СССР 2061 - СССР-2061. Том 7
— Леночка, могу я тебя попросить об одном одолжении? — прохрипел осипшим голосом тот, что был на несколько десятков лет старше.
— Конечно. Это моя основная задача. Что я могу для вас сделать? — с откуда-то взявшимся сочувствием прошептала Валентина заученную ещё в детстве фразу
— Только ты, Лен, не удивляйся. Это может показаться немного странно, но так нужно, понимаешь? Так надо. И нужно, в первую очередь, Союзу. Я сейчас буду говорить, а ты записывай, хорошо?
— Если вам что-то нужно я могу запомнить, это не трудно, говорите
— Нет, мне срочно нужно отправить одно важное письмо, я продиктую, что писать и кому, а ты отправишь, ладно? Не бойся, много времени не займет.
— Это не входит в мои обязанности, но раз уж вы меня подняли, попробую вам помочь. Диктуйте – надменно, тоном директора проговорила она, выуживая из кармана халата небольшой прозрачный кусок пластика, который быстро распознал отпечатки пальцев хозяйки и включился, засветившись приятным светло-голубым светом. Это был Карманный Медицинский Помощник, в народе – КМП.
Больной прищурился, буркнул что-то вроде «спасибо, Ленок», отвернулся к стенке и захрапел.
Не то чтобы от неожиданности, а скорее от подобной наглости Лена чуть не выронила КМП на пол. Это надо так обнаглеть, чтобы разбудить посреди ночи сестру без надобности, попросить её о помощи, добиться согласия и захрапеть?
«Надо с утра будет написать на него рапорт, в их волонтерский отряд, пусть это неподобающее советскому человеку поведение оценят там, авось и на Землю депортируют со всеми вытекающими», — пронеслось в голове у нее. Но, справившись со злостью, и обидой, она по-военному развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к выходу из блока больных.
Но стоило ей открыть шлюз блока, как ее окрикнул слабый, осипший голос. Лена ничего не разобрала из того, что сказал голос, но вновь взбурлившая обида заставила её вернуться к койкам больных. Тот, что постарше так и храпел на боку, а младший больной, полусидя в кровати, отвернулся к иссиня-черному окну иллюминатора, и что-то бормотал себе под нос.
Лена позвала его в голос, не боясь разбудить спящего хама, но тот не откликнулся, и никак не отреагировал на её присутствие. Всё понятно – очередной приступ бреда. «Опять работать посреди ночи приходится, зато этот уж точно ничего не выкинет», — пробубнила Лена, давя возродившуюся злость и обиду у себя внутри.
Заготовленные комплексные инъекции томились в серебристом шкафчике, над койками больных. Открыв шкафчик своей биометрической картой, Лена извлекла оттуда инъектор. Через несколько секунд игла инъектора оказалась около шеи больного, но прежде чем тонкие сестринские пальцы успели привести механизм в действие, в запястье товарища Павленской вцепились ледяные, холодные пальцы больного, отстраняя инъектор от своей шеи. Лена проглотила крик, но мгновенно гримаса ужаса исказила её изящные черты лица.
Не успело сердце вернуться к нормальному ритму, как больной, без рывков, плавно, словно робот, повернулся к Лене и обратил на неё свой бесконечно пустой взгляд, не выражающий никаких эмоций. Такой пугающий взгляд Лена видела только у трупов, когда только ещё проходила практику в медицинском. Но этот был живой, он двигался, дышал, но иных признаков жизни, казалось, не вовсе подавал.
— Сестра, запиши сообщение, — слабым, осипшим голосом прошипел больной.
— Ч-что, ч-что вы сказали? — начиная приходить в себя, прошептала Лена.
— Пиши, пиши. Это важно. Важно для судьбы Союза. Больше не спрашивай – пиши
Голос больного подействовал удивительно успокаивающе, словно гипноз. Лена мгновенно пришла в себя, достала КМП из кармана, и приготовилась писать.
— Пожалуйста, диктуйте, — сказала сестра и не узнала свой голос, он тоже звучал немного осипшим.
— Записывай дословно, без вопросов. Марс – покинутая зона. Жизнь ушла. Нужно тепло. Нужен кислород. Попытки вернуть Марс – остановить. Противник идёт ближе к Солнцу. Отозвать волонтеров. Отозвать…, - больной закашлялся, но, прокашлявшись, продолжил, теперь глаза его наполнились болью, говорить ему было трудно, — Отозвать инженерные и медицинские части. Красная Планета остывает. Все. Большее не пиши, подпишись моим именем и своим, потом отправь это в Комитет по Освоению Марса, и опиши по-своему, медицинскими словечками все, что со мной происходило, дальше тебе поможет мой товарищ.
— Чем поможет?
— С чем не знаю, но помощь тебе понадобится, увидишь. А пока прости, мне нужно отдохнуть, уколи мне инъекцию и отправляйся к себе. Спасибо тебе за всё, — больной улыбнулся сквозь боль, кажется, даже подмигнул сестре, отвернулся к стенке и захрапел в унисон со своим соседом.
Лена была спокойна, но руки отчего-то тряслись. Предчувствия были ужасные. С дрожью в руках, непонятно зачем, она приставила инъектор в шее больного, и сделала ему комплексную инъекцию, а потом ноги сами понесли её в её блок, отдыхать и переваривать случившееся.
Утром Лену разбудили без помощи ультразвука и вибраций, а просто растолкали руками. Она хотела огрызнуться за подобную наглость и нарушение ее личного пространства, но заведующий её отделением, Гаврила Сергеевич, первым разразился криками.
— Павленская, вы что себе позволяете? Почему вы спите! Вы не знаете, что произошло?
Лена не понимала ровным счетом ничего. Она всегда была немного заторможена с утра, и ей требовалось много времени, чтобы разойтись, но в этот раз Гаврила Сергеевич словно окатил её из ледяного душа:
— Павленская! Ваш подопечный, больной волонтер Нестеренко скончался! Просыпайтесь, будем оформлять документы! Срочно! Это ж надо, всю статистику нам испортила… — удаляясь из блока безалаберной сестры Павленской, разговаривая уже сам с собой, бормотал Гаврила Сергеевич.
Лена быстро пришла в себя, собралась, и выпорхнула из своего блока. Остановившись на полдороги, она вспомнила, что нужно отправить послание и, достав светящийся голубизной КМП, отправила набранный ночью текст на адрес Комитета по освоению Марса.
Дальше последовала череда не совсем приятных событий. После оформления скончавшегося волонтера, несколько дней пролетело спокойно, будто ничего и не было. Но затем к орбитальному госпиталю пришвартовался челнок медицинской комиссии земли и провел полнейшую, доскональную проверку. После, составив несколько актов и выявив лишь незначительные нарушения, они собрались отправляться обратно на Землю. Но, прежде чем челнок комиссии взял курс на Землю, из земного комитета медицинских работников пришло сообщение с требованием выслать им товарища Елену Павленскую для проведения расследования, и разъяснений обстоятельств.
Скопировав себе медицинскую карту больного, сестра покорно подчинилась и вскоре предстала перед членами комитета – людьми в Союзе крайне уважаемыми, и оттого немного напыщенными и резкими. Как обычно и происходит на подобных собраниях, сперва на неё вылили много грязи, раскритиковав её безалаберность и неспособность поддерживать больных в жизнеспособном состоянии. Потом дали слово самой Лене, она пробовала защищаться, показывала историю состояний больного, доказывала правильность своих действий, но это ни к чему не привело. В результате, до выяснения обстоятельств, ей назначили область привязки – географическую зону, которую она не может покидать ни под каким предлогом. За нарушение границы этой зоны она могла лишиться всего, что имела: работы, имущества и чистого уголовного профайла.
Дни даже в такой достаточно свободной форме заключения тянулись как жевательная резинка. Да и область привязки ей назначили не лучшую: ни одного интеллигентного человека вокруг, не с кем было говорить. КМП тоже отобрали, а взамен выдали продукт прогресса времен её деда – планшетный компьютер с чудаковатым логотипом в виде надкушенного яблока. Он был очень большим, и не умел почти ничего. Поэтому Лена всё свое время просто читала книги – на это её компьютера хватало.
Но даже самая долгоиграющая жевательная резинка когда-то кончается, и спустя время, долгое по ощущениям Лены время, её вызвали в Комитет по Освоению Марса, и временно разрешили покинуть установленную область привязки. Хоть какое-то разнообразие.
В назначенный день Лена предстала перед Комиссией. У нее не было ничего, чтобы защищаться от нападок уважаемых членов комитета: медицинская карта осталась на отнятом КМП, свидетелей у неё не было. Было только отправленное письмо. Это была её последняя надежда на чудесное освобождение. За халатность в отношении волонтера ей могли грозить очень неприятные санкции. Волонтеры были на вес золота. И не удивительно: если бы у Лены были бесплатные рабочие, трудящиеся на опаснейших работах за идею, она бы тоже берегла их, как зеницу ока.
Три удара по графину с водой звонко разлетелись по полупустому залу заседаний – слушание по делу смерти волонтера началось, и глава комиссии, имени которого Лена не знала, выступил первым:
![СССР 2061 - СССР-2061. Том 4[сборник рассказов ; СИ]](/uploads/posts/books/108174/108174.jpg)