Игорь Гор - Проект «Повелитель»
— Я не пойду.
— Давай быстрее! Не бойся! Косой встретит!
— Да мне без разницы, косой или рябой надоели вы мне все!
— Ну и хрен с тобой!
За окном раздается автоматная очередь. Прячу ствол за пояс и прыгаю в распахнутое окно. ***
Картинки событий перемешались в моей голове, словно кто колоду перетасовал.
Вот Косой стреляет и орет: Суки! От случайной пули падает Светка. Мишка — Ангел с перекошенным лицом дергает затвор, а патронов нет. Мы бежим, пригибаясь и поминутно оглядываясь, волоча за собой женщин. Они прикрывают уши ладонями, волосы спутались и растрепались на бегу. Узнав, что Луизы больше нет… Косой решает остаться и прикрыть наш отход. Бью Косого по морде и тащу за собой. Потом картинки кончились.
Серый рассвет настигает нас. Погоня отстала. Они не ожидали, что мы так вооружены.
Если б они знали, что ушли мы пустые, догнали бы непременно. С рассветом поднялся ветер. Он дул нам в спину, ворошил кучи мусора, кидался опавшей листвой. Вот и наступило холодная половина года, которую старый Хаймович упорно именовал зимой. Начавшиеся дожди однажды кончатся, и придет засуха и пыльные бури, и если ты не запасся водой, то до начала следующих дождей можешь и не дожить. На душе у Косого у же началась засуха, и я не знал, будет ли у него дождь. Он высох и помертвел. Перебитую пулей руку, он кажется, не замечал. Не замечал ни холодного ветра, ни сбитых в кровь пальцев, ни косого, хлеставшего за шиворот дождя, ни скользкой грязи под ногами. Он падал, поднимался и шёл дальше и снова падал, и снова поднимался. Мы шли рядом такие же, как Федор полумертвые от усталости. Мишка тащил за собой, приволакивая правую ногу, беспрестанно морщась и шипя от боли. Марта с Леной растянули над собой куртку Косого, прикрывая ей головы и плечи от дождя.
До дедовского дома осталось с полкилометра. Но я уже знал, что первым делом как придем, надо будет напоить Федора, стребовать с деда спиртное и напоить. Чтоб он напился и поплакал, а я молча посижу с ним. Надеюсь, тогда ему станет легче, и он хоть чуть-чуть оживет… … ….
Последним на второй этаж втащили Мишку, идти он уже не мог. В его ботинке хлюпало, и не вода. Я дернул за потайной крючок, но дверь не открылась. И тогда рукояткой пистолета постучал. Хаймович открыл сразу, словно за дверью и стоял. Он пропустил меня на руках с Мишкой. Мишка всё кривился, а под конец, когда я неловко задел его ногой за ступеньку, выматерился.
Дед зашикал на него:
— Тихо! Ребенка разбудишь!
Из спальни тихо, словно приведение вышла Луиза. И Косой распихивая всех кинулся к ней, и подхватив на руки хохотал как сумасшедший. А с глаз его двумя неиссякаемыми потоками падали капли дождя. В спальне кто-то разбуженный громко заплакал, тоже требуя к себе внимания.
* * *Баклан не промахнулся, он и не собирался попадать. Кивнул Луизе, и она поняла. Притворилась мертвой, и лежала, до крови прикусив губу, сдерживая крики. Как родила, не помнит, в себя пришла от криков ребенка. Тогда собрав все силы, спеленала ребенка и побрела к Хаймовичу. Моисей Хаймович как бывалая повитуха приступил к делу. В первую очередь нагрузил Шустрого, тот натаскал воды, нарезал тряпок на пеленки. Потом дед нагрел воды для гостей, помыл новорожденного, накормил мамашу и уложил обоих спать. И к нашему приходу они уже успели поспать. Как выяснилось, Луиза пришла через час после нашего ухода, Шустрый хотел, было бежать за нами, но старый не пустил. Было поздно, темно и вряд ли Сергей бы нас нашел. А потом, вряд ли бы мы нашли Сергея…
Нас как-то быстро сморило у печки, и мы вповалку завалились спать. На моем диване теперь спала Луиза с ребенком, на дедовской койке приютились женщины. Мужское население вело активную половую жизнь т. е. легли на полу, побросав не нужные вещи на пол и ими же укрывшись.
Проснулся я от вздохов Ангела. Дед перебинтовывал ему ногу, протирая самогонкой. Косой с унылым видом наблюдал за процедурой.
— Хаймович, милый, хорош добро на говно переводить…
— Сам ты говно! — обиделся Мишка.
— Да я говорю, что и так заживет,… а водки не будет, — оправдывался Федя.
— Когда тебе руку дед вправлял, ты чего-то водку не жалел?!
— Ну, то рука, а то твое копыто, — улыбнулся Косой.
— Вам молодые люди просто несказанно повезло, что пули навылет прошли, и извлекать не пришлось. Мише конечно больше повезло, только мякоть задета. А тебе Федор с дощечками месяц ходить как минимум. Лучевая кость перебита, пока не срастется руку нагружать нельзя, а то ещё криво срастётся.
— Ему одним органом кривей не страшно, он и так косой, — вставил Миша.
— А ты у меня сейчас будешь одноглазым!
— Ша! Бродяги! — Поднялся я на ноги. Меня в перестрелке бог миловал, ни царапины. А сломанное ребро не в счет, угол крыши был не очень мягким. Так нормально, дышать надо осторожно.
— Нам гостей надо ждать от Джокера и к их приходу гостинцев приготовить.
— Спи спокойно Толстый, уже всё заряжено, — успокоил Косой.
— Когда это?
— Шустрый наш Сережка постарался.
— Ага.
Я развернулся, собираясь, отправится по нужде, как меня остановил Федор.
— А кто это тебе куртку на спине так красиво располосовал?
— А? Я и забыл. Попросил Призрака ночи подсадить на крыше, вот он меня лапой и зацепил.
— Да, Ну? Правда что ли? И как он выглядит?
— Как выглядит, не знаю, на то он и призрак… но упаси боже с ним встречаться.
— Максим, твои раны надо срочно посмотреть и обработать, — встревожился Хаймович.
— Да дайте мне во двор сбегать, и поговорим, — не выдержал я.
— Давай, — согласился Миша, — у нас и без тебя есть, кому под себя ходить.
— Как пацана то назвать решили? — спросил я, переминаясь с ноги на ногу.
— Максим, — ответил Федя и почему-то засмущался.
— Хорошее имя, — ехидно вставил Ангел.
Но я уже бежал к дверям, поэтому подзатыльник ему отвесить не мог.
* * *
— А раны нагноились, однако, — заметил Хаймович, разглядывая мою спину. — Сережа!
— Что?
— Сбегай, подорожника принеси.
Шустрый сорвался с места. Ей богу, он кличку свою отрабатывает!
— Я конечно не спец, — почмокал языком старый, — можно сказать совсем не спец, но по характеру ран и глубине проникновения могу сказать следующее. Когти весьма острые, тонкие и загнутые. Похоже на кошачьи. Но такого размера кошки сроду не видел, ни до войны, ни после… Хотя конечно мутанты встречались…
— Дед, — спросил Шустрый, протягивая листья подорожника, — а кто с кем воевал тогда?
Хаймович нахмурился.
— Люди воевали против себя, против своих родных и близких, против своего дома, против самой жизни на Земле.
— Они что? — покрутил пальцем у виска Сережка.
— Вот и я так думаю, — кивнул Хаймович.
— Ты знаешь, Хаймович, ты, наверное, прав насчет кошки. Он когда меня подцепил, потом лапу облизал и вроде как умылся. Я еще заприметил, вроде как движение знакомое.
— Ну, допустим кошка… Но смущает меня Максим это отсутствие следов. Такое существо весит не мало. Торков давно кто-то крошит на винегрет. А следов нет…
— Понимаешь, — я замялся подбирая слова, — Он вроде как не живой… Он не ходит а словно скользит по воздуху, причем разом. Только его не было и он уже здесь, даже воздух не колыхнется.
— Хорошее дело, — присвистнул Миша, — с такими когтями покойнички летают.
— Он не летает. Он просто есть и нет… не знаю, как объяснить.
Хаймович кашлянул.
— Я кажется, догадываюсь как. В прошлом веке был такой термин — телепортация. Мгновенное перемещение в пространстве.
— И ещё… — решился выдать я, — Он не твердый, он вроде как туман, твердой становится та часть тела, которая ему нужна, лапа например.
— Интересно, — задумчиво сказал Миша, — а когда по нужде, он какую часть тела лепит?
— Да не ходит он по нужде, — психанул я, чувствуя, что моим словам не верят, — Он не ест никого, он охотится из инстинкта, из чистого удовольствия.
— Точно кот, — кивнул Косой, — Молодой кот, который мышей ловить учится.
— В твоих словах Федор есть здравый смысл, — сказал Хаймович, подняв указательный палец к верху. На языке жестов Хаймовича это означало высшее одобрение.
— Относительно породы мы определились, но природа данного существа весьма загадочна.
И разгадку думаю можно найти в известном нам месте… Хотя может быть я ошибаюсь.
Хаймович теребил мочку уха.
* * *… Одно из свойств биотиков, как оказалось это не только изменение и трансформация организма, но при достаточной продолжительности жизни объекта, создание его энергетической копии с клонированием сознания. Энергетический клон образно выражаясь наделен собственной волей и может при недостаточно сильном влиянии эго отходить от носителя и существовать самостоятельно некоторый период времени, но не более полусуток.
