Марик Лернер - Полицейская история
Лайнер уже взлетел и достаточно резко принялся набирать высоту, подвывая турбинами. Продолжалось это не очень долго, потом ощущение подъема прекратилось. Гул двигателей уже не так доставал. Видимо вышли на курс и легли в горизонтальный полет. Погасло табло «Пристегнуть ремни». Нам в очередной раз на двух языках сообщили неизвестно зачем высоту, скорость, температуру за бортом, будто в самолете собрались любители экстрима, желающие поскорее отправиться прогуляться под ледяной ветер на крейсерской скорости в облаках.
Не-а. Большинство настроилось выпить, закусить и с нетерпением уставилось на медленно передвигающуюся тележку, заставленную бутылочками. Стюардесса с недоступным мне ангельским терпением каждого пассажира по пути спрашивала, что ему подать, перечисляя полный набор: пиво, кока-кола, вода с газом или без, виски, водка, вино. И все в нескольких вариантах.
Я бы точно не выдержал и кому-то из особо нудных, уточняющих, чем один сорт отличается от другого и сколько раз он имеет право выпить, уже на втором рейсе дал в лоб. Правда я не девушка-красавица и зарабатываю на жизнь и старость несколько другим образом.
Получив вожделенную водку, моментально хлопнул. Ничего так «Столичная» пошла. После второй серьезно полегчало и на этот раз действительно посторонние мрачные мысли ушли. Пока мы в воздухе все одно ничего не изменится. Ни в каком направлении. Включил телевизор, воспользовавшись наушниками, чтобы не мешать блямкающему по клавишам без остановки медведю.
В очередной раз нарвался на передачу с умными головами. Аналитики и прочие невразумительного происхождения политологи. Цену ихним прогнозам я с детства знаю. Вечно пугают или утешают, при этом в обязательном порядке «с одной стороны», с «другой стороны». Собственное мнение редко когда выражают без виляний.
Ну в натуре, а вдруг ошибочка выйдет, больше на канал не пригласят. А так объективность с политкорректностью рулят. Наверняка ведь учились у древних оракулов. «Царство падет, коли пересечешь реку!» и все дела. А претензий не предъявишь. Реально пало, да не то: «Вы не поняли моей глубокой мысли»
Диктор принялся юморить, обыгрывая наличие буквы «М» в фамилии нового Генерального секретаря ЦК КПСС. Практически никто не сомневается в назначении Мальцева. Это ведь он выступал первым оратором на похоронах предыдущего. Смотрится действительно забавно. Сначала Маленков, потом Мазуров, Машеров, теперь этот.
Вряд ли советским сейчас реально смешно. Новый человек – новые действия. Старые начальники стадами проследуют на пенсию и в отставку. От предыдущего все достаточно хорошо знали чего ожидать. Этот темная лошадка. Ничем ранее особо не выделялся. Вот и бухтят пятый день «с одной стороны», с «другой стороны». Надоели.
Ну вот опять понеслось про биографии. Мазурова назначили в 1949 г Первым заместителем Председателя Совета Министров СССР. В 1951 г член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС Председатель Совета Министров СССР. И как на всей этой титулатуре язык не ломают? Ну это работа советологов с умным видом произносить звания, в которых никто в США ничего не понимает за редчайшим исключением.
Как говорили мне люди попроще и поумнее – главный хозяйственный человек в СССР. Не кто-нибудь, лично Сталин назначил на должность. Задним числом очень смахивает, что Великий и Непогрешимый в людях абсолютно не разбирался. Потому и расстреливал профилактически. Не успел помереть, как начались среди его соратников крутые разборки. Куда там мафии. Одних прикончили, других посадили. Никакой преемственности в строительстве коммунизма.
Правда Маленков тоже на букву «М», но в те времена сакральный смысл данного факта еще не успел открыться. Мазуров его за полтора года сковырнул. Совместил пост руководителя партии и главы правительства в загребущих руках и тут в первый раз все аналитики с политологами и советологами крупно обделались. Продолжая внешнеполитическую линию в прежнем направлении, он очень странно повел себя внутри державы.
Впервые сквозь зубы в СССР начали признавать роль прибыли и ставить ее в центр производства. Идеологические принципы стали играть минимальную роль в экономике, что со временем доказало свою эффективность. Правда официально и громко он клялся в любви к коммунизму и прочим измам.
Что там думал в реальности точно неизвестно. Как и все прочие советские руководители большого ранга мемуаров не оставил. Маленькие иногда печатают. В эмиграции. Особенно хозяйственники. Забавно читать про тамошние аферы и сравнивать с собственными.
Мазуров приступил к изменению старых догм и направил огромные средства в легкую и пищевую промышленность, а также в сельское хозяйство. Первая пятилетка под его руководством считается наиболее удачной в истории страны. Это не я так решил, это мне три дня лекциями долбили мозг в расчете на углубленное познание обстановки. Будто не все равно, что там пятьдесят с лишним лет назад произошло для моей деятельности по ловле бандитов.
– Самый удивительный тип в истории СССР, – заметив, как я с раздражением выключил, непринужденно сказал медведь с отчетливым русским акцентом. Никакого бритиша. – Добровольно ушел в отставку, не дожидаясь смерти или заговора товарищей.
– Как же, – ответил я с сарказмом по-русски, – наши ЦРУшники задним числом уверяли в его тяжкой болезни. Все всегда знают апосля.
– Он, судя по позднейшим данным, был действительно тяжело болен, – ничуть не удивляясь на мои речи, ответил тот. – Но прежде чем уйти подготовил преемника, что тоже крайне изумительно. В СССР его искренне любят и уважают. Не боятся, – поднимая толстый как соска палец, провозгласил, – а любят. При нем происходило усиление технократов в руководстве, но никогда с трибун не звучали осуждения Сталина.
Подразумевалось видимо как сегодня себе позволяют некоторые.
– Фактически очень долго шло уничтожение старой системы экономики, подменяемое новыми законами при жестком диктате партии.
– Поляков Мазуров давил танками в 1956 г без зазрения совести, – говорю ехидно. – Да и венгров поставил в позу.
– Реалполитик, – пожимая плечами, отвечает. – Межгосударственные отношения не определяются добрыми чувствами. Выгодой – сколько угодно, разум обязан присутствовать. И уж никогда такие отношения не строятся на морали.
– В политике и в картах друзей не бывает?
– А то нет! Жесткий прагматик крепко держащий свою зону влияния. Договора всеми выполняются пока выгодны. Стоит измениться ситуации и любая сторона, получившая фору захочет поменять в свою пользу. Нам, русским, не похрен, насколько грубо обходились с недовольными в нашей зоне? Зато мы жить стали заметно лучше. В материальном и продовольственном смысле. Да и им послабления вышли. Даже раньше нашего.
– Провели испытания на подопытном народе.
– Так и надо, – убеждено отвечает. Ну точно новое поколение. Раньше болтать неизвестно с кем стеснялись. Разве под градусом. – Не на своих. Хватит с нас экспериментов 20 и 30-х годов. В миллионы жизней обошлись. Многие реформы при Машерове были разработаны и реализованы провинциальными руководителями, иногда без согласования, в отдельном районе. Если дела шли недурно и положительный эффект удавался, то они применялись на более обширных территориях, перерастая в реформы общегосударственного масштаба.
– Неужели без стандартной компанейщины?
– Когда как. Зато если потом выясняется втирание очков, такие хитрецы плохо кончали. Один застрелился, второго посадили лет на десять. Дмитрий, – протягивая руку, представился.
– Билл, – называюсь ответно и старательно жму ладонь.
– Выпьем за знакомство? – махая рукой ползущей по соседству стюардессе с навсегда приклеенной к красивому личику улыбкой, предложил.
Чисто по медвежьи он не спрашивая разрешения уволок половину остатков алкоголя с тележки под возмущенный писк и принялся сноровисто откупоривать очередную бутылочку. В самолетах они изумительно мелкие на один глоток. Жадничают. Здесь я его прекрасно понимаю. Зачем утруждать девушку многократными походами. Да и себя заодно ожиданием.
– Всегда готов!
– Сердце мне вещует не из наших ты, – выпив, провозгласил он.
– В смысле не из русских? Не-а, мои предки лет триста, а может и четыреста топчут американскую землю. Если считать с присутствующими среди них гуронами, вообще фиг знает сколько. Ваших вроде в роду не имелось. Но поляки присутствовали и я за них серьезно обижен.
– В качестве извинения, водочки?
– Маловато будет, – глядя на рюмку, вздыхаю.
– Вторично нальем, – успокаивает он меня.
– Так ты Дима, Митя или Дмитрий Иванович? – закусив очередную рюмку половиной сандвича, спрашиваю.
– Иванович – это стереотип. Мы не все Иваны.
– А как?
– Петрович.
– Будто лучше.
– Нормально. И вообще зови Дима. А у тебя какое второе имя?
