Джон Гальт - День, когда доллар умрёт
С громким «БУМ!» прицеп ударился о погрузочную платформу, и теперь, подумал Майк, разгрузка была делом времени. И тут он понял нечто важное, он так никому и не отдал документы на груз. Когда к его двери подошёл охранник, Майк задумался о дальнейших действиях. Он медленно открыл дверь, в то время, как охранник привёл ружьё в боевую готовность, будто бы Майк представлял неминуемую угрозу. «Эй, охрана!», — крикнул Майк, — «Бумаги всё ещё у меня!» Охранник кивнул, убрал палец с курка и кивнул Майку, чтобы тот подошёл. «Прошу у вас прощения, сэр», — сказал он Майку, — «Так холодно, что у меня крыша едет. Документы проверят позже. ФЕМА нас ужасно торопит». Майк решил, что с этим парнем можно было бы поболтать, и завёл беседу, пока охранник парафировал документы. «Сколько ты уже служишь в „Блэкуотёр“?», — спросил Майк.
«Сэр, я работаю в Зи уже три месяца[37], с тех пор, как вернулся из Ирака. Нас так уже давно не называли. С чего вы взяли, что мы всё ещё связаны с этим старым названием?», — нервно спросил двадцати-с-чем-то-летний парень, чьи пальцы подрагивали на рукоятке автомата. «Да просто интересно, когда мы сюда ехали, один из охранников показал мне старое удостоверение „Блэкуотёр“, вот я и подумал, а что происходит-то. Я за последние пять лет, с тех пор, как начал работать в этой компании водителем, не встречал бывших служивых», — ответил Майк, пытаясь сохранять спокойствие, не смотря на стучавшие зубы. «О, я понимаю. Не сочтите за наглость, но где вы служили, сэр?», — с уважением спросил молодой охранник. «Вьетнам, Вьетнам, Вьетнам, Камбоджа, Корея и Иран», — авторитетно ответил Майк. «Я был в небе над этим мразями, когда нас отозвал из страны Картер. Благодари Бога за то, что тебе не довелось пройти через что-нибудь подобное», — сказав это, Майк уставился в снег, почти чувствуя стыд. «Сэр, мы уважаем тех, кто служит, но не всегда тех, кто руководит», — сказал молодой охранник. После этого он жестом приказал Майку вернуться в кабину и крикнул, направляясь к погрузочной платформе: «Всё разгружено, сэр, спасибо за то, что вы нам помогли!» Майк кивнул, отъехал от платформы и услышал, как хлопают двери его прицепа. Любительское радио протрещало: «Для выезда проследуйте к четвёртым воротам на юго-восточном углу». Майк подтвердил приём и поехал за другим грузовиком к будке охраны. Когда он к ней подъехал, один из охранников жестом его остановил и подошёл, чтобы поговорить. Майк открыл окно.
«Это вам!», — крикнул охранник, передавая Майку конверт из обёрточной бумаги. Майк быстро его открыл и, увидев внутри пять двадцатидолларовых бумажек, поблагодарил охранника. Затем он выехал наружу и поехал на стоянку грузовиков, располагавшуюся неподалёку, рядом с Ай-94. Чтобы добраться до дома, топлива было более, чем достаточно, но осмотрительность требовала, чтобы Майк воспользовался деньгами Министерства транспорта, которыми с ним только что расплатились, чтобы залить баки под завязку. На въезде на стоянку грузовиков Майк заметил охранников, сильно похожих на служак из «Блэкуотёр». Когда он подъезжал, один из них помахал ему так, будто Майка уже ждали. Водитель выпрыгнул из кабины, подошёл к окну кассы, нажал на кнопку интеркома и проговорил: «Сто долларов на семнадцатую колонку, пожалуйста». При этом он вытащил из конверта деньги и продемонстрировал их клерку, как будто бы для того, чтобы показать, что он не врёт. После этого он положил их в выдвижной ящик кассы. «Принято, сотня на семнадцатую, сэр», — ответила клерк.
Майк устало пошёл к своей машине и крикнул водителю грузовика с открытым прицепом, стоявшего перед ним: «Странное нынче времечко, а, мужик?» Адресат как будто отдал ему честь и крикнул, разбавляя типичными лонг-айлендскими ругательствами, слова: «Да это ещё мягко сказано! Правительство заливает мои баки доверху! Да я поверить не могу в то, что делают эти парни из „Блэкуотёр“!» Майк кивнул ему и уставился на колонку. Воздух наполнился запахом дизеля, а цифры на колонке сменяли друг друга по мере того, как галлоны топлива наполняли его бак. И тут Майка будто ударили бейсбольной битой: «Чёрт побери, Оттумва же пишется с двумя „т“! Я только что взял и слил свой груз чёрт знает кому!»
25 февраля 00:10 время по Гринвичу
Идти домой было уже поздно. Часы показали десять минут пополуночи по гринвичскому меридиану — так сказал Льюис, — а я сидел будто приклеенный к радио, как ребёнок, который смотрит мультики. Военная музыка, которую мы слышали час тому назад, действительно оказалась военным маршем, но играла её Венесуэла — они включили свою сеть вещания на коротких волнах. Как я узнал, спасибо за это можно было сказать Фиделю и его команде. Несмотря на то, что мои страхи о том, что эта трансляция ведётся с территории США, немного угасли, Льюис предупредил меня, что если он сможет найти действующую станцию теле- или радиовещания вооружённых сил США, мы и правда сможем услышать военную музыку, а то и хуже.
Вдруг он сказал: «Джон, отвлекись и послушай вот это!»
«Говорит радио „Дойче Вэлле“, мы передаём сводку новостей из мира бизнеса, время 12 минут пополуночи по Гринвичу. Канцлер Германии заявил, что, следуя примеру премьер-министра Австралии, Сингапура, Гонконга, рынков Шанхая и Таиланда, в 11 часов утра по центральноевропейскому времени немецкие рынки ценных бумаг, биржевых товаров и облигаций действительно откроются для торгов на два часа. Эта беспрецедентная акция направлена на то, чтобы предоставить возможность трейдерам на рынках ценных бумаг, биржевых товаров и облигаций попробовать назначить цены активам, находящимся в их владении. Таков наш ответ на тот очевидный факт, что рынки США и Соединённого Королевства будут закрыты на долгое время. Предельно разрешённое изменение цен на торгах составит 20 % в каждую сторону, а все активы в иностранных компаниях, которые не доступны для торгов на рынках своих стран, останутся замороженными в ожидании дальнейших указаний. Торговля биржевым товаром и валютой будет вестись только с теми рынками, которые не ведут расчёты в британских фунтах стерлингов или долларах США».
Услышав это, я тут же заговорил: «Мистер Льюис, а какие ещё страны мы можем послушать, чтобы вещали новости делового мира на английском?» Он фыркнул и пробормотал «секундочку», роясь в старых журналах для радиолюбителей и запуская на ноутбуке программу со списком каналов, которую старый маразматик, очевидно, сохранил на жёстком диске. Стоило мне произнести: «А почему у вас включён компьютер, интернет-то не работает…», как он прервал меня и сказал: «Объясняю, и больше мне такие вопросы не задавай, а то отправлю тебя домой на съедение волкам. На случай таких событий, которые сейчас происходят, я скачивал все возможные расписания, списки и перечни, потому что, давай посмотрим правде в глаза, наше правительство не хочет, чтобы мы знали о том, что творится». Я покаянно кивнул головой, соглашаясь с его доводами, и посмотрел, как он настраивает радио на новую частоту.
Будто по мановению волшебной палочки из динамика раздался голос, но на этот раз это был не тот голос, который я хотел слышать. Вещала иностранная служба радио Японии, мой покойный папа называл её НХК (Ниппон Хосо Киокаи). И голос того, кто вёл передачу, этим вечером был совсем не радостный.
«Правительство Японии рассматривает действия Соединённых Штатов и членов Содружества Великобритании как фактический дефолт по обязательствам. Таким образом, оно требует полного погашения по курсу доллара, действовавшему за десять дней до утра четверга, 25 февраля 2010 года. Правительство Японии предупреждает, что если в течение семидесяти двух часов полное погашение по этим условиям не будет обеспечено определёнными соглашениями, вся, без исключения, недвижимость и собственность США на территории Японской империи будет конфискована».
Мистер Льюис откинулся на стуле и, не дав мне заговорить, шикнул на меня, чтобы я молчал. Он увеличил громкость радио, чтобы послушать, как финансовый эксперт из Японии рассказывает про то, что невыполнение США своих обязательств приведёт к коллапсу его страны, а также заставит заключить новый союз с правительством Китая, чтобы протолкнуть создание программы возврата денег, которые мы им были должны. После того, как он заявил, что японская йена будет торговаться на одном уровне с долларом США, стоит только государству отпустить её курс, я поглубже уселся в кресло, которое любезно предоставил мне мистер Льюис, и глотнул ледяного пива, которое после часа у радио достал Льюис. «Господи Боже», — заговорил он, — «Ты понимаешь, что это значит? Мы банкроты. Нам конец. Мы никогда больше не будем свободными. Мы теперь рабы Азии!» — тут мистер Льюис начал бормотать что-то про юго-восточную Азию, предательство и тому подобные вещи, в то время, как я тупо пялился на динамик радио, капая пивом на кроссовки.
