа-то всё равно предстоит обоим. Конечно, сначала Пётр должен простить тебе, Светанька, это сожительство. Ты знаешь, что глупо оправдывать себя тем, что вы ещё друг друга не знали и прочее… Но этого мало. Такие рубцы лечатся только любовью. Разумеете, куда я клоню?
— Если искренне любить друг друга, прошлое потихоньку вытеснится в небытие? — попробовал угадать Пётр.
— А вот и нет! Как доказал дедушка Фрейд, в небытие ничего не вытесняется, всё рано или поздно возвращается. А полюбить вам обоим придётся того человека, молитвенно полюбить. Не узнавая ничего о его теперешней жизни, не встречаясь с ним и не созваниваясь. Это тяжело. Вытеснить проще, но тогда рубец останется. А когда вы начнёте молиться за него, вы почувствуете единение, родство со всеми людьми на Земле. Почувствуете, что все мы — блудные дети, все одинаково грешны и ничтожны перед Богом, но, как Он своей любовью покрывает наши грехи, так и мы своей любовью должны покрывать грехи других людей. И никак иначе. Отрубить, вытеснить, забыть — слишком просто, а поэтому неэффективно. Никогда не надо искать лёгких путей. Дорого и востребовано только то, что добыто по́том и кровью. Где труд, там и исцеление… Ещё перед венчанием я должен наставить вас, как не допустить образования новых сердечных рубцов. Люби́те друг друга больше всего на свете! Даже больше своих детей: дети — плоть от плоти, а супруги — одна плоть. Делайте всё по возможности вместе. Если один что-то любит, например, футбол, пусть другая тоже его полюбит. Вышивание, значит вышивание. В данном случае любить — не обязательно делать, но обязательно разбираться и принимать. Предпочитайте свою вторую половину работе и друзьям. Сможете найти общую земную цель (помимо рождения-воспитания детей) и работать вместе — дерзайте; нет — полюби́те работу друг друга. Цель брака — не продолжение рода, а такое единение супругов, при котором они и после перехода в жизнь вечную будут неразлучны. Можно жить счастливо и умереть в один день сердцем, умерев в разное время физически. Цель брака — так полюбить другого человека, чтобы можно было перенести силу этой любви на Бога.
— Хотелось бы услышать ваше определение слова «любовь», — попросил Пётр.
— А определение апостола Павла вас не устроит? Я, вообще-то, не силён в богословии. Ну ладно, попробую. Любовь — энергия, связывающая всё во вселенной воедино. Любовь — абсолютное успокоение и уверенность в благом исходе всего. Любовь — радость и мир о Духе Святом. Любовь — полнота, исключающая отсутствие чего-либо. Любовь — предпочитание всех остальных людей себе. Любовь — быть готовым взойти на крест, чтобы спасти всех. Любовь — бессмертие и вечность. Любовь есть Бог, а Бог есть Любовь. Достаточно этих определений?
