Ян Ларри - Страна счастливых
– Я не понимаю, - перебил Павел, - почему мешает этому моя работа?
– То-то и есть, что ты ничего не понимаешь!… Я тебе так скажу: когда-то мы не задумываясь жертвовали ради Республики своей жизнью, а ты вот артачишься, когда у тебя меньшего просят.
– То есть половину жизни?
– Помолчи! Я тебя еще послушаю! Будь покоен! Так вот, если ты друг Республики, ты должен придти на сессию и заявить: дескать так и так, никаких сейчас других вопросов, кроме вопроса энергетического хозяйства, быть не может. Я, мол, решил временно отложить межпланетные опыты и отдать силы проблеме энергетики. Потому, де, интересы земли для меня дороже и тому подобное… Ты не думай, Павел, что я противник твоих работ. Не то, брат. Но вот беда: выбивают твои опыты всех из колеи. Бредиатаж получается. Человеки перестают смотреть под ноги, а ходят, задрав морды, на Луну. Какая уж тут работа. Откажись ты от своей Луны - и люди на время успокоятся и трезво начнут работать над энергетической проблемой.
– В доме пожар, а ты на бал собрался! - крикнул Коган, - тушить, тушить надо.
– Я не против, - загудел снова Молибден, - и никто не будет против, только…
– Позволь, - перебил его Павел, - я все-таки не понимаю тебя. Мою работу ты только что назвал чепухой и сейчас уже благословляешь ее. Как понять тебя?
– Откровенность нужна? Изволь! Ну, да, и я, и Коган, и многие другие уверены в том, что это чепуха!
– И?…
– И все-таки мы встанем горой за продолжение опытов. Молибден сжал бороду в кулак.
– Видишь ли, в свое время в колбах алхимика возникла научная химия, идеалист Гегель родил диалектику материалиста Маркса, фантастическая литература помогла наметить пути развития современной техники. В этом мире нет ничего неоправданного и ненужного. Все, что ни делается, - все это идет на пользу. Я, Павел, человек старый… Я помню времена, когда по земле дураки бродили.
– Полезные?
– А что ты думаешь? Понятно, полезные. Бывало на дурака до дрожи смотришь, экое, думаешь, ничтожество, и сам ужаснешься: а не похож ли я на него?… Ты не скажи! Дурак - прекрасное пособие для человеческого совершенства… Конечной цели ты здесь не достигнешь. Мы это знаем. А в результате твоей работы человечество, пожалуй, должно будет обогатиться чем-нибудь полезным. Это уж факт. Обожди годик-другой, я и сам приду работать над твоей химерой.
– Это не химера! - покачал головой Павел, - и позволь мне сказать все, что я думаю о своей работе.
– Послушаем… Почему же не послушать?
– Пусть в твоих глазах я встану, как показательный болван, но я скажу все, что я передумал за эти годы.
Помолчав немного, как бы собирая растерянные мысли, Павел задумчиво поглядел на своих собеседников и спокойно сказал:
– Ты знаешь о рождении идеи все… В те дни, когда я приступил к работе, я исходил из тех соображений, что рано или поздно Земля будет перенаселена и человечество встанет перед задачей колонизации космоса. Но с течением времени я решил, что перенаселение - событие мало вероятное. Скорее всего следует ожидать всеобщей катастрофы, которая сделает жизнь на Земле невозможной. А такие катастрофы, если мы примем во внимание свойства вечной материи, явятся, несомненно, если не сегодня, так завтра. Больше того, такие катастрофы уже видело человечество. Уверены ли вы оба в непреложности истины рождения человека на Земле? Я лично более всего верю в то, что человек родился в космосе и колыбелью человечества была иная планета, о которой мы ничего не знаем.
Я представляю себе дело так.
Миллионы лет назад люди жили на какой-то неведомой человечеству планете. Жизнь на этой планете имела культурный уровень значительно выше нашего. Люди не только имели такую технику, как у нас, но даже могли переноситься с одной планеты на другую. Теперь представьте себе, что на той неведомой планете человек с длинной седой бородой (запомните бороду, пожалуйста!) работает в качестве директора межпланетных сообщений. Он заведует отправкой межпланетных экспрессов, и от него же зависит возвращение этих экспрессов обратно. Теперь допустите, что с этой планеты на Землю отправляется целая экспедиция. Люди высаживаются на планете. Прекрасно. Они занимаются минералогией, ботаникой, собирают богатые коллекции, но в это самое время в космосе происходит страшная катастрофа. В старую систему планет врывается из мирового пространства Солнце, подхватывает нашу Землю и тащит ее в мировом пространстве триллионы астрономических единиц. Наконец, Солнце принимает сегодняшнее положение, захваченные в пути планеты начинают двигаться вокруг Солнца по обычной для всех планет орбите. Те же планеты, которые находились в этом поле мирового пространства, продолжают свой прежний путь, набегая с огромной скоростью на всю солнечную систему со стороны, обращаясь вокруг Солнца по сильно вытянутому эллипсу.
Последнее обстоятельство, между прочим, чрезвычайно важно, так как оно подтверждает эту теорию. Влетев из мирового пространства, в поле блуждающих космических тел, Солнце захватывает силой тяготения эти тела и образует вместе с украденной из другой системы Землей и некоторыми другими планетами нашу солнечную систему.
Канто-Лаплассовская гипотеза - детский лепет. Глупая сказка.
– Дальше, дальше! - попросил нетерпеливо Коган.
– Теперь представьте себе ужас людей, которые видят, как Земля с потрясающей быстротой уносится от их родной планеты. Они находятся от родины уже на таком расстоянии, которое свет может пройти в течение миллиарда лет. Несмотря на это, люди не теряют надежды. Они верят, что директор станции - седобородый мужчина - вернет их на родную планету. Проходят десятки лет. У вынужденных межпланетных колонистов появляются дети. На земле зарождается человек. Умирая колонисты рассказывают одичавшим детям о прекрасной жизни на родной планете, которая, может быть, называлась Рай. Возможно, что бородатый директор станции был зарегистрирован под именем бога с фамилией Саваоф…
Проходят миллионы лет. Планета Рай превращается в утерянный рай. Директор Саваоф - в сверхъестественное существо. Коммерческие агенты с аэроптерами - в ангелов. Люди рассказывают о коврах-самолетах (образ аэроплана), о летающем Икаре, о живой и мертвой воде (не боржом ли это?), о скатертях-самобранках (это несомненно наши коммунальные столовые).
– Ну, ну!
– Проходят столетия. Все забыто и утеряно.
Но человек тоскует об утерянном мире. У людей по временам поднимает голову «космический атавизм».
Ты сказал: нет случайного и неоправданного. Правильно! Я с тобою согласен. Но сам ты, очевидно, многое считаешь случайным. Ну чем ты объяснишь появление китайских легенд, в которых говорится о том, что первые китайцы упали на Землю с Луны? А перувианские легенды, утверждающие, что Манго-Гуэлла, основатель перувианской династии, спустился со своей женой с неба? А сказание об Атлантиде? А индийские книги «Веды» и «Бхагават-Гиты», трактующие о возвращении людей на другие планеты? И это не случайно!… У всех народов, особенно у древних, ты можешь без труда найти отзвуки этого события. Монгольские сказки о полетах на небо, сказание о Икаре и Дедале, вавилонские легенды о летающем царе Этане, арабские сказки о Синдбаде-мореплавателе, поэма персидского поэта Фирдуси о полете Шаха Кей-Кауса, утверждения Гераклита о том, что он был знаком с жителем Луны Арабисом, который обладал волшебной стрелой, переносившей его во всякое место вселенной.
Все это - деформированные воспоминания о событиях, которые случились миллионы лет тому назад.
Ты сказал: нет случайного и неоправданного. Правильно, Молибден. Не случайно появление литературных произведений, в которых разрабатывается эта проблема. Не случайны также героические попытки человечества осуществить эту связь с другими планетами. Не случаен и я, Молибден. Ты говоришь: откажись. Нет и нет! Тысячи раз нет. Ничто не в состоянии убедить меня в бесполезности этих опытов.
– Фантасмагория! - вскочил Коган, - бред, чепуха!! Одна из глупейших гипотез! Не будет этого! Слышишь? Большинство встанет против.
– Неправда! Моя работа - мечта человечества. Большинство будет на моей стороне.
– А если?…
– Что если? Ты сам знаешь: если мы соберем большинство, так тебе и Молибдену придется помогать мне. Если же большинство будет на вашей стороне, я вынужден буду, конечно, отложить работу.
– Экая горячка! - загудел Молибден, - Дай твою руку!… Вот так! Будем говорить спокойно. Я скажу тебе вот что. Гипотеза твоя несерьезна. Да ты и сам, наверное, не шибко веришь в нее. Я хочу говорить о другом. О гипотезах и действительности. Ты, вот, невесть чего тут нагородил. А толку из твоих слов не вижу. И потому не вижу, что в мире есть явления, которые можно назвать путями человечества. Как бы высока не была наша техника, а нам никогда не удастся положить звезды в карман. Как бы ты не обсасывал свою теорию, а дальше Земли тебе не удастся прыгнуть.
