Джон Гальт - День, когда доллар умрёт
Борясь с подступавшей паникой, я посмотрел на мистера Льюиса и сказал: «Мне надо домой. Я не могу оставить жену одну в такое время». Мистер Льюис, который обычно был спокоен, собран и расчётлив, схватил меня за руку и сказал: «Лучше способа словить пулю не придумаешь, сынок. Кроме того, если что вдруг случится, мы всего в нескольких сотнях метров от твоего дома, а я вооружён получше, чем полиция, служба шерифа и национальная гвардия. Посиди сегодня у меня, а когда комендантский час закончится, мы доставим тебя домой». Недостаток сна делал своё чёрное дело. Я кивнул, принимая его аргументы, прекрасно зная, что к этому моменту моя жена уже начала беспокоиться. Однако он был прав, и многолетняя мудрость опять укажет мне дорогу.
Увидев в моих глазах панику, он будто бы с сочувствием меня оглядел и сказал: «Эту ночь предлагаю провести, слушая мир. Скоро дойдёт очередь до Африки, а потом присоединятся страны Тихого океана и Азии. Условия хорошие и, если местные станции всё ещё в эфире, мы сможем услышать, какого чёрта происходит. Новости появляются очень быстро и несут с собой много интересного. А владение информацией — это 90 % успеха при выживании в наших условиях». Мне показалось, что со мной опять говорит мой отец, но слова меня не успокоили, а только заинтриговали. Я одновременно хотел и не хотел знать, что происходит.
25 февраля 2010 2:15, восточное время
Полицейский Майк Маргейт только успел отъехать с места преступления в маленьком городке Бонифэй, в котором произошло крупное вооружённое ограбление, когда диспетчер штата Флорида снова вызвал его по радио: «907-ой, говорит диспетчер, 10–33, а чёрт с ним, кто-то стреляет на 223 съезде с 257-ой дороги округа рядом со Спарксом. Соблюдайте осторожность. Майк, подкрепление пошлю, как только они освободятся. Число нападающих неизвестно, поступил вызов по 911, больше у меня информации нет». Майк кивнул и, несмотря на полуобморочное состояние после пятнадцати часов на посту, он устало проговорил в микрофон: «принято, это 907-ой, и послушай, Сэнди, скажи моей жене, что я сегодня вернусь домой ещё позже, чем завтра».
Полицейский включил сигнальные огни и выехал на шоссе, погнав к съезду, у которого, предположительно, совершалось преступление. От коллег он узнал, что сегодня вечером на полицейских была устроена засада, так что вместо того, чтобы двигаться со включённой мигалкой и сиреной, подъезжая к съезду, он выключил сигнальные огни, фары и отстегнул ремень безопасности, положив пистолет на сиденье рядом с собой. «Будь я проклят, если оставлю своих детишек без отца», — подумал он. Майк подъехал к съезду и медленно повернул на юг, выискивая признаки опасности. Когда он доехал до подъёма то увидел горящий старый микроавтобус «Додж» и нечто, похожее на горящее тело, лежавшее на шоссе.
Майк потянулся за пистолетом, и в это время по его лобовому стеклу с громким хлопком протянулась трещина, мерцавшая отражениями огня. Майк завалился на руль, поворачивая машину в кювет, и умер. Банда быстро принялась за работу, вытаскивая из машины тело и освобождая его от денег, золотых украшений, оружия и кредиток. Тело полицейского оставили в канаве на радость диким свиньям или другим животным, а его машину заглушили и откатили на дорогу, чтобы использовать в других засадах. Теперь оружие из багажника, патроны и, что самое главное, радиосвязь стали инструментами преступников, с помощью которых те могли заманить другие жертвы в свою ловушку.
Спад и падение ускорялись всё больше и больше. Единственным оставшимся вопросом был: «Сколько ещё потребуется молоту, чтобы упасть на наковальню?»
Часть 10. Погнутая корона и обесценившийся фунт
24 февраля 2010 23:05, восточное время
К этому моменту Том уже почти протрезвел — он вымотался, забивая досками окна сзади и по бокам дома, так ему сказала сделать тёща. Когда Том набил на окна разномастные доски из своей древней коллекции бесхозных деревяшек, его жилище стало похоже на дома из старых мультиков. Том зашёл внутрь, обильно потея под зимней курткой, и слегка согнулся, уперев ладони в колени. Тяжело дыша после работы, он пролепетал стучащими от холода зубами: «По…По…П-п-поооочему не забиваем окна фасада?» — озадачено спросил он Лилиан, цепенея от мороза. «Сынок, об этом позаботимся утром, но для начала надо бы найти приличные деревяшки. Ты хорошо поработал, и я знала, что если ты как следует попотеешь на этой холодрыге, ты протрезвеешь. Иди-ка сюда к обогревателю, электричество уже включили. Хотя странно, сынок, газ всё ещё не работает». Лилиан сделала паузу, чтобы взять одеяло и укутать в него Тома. «Ещё много чего надо сделать, чтобы подготовиться, знаешь ли». Том озадаченно на неё посмотрел, но он не успел вымолвить и слова, как подала голос Сэнди: «К чему подготовиться, мам?»
Лилан жутко устала и совсем не хотела заниматься этим вопросом до завтра. Она сняла свои маленькие восьмиугольные очки, положила их на столик для коктейлей и глубоко заглянула в глаза своей дочери и зятя. Затем она положила руку на колени Сэнди и заговорила: «Милая, та страна, которую мы знали и в которой выросли, несколько дней назад исчезла. Не знаю, вернётся ли она когда-нибудь. Тогда ночью Том, вполне вероятно, застал в „Уолмарте“ последний нормальный день для покупок на нашем веку. Теперь каждый мужчина, женщина, ребёнок, собака, кошка или какая другая тварь — сами за себя. Если вы не знаете и не доверяете соседям, мы должны подготовиться ко всему. Том, я посплю до трёх, после этого можешь меня разбудить», — мягко сказала Лилиан глубоким голосом, растягивая слова как любой житель Южной Джорджии. «А я что буду делать, мам? Это какая-то бессмыслица», — ошеломлённо сказал Том, чьё опьянение постепенно проходило. Теперь он невинно любопытствовал, о чём таком говорила Лилиан. «Ты дежуришь первый. Не стреляй, если нет прямой угрозы, и не вздумай заснуть. Сэнди, сделай ему два больших чайника кофе и сиди рядом, если потребуется», — на этот раз Лилиан говорила немного громче и твёрже, глядя на дочь сверлящим взглядом коричневых глаз. «Мама, а зачем нам дежурить?» — спросила Сэнди с тем же любопытством. На этот вопрос Лилиан вздохнула, взяла сумочку и достала револьвер.38 калибра в кобуре, протянув его Тому. Сэнди заговорила: «Мне кажется, идея не очень, учитывая, что он всё ещё может быть немного пьян, мам». Том одарил Сэнди злым взглядом.
«К твоему сведению, три с половиной часа на тридцатиградусном морозе с молотком, который постоянно бьёт тебя по пальцу, весьма неплохо отрезвляет, МИЛАЯ!» — многозначительно сказал он. Лилиан решила поиграть в миротворца и прервать эту маленькую перебранку, опять заговорив твёрдым голосом: «Тихо, вы оба, берегите силы. Том, иди, почисть одежду и прими холодный душ, чтобы проснуться. Сэнди, займись кофе. Я пошла спать. Следите за улицей и посматривайте через окно чёрного входа, не происходит ли чего необычного. Если что-то увидите, кричите. Вот коробка патронов для пистолета, не заряжай, пока не выйдешь из душа». Оба спорщика покраснели, как будто их отшлёпали, как четырёхлетних детей, покорно посмотрели на Лилиан, сказали «Да, мэм» и занялись своими делами. Лилиан поставила на стол коробку патронов, взяла очки, обняла Тома и Сэнди и пожелала им спокойной ночи. «Три утра, Том, не вздумай забыть. И оставь мне, пожалуйста, немного кофе», — это были её последние слова тем вечером перед тем, как она пошла в свободную спальню. Том ещё раз её обнял и пошёл в душ, Сэнди только покачала головой и двинула на кухню. «Интересно, чего она так волнуется», — раздумывала Сэнди, «половина домов в нашем районе либо брошена, либо изъята за долги».
Том выпрыгнул из-под струи холодной воды и быстро просох. Поскольку подогрев воды без газа не работал, ледяной душ мгновенно вывел его из себя. «Каким, чёрт побери, образом газ связан с болезнью нашего проклятого доллара?» — вслух поинтересовался он. Когда он надевал джинсы и майку, в спальню вошла Сэнди, сделав ему знак вести себя потише. «Мама уже спит, милый», — прошептала она. Том схватил теннисные кеды и вышел вместе с Сэнди на кухню, посмотрев на часы и отметив, что уже без двадцати двенадцать. На кухне он присел, надел кеды и посмотрел на жену, наливавшую ему в кружку горячий кофе. «Милая, у нас ведь не будет сегодня проблем с нашими соседями?» — обеспокоенно спросил он Сэнди. Она передала ему сахар и сказала: «Не думаю, дорогой. Мне страшно. Правда, очень страшно. Помнишь тех странных людей, которых мы две недели назад видели на улице? Для меня это уже чересчур, но ты ни в коем случае не должен спать», — сказала Сэнди, чьи глаза наполнялись слезами, будто она вот-вот расплачется. Том размешал в кружке сахар и, встал, чтобы обнять и успокоить жену. «Пора включить внимание», — сказал он, загоняя патроны в барабан револьвера, «Я постараюсь что-нибудь поймать по радио, которое она привезла, чтобы слушать. Ну и окна начну проверять. Давай-ка, погаси весь свет, кроме двух ночников на кухне».
