Валерий Михайлов - Мастера Книги
– Понятно. Спасибо за ответы.
– Я могу идти?
– Да, конечно.
Вместе с тенью, растворившись в воздухе, исчезло и мое паническое настроение, словно тень забрала его с собой. Почувствовав себя осматривающим достопримечательности туристом, я сделал пару кругов вдоль стены полусферы. Этого вполне хватило на то, чтобы потерять к залу ожидания или посвящения всяческий интерес. Меня даже перестало удивлять то, что камень свободно пропускал свет, хотя и не был прозрачен. Не удивляет же нас то, что растения без всяких насосов поднимают воду на хрен знает какую высоту и вроде бы без известных нам органов чувств легко находят воду, еду, свет и чувствуют все наши мысли.
Устав бродить по залу, я, морально приготовившись ко всем ожидаемым тяготам и лишениям, уселся в каменное кресло. Однако, кресло меня приятно удивило. Стоило мне в него сесть, как оно чуть ли не мгновенно преобразилось, приняв наиболее оптимальную для моего тела форму. К тому же оно оказалось таким мягким и теплым, каким может быть только камень. Я понимаю, что эти слова выглядят как полная чушь, но в той реальности нет ничего теплее и мягче камня. При этом камень одновременно мягкий и несгибаемый. То есть, в отличие от той же перины он не прогибается ни насколько, но, тем не менее, остается одним из самых мягких материалов.
Сев в кресло, я расслабился до такой степени, что перестал чувствовать тело. Исчезло все, от чего я не мог до этого абстрагироваться, сколько ни пытался во время аутогенных погружений. Не было больше ни тела, ни времени, ни пространства, ни мыслей ни чувств…
Очнулся я уже у себя в кабинете. Я спал сидя за столом, уткнувшись носом в страницу 691. От неудобной позы мое тело затекло, а голова разболелась.
Чтобы хоть как-то прийти в норму я решил немного пройтись.
Дальше гостиной я не ушел. Там меня ждал дед собственной персоной. От такого сюрприза я вытаращил глаза, открыл рот и уселся на ступеньку лестницы на второй этаж.
– Хорошо устроился, – как ни в чем не бывало заметил дед, и эта будничность его слов заставила меня прийти немного в себя.
– Ты?! Как ты сюда попал?
– Ну, во-первых, не я сюда попал, а ты. Твой дом – это защитный кокон, который сумело сплести твое сознание, чтобы оградить себя от смерти. Я говорю сейчас не о смерти тела, а о смерти сознания, что в тысячу раз хуже. И если бы тебе удалось выйти…
– Подожди, – начало до меня доходить, но разве мы сейчас не дома?..
– Дома, дома, – рассмеялся дед, – вот только дома не у тебя, а у меня, в межпиксельном пространстве, которое обычно от твоего сознания отделяет бездонное море коллективного бессознательного. Это наш мир, мир Книги, мир чистой информации…
– Подожди, но ведь я уже несколько раз сюда приходил… или нет?
– Тебя приводили во сне, а это совсем другое дело. Мы создавали для твоего сознания интерфейс в виде сновидения и закладывали в твой визит гарантированную дорогу домой. Сейчас же ты, как тот хрен, что грохнул Минотавра, забывший дома нить.
– Это все чертова посылка! – догадался я.
– Что еще за посылка? – оживился дед.
– Утром ее привез какой-то курьер.
– Случайно не Паучек?
– Он самый, а ты откуда его знаешь?
– Он работает курьером с момента написания Книги. Его она выбрала первым.
– А по нему не скажешь.
– По тебе тоже многого не скажешь… ну и что он привез? – спросил дед с тем выражением лица, с каким мы слушаем в компании известный только нам интересный анекдот. Мы словно бы многозначительно говорим остальным: послушайте, это круто! Я-то уж знаю.
– Книгу. Какой-то детектив или женский роман, уже не помню. Вообще-то там была только одна ценная страница, а остальное…
– И что за страница? – перебил меня дед.
– Рисунок. Какая-то крышка от сковородки с жуткого вида седалищем посредине, – я уже настолько пришел в себя, что смог даже начать острить.
– И что дальше?
– Инструкции к ней не было… Короче говоря, не знаю как, но она отправила меня туда. Там я имел беседу с тенью. Потом сел на это седалище и, как рекомендовала мне тень, представил себе свой дом. И вот я здесь.
– Хочешь добрый совет? – спросил дед.
– Я хочу домой, – ответил я.
– Никогда не говори и не думай про того Тень в женском роде. Он может обидеться, и тогда тебе достанется по полной, – проигнорировал мой ответ дед.
– Но ведь тень женского рода.
– А этот Тень мужского. И вообще, что тебе дороже, твоя жизнь и рассудок или какая-то там грамматика?
Ответ на этот вопрос был настолько очевиден, что я не стал его даже озвучивать.
– Запомни, – нравоучительно произнес дед, – Тень – это здешний Харон, и если он не захочет, ты никогда не сможешь попасть туда, куда нужно. Уясни это на всю оставшуюся жизнь, иначе она у тебя сможет оказаться слишком короткой.
Вместо ответа я тяжело вздохнул, словно бы говоря своим вздохом: ну и нахрена ты меня втянул в это дело?
Дед же словно прочитал мои мысли:
– Я бы ни за что не стал тебя в это втягивать, да и сам бы не полез в это дело, но Книга не оставляет нам выбора – ты ведь уже это прошел, знаешь?
Я согласно кивнул.
– Ладно, о делах поговорили, теперь давай о деле: Раз мы встретились, значит тебе пора кое-что узнать. Насколько я понимаю, ты воспринимаешь себя как классного гадателя или пророка, – сказав это, дед внимательно уставился на меня.
– Что-то вроде того, – согласился я.
– Я тоже сначала так думал, пока Книга не заставила понять, что все обстоит иначе. А так как намеки она делает весьма жестко, я лучше расскажу тебе сам. На самом деле только чтение Лабиринта Судьбы является предсказанием или гаданием. Но когда ты выбираешь тот или иной вариант пути и потом это дело описываешь, ты, тем самым, закрепляешь свой выбор. Проще говоря, написанное слово становится судьбоносным.
– Скажи дед, а что ты еще обо всем этом знаешь? – спросил я, решив воспользоваться случаем в полной мере.
– Для тебя сейчас важно только то, что ты уже знаешь. Излишние знания будут только мешать.
– Но дед… – попытался капризничать я, но он меня жестко оборвал:
– Помни, кто задает правила игры, – сказал он.
– Ну а о моих нанимателях ты хоть можешь что-либо сказать? Кто они, что знают, что мне от них ждать?
– Свари-ка ты лучше кофе, – сменил тему дед, – давно не пил нормального кофе. А здесь он должен быть в точности, как у тебя дома.
– Тогда пошли на кухню, – позвал я.
Пока я готовил, дед молча внимательно за мной наблюдал, словно я делаю что-то архиинтересное или архиважное. За кофе он немного разговорился.
– Кстати о птичках, теперь ты можешь больше не читать книги. Теперь твое сознание созрело для прямого контакта, и когда она захочет что-то сказать или наоборот, послушать, что скажешь ты, она призовет тебя в тот самый зал с единственным стулом. Так что будь готов к этому в любую минуту.
– Я что, должен таскать этот рисунок всегда с собой?
– Он тебе больше не понадобится. Теперь ты знаешь дорогу, а если что, Тень всегда придет на помощь. Только вспомни о нем.
– Не помешаю? – спросил Тень, материализовавшись прямо на кухне.
– Кофе будешь? – поинтересовался я.
– Благодарю за заботу, но мне вполне достаточно аромата и присоединения к твоему чувству наслаждения.
– Так ты наслаждаешься вместо меня? – спросил его я.
– Зачем вместо тебя, – обиделся тень, я что, вор какой? Я наслаждаюсь с тобой. Это похоже на то, как один человек с удовольствием играет музыку, а другой, слушая ее, испытывает такое же удовольствие.
– В таком случае ты не только не воруешь, но еще и преумножаешь удовольствие.
– Все верно, – согласился со мной тень.
Конечно, я не специалист в физиогномике теней, но мне показалось, что он воспринял мои слова, как комплимент или приятную лесть. Решив воспользоваться подходящим моментом, я спросил:
– А как мне отсюда вернуться домой?
– Нет ничего проще. Дождись, когда захочешь спать, ложись и спи. Проснешься ты уже дома.
– А если я не хочу спать?
– Тогда, значит, тебе еще рано отсюда уходить. Тебя, значит, ждет что-то еще.
– Похоже, ты не рад моему подарку, – решил Тень, спустя пару минут.
– Какому подарку? – не понял я.
– Вот этому, – он обвел руками дом. Все это я создал для тебя, чтобы ты в случае чего смог выбраться сюда, получить дополнительное время, пережить наиболее болезненные минуты и так далее. Здесь ты можешь находиться хоть целую вечность, а потом вернуться в то мгновение, когда вышел сюда или позже, например, если тебе будут удалять зуб или бить тебя ногами.
– А как я сюда попаду?
– Ответ у тебя в компьютере. Я имею в виду твой компьютер здесь.
Я не хотел покидать Тень и деда, но они сами на этом настояли:
– Иди, – сказал дед, – здесь лучше не упускать шансы.
– Все правильно, – поддержал его Тень, – здесь все еще более эфемерно, чем там, в том твоем мире. Так что ты иди, а мы тут пока с твоим дедом посекретничаем. Давненько не виделись.
