Никита Аверин - Революция
— Дэниел, сбавь обороты, — Синиз обошел стол и встал напротив Гринвуда. — Первое. Ты прекрасно знаешь политику корпорации и должностной устав. На первом месте интересы мирового сообщества, а потом уже личные. Второе. Ты не хуже меня понимаешь, к каким глобальным и непоправимым последствиям может привести изменение хоть одной незапланированной линии вероятности.
— Выдай мне перстень, — понизив голос, хрипло прошептал он. — Дай разрешение активировать Машину, умоляю! Мы просто не приедем в этот город, и ничего не случится. Я буду осторожен как никогда, стану невидимкой. Мы рванем далеко, к черту на рога, и нас никто и никогда больше не увидит. Обещаю! Клянусь!
— Я не могу этого сделать, Дэниел. Постарайся понять. Все намного сложнее. Есть правила…
— Но это же несправедливо! К черту правила! — Гринвуд упрямо тряхнул головой. — Они существуют, чтобы их нарушать! Это моя жизнь, Лютер! Не добивай меня. Ты же человек! Мы же вместе выпускались из академии!
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — Синиз смягчил голос и положил руку на плечо Гринвуда. — И искренне соболезную твоему горю. Такого не пожелаешь даже самому злейшему врагу. Жить с этим еще тяжелее. Но это наша работа, в конце концов, ты знал, во что вписываешься! Что случилось, то случилось, не накручивай себя понапрасну. Все зарастет, хоть боль и останется до конца твоих дней. Попытайся начать заново. Время лечит, и со временем жизнь вернется в нормальное русло. Только не ищи спасения в выпивке, это самый простой способ самому влезть в петлю.
— Время! Лечит! Ты что, издеваешься?!
— Остынь.
— А если бы это была твоя дочь? — сбросив руку с плеча, сквозь зубы процедил, Дэниел, приблизив свое лицо к лицу Синиза так, что они почти коснулись носами. — Да кто ты такой, что читаешь мне проповеди?
— Я твой начальник, Гринвуд, — Лютер Синиз, не моргая, выдержал взгляд. — И я говорю НЕТ.
— Да пошли вы все! — срываясь с места, заорал Дэниел и, бросившись вон из кабинета, распахнул дверь, от которой испуганно шарахнулась секретарша.
— Может, все-таки стоит вызвать охрану, сэр?
— Пусть идет. — Синиз со смесью грусти и задумчивости смотрел вслед удаляющемуся по коридору Гринвуду. — Не надо провоцировать бурю. В конце концов, его можно понять.
Дэниел загнанным зверем метался по этажам, распугивая шарахающихся сотрудников.
— Братик, хоть ты помоги мне! — неконтролируемым ураганом ворвавшись в диспетчерскую, на ходу проревел Гринвуд. — Ты должен запустить Машину!
Резкий оклик заставил вздрогнуть развалившегося за пультом контроля управлением ретранслятора симпатичного толстяка в цветастой рубахе и очках с толстыми линзами, читавшего комикс про приключения «Зеленого фонаря». Веселый и отзывчивый увалень Мэтью Сигал, еще в годы совместного студенчества получивший уютное прозвище, оторвался от журнала, удивленно посмотрев на тяжело дышащего приятеля.
— А у тебя есть разрешение и хроноперстень? — встретившись с безумным взглядом Дэниела, недоверчиво поинтересовался он.
— Нет, но…
— Дэн, что случилось? На тебе лица нет, — отложив журнал, Братик с тревогой подался из кресла навстречу Дэниелу.
— Мне нужно вернуться, чтобы спасти их, — на одном дыхании выпалил тот. — Я должен попасть назад!
— Да о ком ты, черт побери, толкуешь? — окончательно растерялся Сигал.
— Мою жену и дочь.
— Так ведь они же… Так, минутку, мне нужно запросить начальство, — Братик решительно надавил клавишу консоли внутренней связи. — Хэлло, это диспетчерская…
— Нет! Тогда я все сделаю сам, прочь с дороги! — Дэниел рванулся к пульту центрального управления. — Где это включается, здесь?
— Эй, ты чего! Не трогай! — попытался заступиться за свои владения Братик, но Дэниел отбросил его обратно в кресло, которое по инерции немного откатилось назад.
— Господи, да в тебя что, бес вселился? — влетевший в помещение Уинстон Смит навалился на Гринвуда сзади, не давая возможности дотянуться до кнопок. — Вы с Синизом так орали, что у меня в кабинете полки тряслись. Ну, хватит, слышишь! Кому говорю!
— Нужно все изменить, мы же можем все изменить! — Смит изо всех сил пытался удержать отчаянно вырывающегося Дэниела. — Вы должны понять! Почему вы не понимаете! Не хотите помочь!
Он внезапно перестал сопротивляться захвату Смита и как-то сник.
— Вы же мои друзья…
— Разумеется, мы твои друзья и хотим помочь, — видя его состояние, вкрадчивым голосом подтвердил запыхавшийся от бега и борьбы Уинстон. — Успокойся, старик. Ты попросту перепил, у тебя горячка. Зачем же так надрывать себя? Пойдем, сейчас я помогу тебе успокоиться. Братик, ты как?
— В шоке, — насупившись, констатировал Сигал, поправляя смятую Дэниелом рубашку.
— Прости, прости меня, Мэтью, — тихо проговорил Гринвуд, потерянно озираясь по сторонам, словно неожиданно попав в незнакомое место. — Но ведь это нечестно, держать в руках возможность все изменить и не иметь на это права. Не честно.
— Ну, перестань, хватит, — продолжал уговаривать Смит. — Тебе нужно на воздух.
Поддерживая Дэниела за поникшие плечи, сотрясавшиеся от беззвучных рыданий, Смит увлек его к выходу из диспетчерской, возле которой собралось несколько офисных работников и сотрудников службы безопасности.
Опустившись на одно колено, Дэниел бережно положил принесенные цветы возле надгробия на могиле Лизы Гринвуд.
— Это тебе. Последние. Срезал в твоем садике в самом дальнем углу. Распустились сегодня… — Он поднялся и оглядел окружавший его унылый пейзаж из одинаковых беломраморных холмиков, разбросанных по траве. — Дом купили, и завтра уже займут. Хорошие люди, кажется. Пусть хоть у кого-то все будет в порядке, как не получилось у нас. Теперь и меня убили, Лиз. Уничтожили все то, что было мне дорого. Не захотели помочь. Я просил, угрожал, пытался достучаться. Все без толку. Ведь это же так просто, черт возьми. Всего один поворот чертова кольца, и мы бы снова были все вместе. Ты, я и Кейти, — он размазал по лицу слезы, смешивающиеся со струями хлещущего дождя, и отпил из початой бутылки «Джека Дэниелса», с которой сорвал пакет. — Но даже Смит и Братик не помогли, представляешь. Я остался один. Один-одинешенек. А я просто хотел все вернуть назад. Все как было, помнишь? Разве мы это все заслужили? Кто дал им чертово право решать за нас всех, а? Я ведь так и не сказал… Так много еще не сказал тебе.
Всхлипнув, Дэниел запрокинул голову, подставляя лицо хлещущему дождю, и сделал из полупустой бутылки еще один большой глоток.
— Я заставлю их меня слушать, Лиз, — смаргивая струящиеся по ресницам капли, стиснув зубы, пообещал он высеченной на камне прощальной эпитафии. — Обещаю. Заставлю их всех.
Бросив последний взгляд на украшенную цветами могилу жены, он развернулся и пошел прочь.
Вскоре ссутулившаяся фигура человека, одиноко бредущего среди белых надгробий, призрачно растворилась в пелене дождя.
Глава четвертая
Когда я был совсем маленьким,
Ты брал меня за руку.
Отец, тебе следует знать,
Я наконец-то все понял.
Ты научил меня отличать ложь от правды
И научил, как следует жить,
Ты дал мне самый величайший дар
Из всех, которые возможно дать.
Ты никогда не подводил меня,
Ты помог мне оставаться сильным.
Когда я совершал ошибки,
Когда я был не прав.
Порой мы смеялись,
А порой дрались.
Почему-то я знал, что однажды
Скажу, что ты был прав во всем.
Ты со мной
В каждом слове, что я говорю,
Каждый час
Каждого дня,
Во всем, что я делаю,
Я — часть тебя.
Ты прожил для нас свою жизнь.
Таков был твой план.
Те руки ничего не брали,
Они обрабатывали землю.
Руки, которые ничего не берут,
Могут только отдавать.
И только благодаря тебе
Я научился жить.
Ты со мной
В каждом слове, что я говорю.
Каждый час
Каждого дня,
Во всем, что я делаю,
Я — часть тебя.
Отец, скажу только одно —
Ты всегда знал.
Каждое слово, что ты сказал мне, оказалось правдой.
Набравший высоту самолет стремительно уносил Кейт в сторону Далласа, где в роскошном отеле «НИЛО Даллас Сауз Сайд» должны были поселиться Френк Муни, Паташик и она сама из две тысячи первого года, отправленные на конференцию для сотрудников «Хроноса», посвященную повышению квалификации.
Оказавшись в замкнутом пространстве салона, заполненном людьми, Кейт почувствовала себя неуютно. Нахлынули воспоминания. Каждый пассажир с момента взлета и до момента посадки отдается на волю случая и умение пилотов. За эти несколько часов, что предстоит провести на многотысячной высоте, что угодно может случиться…
