Вадим Еловенко - Осознание
На улице я закурил и, застегивая куртку, пошел к машине. Открывая замок двери, я заметил выходящей из здания клуба девушку, что сидела за соседним столиком и так негативно отнеслась к моим папиросам.
Она, казалось, была удивлена, что водителем одного такого заделанного внедорожника на весь город оказался я. А я, не особо огорчаясь по поводу так рано для меня заканчивающегося вечера, вырулил с площадки перед клубом и покатил домой. В зеркальце я видел, что девушка зашла обратно. И чего она выбегала?
Дома я, узнав, что мои соседи почти все, договорившись, ушли в кинотеатр, был просто счастлив, что не надо будет с ними тратить час или больше на чаепитие. С двумя тюками парапланов и с книгами в руках я кое-как поднялся к себе и сбросил свой груз во второй комнате, что мной практически не использовалась никак кроме как курилки. Пошел, вымылся и уже чистый и свежий завалился на диван. Достал толстый роман и немедля углубился в чтение.
Роман оказался приятным и на редкость увлекательным. Я с трудом уговорил себя в час ночи отложить книгу и уснуть. С сожалением я усыпал, опасаясь нового кошмара. Я не зря боялся.
Сон восьмой.Я был мухой. Плотно позавтракав, я метался в поисках удобного места, чтобы отдохнуть, переварить пищу и вычистить ворсинки на лапах и туловище. Пристроился сначала на шкафу, но сразу улетел. По туловище в пыли смысла нет себя вычищать. Мотаясь по комнате, ища не пыльное место, я совершенно случайно направился в угол, где как мне казалось уж грязи быть не должно.
Паутину перед собой я заметил слишком поздно. И ладно бы я не сбавляя скорости направил свой полет в сторону. Удар о стену был бы для меня счастьем. Но я попытался остановиться и по инерции влетел в хитрый узор, сплетенный отвратительным черным пауком, что жил в этому углу и о котором я совершенно забыл.
Нет, я не паниковал. Влипнув в свежую паутину, я понимал, что если сильно трепыхаться, то смогу прорвать ее или даже разрушить полностью. Сил-то во мне было о-го-го! И я бился, методично наращивая скорость крыльев и поджимая и ослабляя лапки, которые увязли в клейкой паутине. У меня начало получаться. Все паутина буквально трещала по швам и ходила ходуном. Мне, наверное, не хватило секунд двадцать. Паук изменил сам себе. Он не стал дожидаться, пока я обессилю. Он бы не дождался этого. Вместо выжидания он вдруг как проснулся. С секунду оценивал состояние паутины и ринулся ко мне. Дело было совсем плохо. Пора уже было паниковать. И я забился еще сильнее. Сам не вырвусь, так хоть паука скину. Даже если он зацепится, у меня появится лишняя секунда, пока он сообразит что к чему. Паук - это простые инстинкты. Убийца и не более.
Я уже видел, как несколько его лап оторвались от паутины. Ну, еще немного! Я бился из последних сил и сам уже почти освободился. Паутина вокруг меня рвалась и, опадая на меня, пыталась еще больше затормозить мои потуги вырваться. Но, начав рваться хоть в одном месте, паутина уже не имеет той прочности… сколько я их прорвал на своем веку.
Но и паук не дремал. Он не упал. Он не замешкался. Он спешил, и вот мы оба замерли. Я, уставший и обессиленный, и он надо мной. Не гордый, не довольный, никакой. Просто машина для убийства. С секунду мы смотрели в глаза друг другу. Все его восемь глаза выражали пустоту и безысходность для меня. И безысходность эта убила во мне последнюю волю к победе.
Паук рывком подтянул паутину к себе и его жвалы, раскрывшись, впились в мое тело. Сначала я почувствовал, как мое тело мгновенно словно чуть раздулось. А потом пришла невыносимая боль от впрыснутого яда. Этот яд начал разъедать меня изнутри. Боль отступила. Сгорели разъеденные рецепторы. Тело мое меня больше не слушалось. Я только чувствовал, как с хрустом прогибается хитин над меняющим форму телом. Ну, и конечно я умер. Последнее, что я помню, это глаза паука. Без жалости, без сострадания. Без радости победы. Бессмысленные глаза. Это жизнь. Тут нечему сострадать. Это смерть. Тут нечему радоваться.
Неделю я прожил, сам не знаю как. Я ждал выходного, как никогда не ждал ничего и никого. Даже на работе, выполняя с мастерами второго и третьего цеха поручение начальника завода, когда надо было думать о секретности и безопасности… Короче, я думал далеко не об этом. Я все планировал, как встану в шесть утра в воскресенье. Как тихо, чтобы никого не разбудить, спущусь с парапланом в машину. Как на КПП буду улыбаться и отшучиваться на вопросы куда я в такую рань. Как на выезде из города придется давать на досмотр машину и показывать, что это за материя мной вывозимая. И еще я ломал голову, смогу ли я вернуться, если сломается машина так далеко от города. И что мне делать, если нападут дикие собаки? А если нападут люди? А если я сломаю ногу? Короче, какая дрянь только не забивала мне голову, только не то, что нужно было. Как результат, в пятницу у меня состоялся неприятный разговор с начальником завода.
- Единственное за что я могу тебя Артем похвалить, это что генератор вы и, правда, сделали. А все остальное просто спустили на тормозах. Аппаратура не опробована. Какое опробована, она еще даже не собрана. И я очень рассчитывал на тебя, что ты с машиной сможешь подобрать нормальное помещение для нашей задумки. Ты вообще пробовал найти то, что я просил?
Я кивнул. Я действительно пару вечеров потратил, объезжая нелюдимую часть города. Снег стаял окончательно, и я теперь мог не бояться прорыва шины на чем-нибудь спрятавшемся в снегу. Выбирая более-менее расчищенные улицы, я внимательно осматривал здания, мимо которых ехал.
- И что? - спросил меня начальник завода. - Нашел? Я честно признался, что нет. А потом изложил свои мысли по этому поводу.
- Мы зря зациклились на городе. Здесь даже если хорошо все спрятать, все равно опасно. Надо искать место за городом. А лучше вообще на островах. Проще подкупить экипаж рыболовный и на нем перетащить все и генератор и быть в безопасности, чем все сделать в городе и гарантировано быть разоблаченными. Начальник завода посмотрел на меня.
- Ты совершенно забыл, о чем мы говорили. Мы не делаем это в пику глядящим. Это основное. Мы хотим это сделать, а потом показать им и сказать как это круто и все такое. И зачем нам в таком случае острова? Я почесал щетину на щеке и сказал:
- Если бы глядящие хотели это, они бы давно уже сделали. Но у них видно свои причины, чтобы этого не делать. И как это круто, боюсь, мы им не покажем. Так что если мы и делаем ЭТО, то надо делать это с расчетом, чтобы никто не пострадал в случае быстрого обнаружения. Причмокивал губами, начальник завода сказал:
- Ну, так может вообще бросим? Ну, его? А? Что мы не найдем другого себе развлечения?
- Мы слишком далеко уже зашли. Надо доделывать. - сказал хмуро я. - Смысл-то какой бросать? Столько сил, денег потрачено. Столько людей задействовано. Он покивал и сказал:
- Давай в воскресенье все встретимся и поговорим. Покачав головой, я сказал, наверное, резковато:
- Нет. В воскресенье я не могу. - это был мой первый в жизни ему отказ. Я даже сам ужаснулся. Что ему стоит снять меня с мастеров и по оговору передать глядящим на растерзание? Но он словно и не заметил отказа и спросил спокойно:
- А когда? Все равно поговорить надо.
- Давайте завтра? - предложил я. - Завтра короткий день. Задержимся и все обсудим.
- Прямо на глазах глядящих, которые естественно захотят узнать, почему это мастера и начальник завода не спешат домой после рабочей недели.
- Ну и что? У нас, что мало других задач? Будем разбирать текучку вместе, пока тем не надоест и они не смоются. Потом отпустим не нужных нам мастеров и все обговорим. А я всех развезу по домам после этого.
- А что у тебя в воскресенье? - поинтересовался он.
- Ну, не могу я в воскресенье. - сказал со вздохом я.
- Ты себе что, женщину завел? Ну, так и скажи. Ты молодой. Ничего зазорного. И я первый раз в жизни ему соврал.
- Угу. Надо с ней хоть один день в неделю проводить.
Он оживился и попросил познакомить. Я обещал, что постараюсь. На вопрос кем она работает, раз живет в привилегированном районе, я ответил, что она глядящая. Вопросы у него отпали сразу.
Довольный, я убрался с завода, предварительно заскочив в цех, проверить все ли оставлено в порядке. Добравшись до района, я проскочил, почти не останавливаясь, через КПП и повернул к дому.
Возле дома стояла машина Василия. Я не верил глазам своим. Даже когда я вышел, заперев машину, я не верил. Даже когда провел пальцем по ее грязному железу, мне казалось это сном. Тот человек, что поднял меня из дерьма приехал ко мне. И наверняка был уже в доме. Я поспешил к нему.
Загоревший Василий сидел на кухне со старшим нашего дома и, распивая наверняка им же привезенное вино, о чем-то смеясь рассказывал. Заметив меня, он радостно поднялся и обнял меня. Он что-то спрашивал, а я глупо улыбался довольный тем, что вижу его. Чтобы придти в себя, я залпом выпил протянутый мне стакан с вином и только после этого смог отвечать. Мы сидели втроем на кухне и Василий рассказывал мне кем он стал. И хотя третий в нашем разговоре был лишним, но старший дома не спешил уходить, тоже с интересом слушая нового знакомого.
