Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011 № 01
— Двести тысяч — это не такая уж крупная сумма, — заметил Тарас. — Но мне моя жизнь нравится. Всегда нравилась.
— Верю, — усмехнулся Вася.
Гость вопросительно приподнял бровь.
— В архивах «Иллюзивгейста» хранятся тысячи ментограмм, — сказал Коннор. — Тысячи душ, погруженных в электронный сон. И только ты один смог проснуться и спросить у программиста, у кого он теперь берет черный.
Тарас пожал плечами.
— Мне правда было интересно. Не буду больше вам мешать, — добавил он и встал из-за стола.
— Кому это нам? — переспросил Вася.
— Тебе и черному, — ответил гость. — Где мне лечь?
— Располагайся в комнате, — сказал Вася. — Я тут останусь.
— Спокойной ночи желать не буду, — усмехнулся Тарас и двинулся из кухни.
Когда он уже был в коридоре, Коннор окликнул гостя.
— А про что песня-то, Леша?
— Да про любовь, — морщась, ответил тот.
— Может, ты мне споешь? Этот аквариум можно настроить как эквалайзер. До концертного синтезатора этой поделке наших косоглазых друзей далеко, конечно, так ведь и я не Бетховен какой-нибудь, чтобы на качество исполнения через губу цыкать…
Тарас до крови прикусил губу. Он подумал о робостюарде на летучем дворце, который пытался преградить путь к аэрокару. Робот не сломался бы от короткого зависания системы, вызванного столкновением программ.
Но этим коротким моментом воспользовались другие, чтобы сломать его.
Тарас вздохнул и вернулся в кухню.
IVКто-то из домашних, уходя утром, открыл окно в кухне, поскольку день обещал быть жарким. Таня провела пальцами по чугунным завитушкам решетки и улыбнулась. Сегодня даже вульгарные петли и листочки казались ей прекрасными. С минуты на минуту должен был придти Тарас. Прощаясь с ней около такси, Тарас пообещал позвонить денька через три. Таня же думала, что звонок раздастся завтра, но почему-то у нее это не получилось. Сначала она хотела пожаловаться куратору проекта, но потом передумала. Пусть все идет, как идет.
Так даже интереснее.
Да и висок у Тани еще очень сильно болел. Тарас позвонил на третий день, сообщил, что у него куча дел и они могут встретиться только в пятницу. Он разговаривал с ней так нежно, что Таня даже не рассердилась на неожиданное своеволие и согласилась. Да и пятница оказалась единственным свободным днем — экзамен у девятиклассников перенесли на субботу.
Таня отошла от окна, села за стол и взяла в руки очки. «И почему их так назвали», — рассеянно подумала она. Аппарат больше походил на старинное пенсне. Сходство с очками ему придавали только короткие дужки, которые заканчивались острыми, блестящими штекерами. «Разве что из-за темных стекол», — размышляла Таня. Несмотря на темные стекла, предназначением устройства было вовсе не защищать глаза от солнца, а совсем даже наоборот — включать внутреннее солнце души. Подумав так, Таня нацепила очки на нос и приладила штекеры к разъемам на висках. Пора было решать, в каком образе перед Тарасом появится его солнышко. «Пусть он увидит девочку-нимфетку», — подумала Таня и хихикнула.
В дальней комнате засигналил ноутбук — пришла утренняя почта. Электронная домохозяйка, скрипя колесиками от усердия, принесла ноутбук. Полученное письмо повергло Таню в глубокую задумчивость. Только она успела дочитать его до конца, как раздался звонок в дверь. Таня выключила компьютер, велела роботу отнести его на место и пошла встречать гостя.
— Че ты с собой сотворила? — сухо спросил Тарас вместо приветствия, пока Таня с наслаждением нюхала цветы, который он ей принес.
Очаровательная девочка в прозрачной маечке капризно надула губки:
— Тебе не нравится?
— Конечно, нет. Я не педофил. Я люблю, чтобы берешь в руки — маешь вещь.
Несколько сбитая с толку Таня приняла вид максимально близкий к тому, который был у нее во время вечеринки на летучем дворце. Роскошное бальное платье пришлось заменить на шелковый топик и короткую юбчонку — сегодня Таня заказала сеанс эктогенезиса только на 30 % тарифа.
— Вот это совсем другое дело, — сказал Тарас и обнял ее. — Давай кофе попьем, ты его так чудесно варишь.
Они прошли в кухню. Таня достала вазу, налила в нее воды из-под крана, бросила тонизирующую таблетку и поставила цветы в воду. Вазу она пристроила на столе и только тогда занялась приготовлением кофе.
— Как у тебя дела? — спросила Таня, засыпая кофе в агрегат.
— Да так… с переменным успехом, — ответил Тарас.
Таня прислонилась к кухонному серванту и несколько мгновений смотрела на любовника. Тот рассеянно поправлял цветы в вазе.
— Тарас, я должна тебе кое-что сказать, — произнесла она.
Тарас оставил цветы и поднял глаза на Таню.
— Я слушаю.
— Ты — десимулянт, — сказала Таня.
— Кто?
— Объект, притворяющийся, будто он есть, хотя на самом деле его нет. Фантом.
— Как это я могу притвориться, что я есть, если меня нет? — логично возразил Тарас. — Некому будет притворяться тогда.
— Три года назад, во время облавы, — медленно произнесла Таня, — ты получил тринадцать ран, пять из них — несовместимые с жизнью. Милиционеры очень сильно боялись тебя. Но ты умер не сразу — твоя животная воля к жизни известна. Именно она позволила снять с тебя ментограмму перед смертью. Ты — не первая копия Тараса. Другую твою копию допрашивали посмертно, но ты им ничем не помог, отказался давать показания, и тебя отключили.
По лицу Тараса было совершенно невозможно оценить, какой эффект произвели на него эти слова. Он смотрел на Таню по-прежнему внимательно и спокойно.
— Но информация сохранилась и была передана в «Иллюзивгейст», банк фантомов, — рассказывала дальше Таня. — Мне всегда хотелось иметь любовника, но блядовать мне не хотелось, это было бы нечестно по отношению к Дане. А на синтетического мне не хватало денег. Мне помог Вася — помнишь такого ботаника? Он объяснил тебе, как сделать «большой бум» в учительской, а ты после этого в него просто влюбился, защищал его везде? Вася теперь работает в «Иллюзивгейсте» программистом. Они как раз получили крупный заказ от Института общей психиатрии, надо было проверить некоторые психологические теории. Ведь не на живых людях их проверять, правда?
Тарас на миг прикрыл глаза веками. Зафырчала кофеварка — напиток был готов.
— Продолжай, — ровным голосом сказал Тарас.
— Вася предложил мне скидку на тебя, очень хорошую скидку, если я соглашусь поучаствовать в эксперименте. Тебя снова оживили. Правда, ты — это не совсем ты. Личностей, столь социально опасных, не активируют. Я попросила объединить в тебе черты обоих мужчин, которых когда-то страстно любила. А социальная опасность Костика имеет отрицательную величину, и они решили, что одно уравновесит другое, что на таких условиях можно рискнуть.
— Я не верю, — пробормотал Тарас. — Я же помню, как провел эти три года! Я…
— Главным условием эксперимента было то, что ты узнаешь о своей смерти и о причинах воскрешения, — спокойно сказала Таня. — Сейчас я назову кодовое слово, и ты вспомнишь, как ты умер.
И она произнесла его — три коротких слога, ужасных с семантической точки зрения.
Тарас испытующе посмотрел на нее. Ничего не происходило. Он улыбнулся и сказал:
— Вот видишь…
Договорить Тарас не смог — лицо его исказилось, он захрипел и рухнул на пол.
Таня смотрела на бьющееся в судорогах тело, брезгливо поджимая губки.
Голова Тараса лежала у Тани на коленях.
— Но зачем ты это сделала? Почему я? Ты же сама меня бросила!
Она провела рукой по его волосам и мечтательно улыбнулась.
— Я хотела иметь идеал.
Тарас закашлялся, поднялся на ноги и смачно сплюнул в раковину. Таня тоже встала, выдвинула ящик стола. Беретта последней модификации, стрелявшая энергетическими сгустками, рекламировалась как идеальное оружие для самозащиты, и Таня почувствовала, что ей сейчас представится шанс проверить это. Таня незаметно переложила пистолет в карман юбки.
— Ну и как, ты довольна? — очень ровным голосом спросил Тарас.
— До дрожи в мозжечке.
Он повернулся к ней. Увидев его лицо, Таня засмеялась.
— Сделай лицо попроще — такое мне неинтересно, — ласково сказала она. — Пойми, любимый, ты находишься в полной моей власти, и тебе не остается ничего, кроме как быть самым лучшим любовником. Если только я захочу… или ты мне надоешь… я отключу тебя.
Тарас хотел что-то сказать, но сдержался.
— Будь ты только Тарасом, ты бы сейчас убил меня, — понимающе проговорила Таня. — Но ты ведь еще и Костик. Ах, мой милый, нежный Костик…
Он шагнул к ней. Таня проворно вытащила беретту и направила на Тараса. Тот застыл.
— Имей в виду, — нервно сказала Таня. — Пока ты существовал в виде замкнутой электрической цепи, к Конституции приняли восьмую поправку. Согласно ей, иллюзорное убийство, убийство псивизионного или ревизионного фантома убийством не считается. Как сказал классик одному Тарасу, «я тебя породил, я тебя и убью…». Хотя о чем это я, ты ведь всю литературу мимо прохо…
