Гоар Маркосян-Каспер - Земное счастье
Он прошел через толпу и поднялся по трапу. И никто не посмел ему помешать. Удивительная история. В кольцо взяли более сговорчивого Патрика, и Дан, благополучно проследовавший за Мараном в астролет, смотрел сверху, как тот отдувается за увильнувшего командира.
Шеф лично приехал провожать их в порт, Дан сначала удивился, потом сообразил, что летит с Земли всего в третий раз, в первый шеф был болен, во второй — летел сам… Может, он всегда провожает экспедиции, во всяком случае, важные? Вел шеф себя, как обычно, пожал руки всем по очереди, Марана выделять не стал, только обронил:
— Надеюсь, на этот раз ты вернешься сам, лететь за тобой не придется?
— Не придется, — обещал Маран.
Они поглядели друг другу в глаза, полминуты помолчали, и шеф спустился по трапу.
— Я вижу, вы нашли общий язык, — сказал Дан Марану в коридоре.
— Со стариком? А почему нет? В сущности, мы с ним похожи.
— Может быть, — согласился Дан. — Во всяком случае, он тебя принял, как я понимаю.
— Пожалуй. А ведь я подложил-таки ему свинью, Дан.
— В смысле?
— Он же мечтает о внуках. По-моему, и при тебе говорил. Правда, теперь он уже старается не касаться этой темы…
— Почему?
— Боится, наверно, что я восприму это как обвинение.
— Какое обвинение? — удивился Дан.
— Ну как? Явился ему на голову, и вполне вероятно, что лишил его возможности иметь долгожданного внука.
— Почему лишил? Не понимаю. Да сделайте вы ему этого внука. Что тебе, жалко?
— Мне не жалко, — сказал Маран. — Но…
— Что за «но» еще?
— Ей-богу, Дан, ты опять забыл, что я не с Земли.
— Забыл. А какое это имеет значение?
— Так ведь у нас есть генетические различия. Числом шесть.
— А что, это неодолимо? — спросил Дан.
— Не знаю. Не углублялся. Во всяком случае, пока.
Дан посмотрел на него с любопытством.
— Вот уж не думал, что у тебя такие мысли.
— У меня? Ну что ты! При моем образе жизни? Наоборот, я всегда был настроен на прямо противоположное. Откуда такие мысли возьмутся у человека, который может в любой момент провалиться и потянуть за собой всех близких. Я, если хочешь знать, старался даже не переспать с одной женщиной больше трех раз кряду. А после истории с Ланой… До сих пор не могу привыкнуть, что мне не надо бояться за Наи. Я ведь не хотел лететь с делегацией на Торену, потому что мне было страшно ее туда везти, а уж в Бакнию я ее не взял бы ни за какие коврижки…
— Ты мог лететь один, — заметил Дан.
— Не мог.
— Почему?
— Великий Создатель! Не прикидывайся младенцем! Через какой-то несчастный месяц после того, как еле дорвался, оставить ее и улететь?.. Никак не мог.
— А теперь можешь?
— И теперь не могу. Но деваться уже некуда.
— Почему же? Всегда можно уволиться и…
— Писать мемуары. Прекрасная идея.
— «Как я правил Бакнией?» — улыбнулся Дан.
— И такое было? Не помню… Словом, я с большим трудом дал себя уговорить. И даже в Латании чувствовал себя не очень уютно. И… Ты подумаешь, Дан, что я сумасшедший, но иногда, когда я вспоминаю, что скоро с Тореной будет регулярное сообщение, меня пробирает озноб при мысли, что какой-нибудь убийца сможет спокойно взять билет на пассажирский рейс и…
— Это уже вправду безумие.
— Никак не могу одолеть это в себе. Так что мне вполне достаточно для волнений одной Наи. Какие еще мысли!
— А что думает она?
— Не знаю. Она тоже помалкивает. Может, не хочет затрагивать больной вопрос. А может, пока не задумывалась над этим.
— Скорее, не задумывалась. Зачем ей так, сразу? Господи, да Нике почти за десять лет не пришла эта идея! Впрочем, знаешь, я этому рад. Честно тебе скажу! Я всегда боялся, что, заимев ребенка, она, как всякая женщина, отнимет большую часть своей любви у меня и перенесет на него. И что останется мне?
— Ревнивец, — сказал Маран, улыбаясь. — Ого, уже сигнал к началу отсчета. По каютам?
Часть вторая
ЭДУРА
В помещение наблюдательного поста набилась куча народу, как всегда бывает в заключительной фазе полета. Кроме экспедиционной группы и прочно засевшего у пульта капитана, здесь собралась и добрая треть членов экипажа, по сути дела, все, кто оказался свободен от вахты. Дан чувствовал, что Марану это не нравится, но тот сидел молча.
— Маран, — сказал Патрик, — давай устроим последнюю проверку. Обратись к своей интуиции. Если ты правильно ответишь на мой вопрос, я стану адептом интуитивизма.
— Что тебя интересует? — спросил Маран.
— До того, как мы увидим диск планеты, осталось всего несколько минут. Но пока это воплощенная тайна. Так?
— Какая тайна? — сказал Маран недовольно. — Диск будет сине-голубых тонов. В диапазоне от голубого до синевато-серого, если быть точным. Гравитация и масса примерно земные, растительность зеленая, ну и так далее. Только на то, чтобы это описать, никакой интуиции не надо, достаточно элементарной логики. Ты и сам все отлично знаешь.
— Это-то я знаю, — согласился Патрик. — Но есть то, чего я не знаю. И никто не знает. Скажи мне, она обитаема или нет?
Маран помолчал несколько секунд и уронил в наступившую тишину:
— Обитаема.
— Достаточно, — сказал Патрик, — я удовлетворен.
Через пару минут точка на экране превратилась в диск. Синевато-серый. Прощупывая пространство радарами, астролет несся к планете. Диск быстро увеличивался в размерах, рядом что-то мелькнуло.
— Один спутник, — сообщили из рубки. — Чуть меньше нашей Луны и заметно ближе к планете.
— Искусственных нет? — спросил Маран.
— Нет.
— Радиоволны?
— Нет.
Скоро астролет приблизился к планете настолько, что на диске стали просматриваться детали. Океан, синий, но не как земной, а словно вылинявший, потускневший, и на его фоне чуть расплывчатые пятна континентов. Корабль стал забирать вправо, огибая планету, блеснула полярная шапка, пронеслась цепь больших островов. Дан напряженно смотрел на цифры, одна за другой появлявшиеся в правом верхнем углу главного экрана. Масса чуть меньше земной, аналогично гравитация, период вращения… так, двадцатичасовые по земному времени сутки, год в примерно четыреста двадцать земных дней… Пока никаких неожиданностей.
Астролет замкнул виток и пошел на новый.
— Мы на стационарной орбите, — сообщил капитан и сказал в микрофон: — Первая фаза полета завершена. Переходим на исследовательский режим работы. — Он выжидательно посмотрел на Марана, и Дан сразу вспомнил первую экспедицию на Палевую. Тогда капитан… другой, совсем не похожий на этого, тот был смуглый и подвижный латиноамериканец, этот — медлительный, крупный, белоголовый европеец, но вели себя они удивительно схоже, возможно, повадки всех капитанов одинаковы?.. тот капитан посмотрел на Дэвида, выждал для приличия минуту и велел выпускать зонды. Теперь этот повернулся к Марану…
Маран встал. Вернее, распрямился, как пружина. Неторопливо подошел к капитану и протянул руку.
— Благодарю вас, герр Хоффман, — сказал он.
Капитан поднялся, чтобы пожать протянутую руку, и Маран добавил:
— Если у меня возникнут вопросы, связанные с кораблем или навигацией, я обращусь к вам. Когда приму решение о дальнейших шагах, поставлю вас в известность. А пока не смею вас задерживать. Как и других членов команды. Полагаю, вы все хотите отдохнуть после перелета. Впрочем, если вы имеете желание присутствовать, пожалуйста.
Он еле уловимо подчеркнул голосом «вы» и «присутствовать», еле, но достаточно уловимо, чтобы капитан после короткой паузы сказал:
— Спасибо. Я пройду в рубку. Не буду вам мешать.
Он молча вышел, и за ним потянулись члены экипажа. Маран спокойно сел на его место и придвинул микрофон.
— Благодарю команду за доставку, — сказал он. — Всех, кто задействован в исследовательском режиме, прошу на рабочие места. Остальные в распоряжении капитана. На посту наблюдения будут находиться только члены экспедиции. Для прочих — большой экран в кают-компании. Оператор на пульте! Вы меня слышите? Обеспечьте подачу информации.
Он сделал паузу и посмотрел на членов экспедиции. Патрик молча поднял вверх большой палец.
Маран усмехнулся.
— Выпускайте зонды! — сказал он в микрофон.
— Ну и родственнички нам попались, — уныло сказал Патрик, когда зонды закончили облет первого, большого континента.
— Не родственнички, а предки, — поправил его Дан.
— Тебе что, от этого легче?
Дан молча покачал головой. Легче ему не было. Расположенный в северном полушарии крупнейший материк планеты, размерами превосходивший Евразию и несколько иных очертаний — удлиненный и распластанный вдоль экватора, немного напоминавший крокодила с распахнутой пастью, был превращен в пустыню. Хотя почему обязательно превращен?
