Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)
— Повелительница Снов придет сегодня сюда, чтобы поприветствовать нас? — спросила Карабелла.
— Сильно сомневаюсь, — ответил Валентин. — Обычай требует, чтобы сын приходил к матери, а не наоборот. Она останется во Внутреннем храме и, я полагаю, пришлет за нами своих иерархов.
И действительно, группа иерархов ожидала схода на берег королевской свиты. Лишь одна из этих женщин в золотых с красным одеяниях была хорошо известна Валентину — суровая седовласая Лоривейд, сопровождавшая его во время войны за восстановление на престоле от Острова до Замка, чтобы обучить практиковавшейся на Острове технике транса и ясновидения. Валентину показалась знакомой еще одна женщина из группы, но он никак не мог ее вспомнить, пока та не назвала его по имени. То была Талинот Исульд, худощавая, загадочная, первая его проводница во время давнего паломничества на Остров. Тогда голова у нее была гладко выбрита, и Валентину никак не удавалось определить, кто же перед ним — женщина (если обратить внимание на изящество черт) или мужчина (если принять во внимание высокий рост). Однако после посвящения во внутреннюю иерархию она отрастила волосы, и теперь длинные шелковистые локоны, такие же золотистые, как и у Валентина, не оставляли никаких сомнений.
— У нас есть новости для вас, мой лорд, — сказала иерарх Лоривейд— Сообщений много, но боюсь, приятных среди них нет. Но сначала мы должны проводить вас в королевскую резиденцию.
В порту Нуминора стоял дом, известный как Семь Стен. Никто не знал, что это означает, потому что корни названия уходили в седую древность. Он находился на городском валу, выходящем в сторону моря. Фасад его был обращен к Алханроэлю, а обратная сторона выходила на отвесную трехъярусную стену острова. Был он сооружен из массивных блоков темного гранита, добытого в каменоломнях полуострова Стойензар, подогнанных друг к другу столь искусно, что стыки оставались совершенно незаметными. Его единственное предназначение состояло в том, чтобы служить приютом посещающему Остров короналю, и поэтому он пустовал по многу лет. Тем не менее за порядком в доме постоянно следила многочисленная прислуга, как будто корональ мог в любую минуту прибыть без предупреждения и поселиться в своей резиденции.
Дом был очень старым, почти как Замок, и даже старше, насколько смогли выяснить археологи, чем некоторые из существующих на Острове храмов и священных террас. Как гласило предание, его построили по распоряжению матери лорда Стиамота, легендарной леди Тиин, для его приема ад время посещения им Острова Сна после завершения войн с метаморфами восемь тысячелетий тому назад. Кое-кто утверждал, что название «Семь Стен» связано с захоронением в основании здания во время его строительства семи воинов-метаморфов, собственноручно убитых леди Тиин при отражении нападения врага на Остров. Но никаких останков во время многочисленных реконструкций старинного здания обнаружено не было, да и большинство историков считали маловероятным, чтобы леди Тиин, какой бы героической женщиной она ни была, брала в руки оружие в ходе битвы за Остров. По другой легенде, название всему сооружению дала стоявшая когда-то в центральном дворе семигранная часовня, воздвигнутая лордом Стиамотом в честь его матери. Эта часовня, как рассказывают, была разобрана в день смерти лорда Стиамота и переправлена в Алаизор, чтобы стать основанием его гробницы. Но подтверждений тому тоже не имелось, потому что сейчас невозможно было отыскать никаких следов сооружения с семью стенами в центральном дворе, да и сомнительно, чтобы кто-то стал теперь раскапывать гробницу лорда Стиамота, чтобы посмотреть, на чем она стоит. Сам Валентин предпочитал совсем другую версию происхождения названия: «Семь Стен» — это искаженное заимствование из языка меняющих форму, означающее «место, где счищается рыбья чешуя» и относящееся к доисторическим временам, когда на побережье Острова высаживались рыбаки-метаморфы, приплывавшие с Алханроэля. Однако до истины вряд ли удастся когда-либо докопаться.
По прибытии в Семь Стен короналю следовало выполнить определенные ритуалы для перехода из мира деятельного, в котором в основном проходила его жизнь, к миру духовному, где царствовала Хозяйка Острова Сна. На время выполнения этих процедур — ритуального омовения, возжигания благовоний, медитации в келье с воздушными стенами из ажурного мрамора — Валентин оставил Карабеллу читать сообщения, накопившиеся за то время, что он был в море. Но когда он вернулся, очищенный и безмятежный, то по напряженному выражению ее лица сразу же понял, что поторопился с ритуалами, поскольку ему сейчас же придется вернуться в мир действий.
— Что, плохие новости? — спросил он.
— Хуже не бывает, мой лорд.
Она подала ему стопку документов, разложенных так, чтобы уже по верхним листам можно было понять суть наиболее важных из них. Неурожай в семи провинциях. Нехватка продовольствия во многих районах Зимроэля. Массовое перемещение населения из центральных районов континента к городам на западном побережье. Внезапный рост числа последователей малоизвестной до недавнего прошлого религии, по сути апокалиптической и эсхатологической, — в ее основе лежала вера в сверхъестественную сущность морских драконов, которые скоро выйдут на сушу и возвестят наступление новой эры…
Вид у Валентина был ошеломленный.
— И все за такое короткое время?
— А ведь это только выборочные сообщения, Валентин. Никто не в состоянии сейчас точно сказать, что происходит на самом деле — расстояния огромные, а связь такая ненадежная…
Он взял ее за руку.
— Сбывается все, о чем мне говорили сны. Мрак надвигается, Карабелла, а на его пути стою только я.
— Не забывай о тех, кто рядом с тобой, дорогой.
— Я помню. И благодарен им. Но в самый последний момент я останусь один — и что мне тогда делать? — Он грустно улыбнулся, — Помнишь, когда-то мы жонглировали в Непрерывном цирке в Дюлорне, и до меня только начинало доходить, кто я такой на самом деле. Тогда, разговаривая с Делиамбером, я сказал ему, что меня сбросили с трона, вероятно, по юле Божества и что, возможно, для Маджипура даже лучше, что узурпатор завладел престолом и моим именем, поскольку у меня не было сильного желания становиться королем, а тот, другой, наверное, показал себя способным правителем. Делиамбер совершенно со мной не согласился и сказал, что законный король может быть только один, что им являюсь я и что мне следует вернуться на свое место. «Ты слишком многого от меня требуешь», — ответил я тогда. «Многого требует история, — возразил он, — В тысяче миров в течение многих тысячелетий история требует, чтобы разумные существа сделали выбор между порядком и анархией, между созиданием и разрушением, между разумом и неразумием, — А потом добавил: — Кому суждено быть короналем, а кому нет имеет значение, очень большое значение, мой лорд». И я никогда не забывал его слова и никогда не забуду.
— И что ты ответил тогда?
— Я сказал «да», потом добавил «возможно», а он заметил: «Ты еще долго будешь колебаться между «да» и «возможно», но в итоге победит «да"». Так оно и случилось, и в результате я возвратил себе трон. И все равно мы с каждым днем удаляемся все дальше от порядка, созидания и разума и все больше приближаемся к анархии, разрушению и безумию. — Валентин посмотрел на жену с мукой во взгляде. — Что же, Делиамбер ошибся? Имеет ли значение, кому суждено, а кому нет быть короналем? Думаю, я хороший человек, а иногда мне кажется даже, что я хороший правитель; но мир все равно распадается, Карабелла, несмотря на все мои усилия или благодаря им. Не знаю: благодаря или вопреки. Возможно, для всех было бы лучше, если бы я остался бродячим жонглером.
— Ах, Валентин, что за глупости!
— Ты думаешь?
— Неужели ты действительно считаешь, что если бы оставил Доминина Барджазида на троне, то в этом году был бы хороший урожай лусавендры? Разве можно обвинять тебя в недороде на Зимроэле? Это стихийные бедствия, имеющие естественные причины, и ты найдешь разумный способ справиться с ними, поскольку тебе присуща мудрость и ты избран Божеством.
— Я избранник принцев на Замковой горе. Они люди, и им свойственно ошибаться.
— При избрании короналя они выполняют волю Божества. А Божество не предполагало сделать тебя орудием разрушения Маджипура. Эти сообщения серьезны, но не трагичны. Ты просто очень устал. Через несколько дней ты поговоришь с матерью, и она поможет тебе, укрепит твой дух. А потом мы направимся на Зимроэль, и ты восстановишь там мир и порядок.
— Я надеюсь, Карабелла, но…
— Не надеешься, а знаешь, Валентин! Еще раз повторяю, мой лорд: когда вы говорите с такой безысходностью, я с трудом узнаю в вас человека, которого люблю. — Она хлопнула ладонью по стопке сообщений. — Я не умаляю их серьезности, но считаю, что мы можем многое сделать, чтобы разогнать тьму, и сделаем это.
