Михаил Кагарлицкий - Чужой цвет
В десять часов вечера Ан-Мари стояла перед входом в ночной клуб «Ганвей». Следовало переждать 7-8 минут. Так требовали правила конспирации. Наконец, она уверенно проскользнула мимо двух суровых вышибал и вступила в залитый неоновыми всполохами вестибюль. На ее появление отреагировали три входных канала.
— Ты к нам, милашка? — высунулся из одного строевик, причмокивая губами.
Ан-Мари отрицательно качнула головой и вошла в средний канал. В небольшой кабинке, за низким, автоматически переползающим от стены к стене столиком ее ждала Барбара.
— Здравствуй! — она дружески встряхнула холодные пальчики Ан-Мари в своей ладони. — Что будешь?
— Сок, — пожала плечами Ан-Мари.
— А я перехожу на более крепкие напитки, — улыбнулась Барбара и грустно призналась: — Устала.
Она отворила створку выдвижного шкафчика и достала запотевшую от холода бутылку.
— Тяжело. Особенно в последнее время. Все кажется, что за тобой постоянно следят. Куда ни взглянешь: глаза, глаза, глаза.
— Нервы, — предположила Ан-Мари.
— Не исключено, — усмехнулась Барбара. — Но все равно — надо быть настороже. В Службе Спокойствия работают хваткие и цепкие парни.
Черты ее лица в наступающем искусственном полумраке становились жестче и острее.
— Тяжело. Тошнит по ночам. Может быть, от самодельного красителя. Напрасно стала красить, надо было, как ты, — париком. Назло всем! Как вызов!
— Это не вызов, — сказала Ан-Мари. — Это совсем иное.
— Ладно. Встретились две активные ведьмы-вампирки, агентки-вредительницы и несут какую-то романтическую белиберду. К делу!
— Здесь, — Ан-Мари протянула сложенную вчетверо ленту, — информация за три последние недели.
— Молодец! — Барбара нагнулась и вытащила из сумочки маленький лиловый шарик. — Еда для твоих питомцев. Сколько осталось видеожучков?
Ан-Мари попыталась точно вспомнить, но ей это не удалось, и пришлось дать приблизительный ответ: — Около тридцати штук.
— На первое время хватит, — улыбнулась Барбара. — Ты уж поосторожнее с ними. Не спеши расставлять.
— Постараюсь, — Ан-Мари, немного помедлив, встала.
— Ты хочешь что-то спросить? — догадалась Барбара.
— Ты слышала о тетушке Кюнце?
— Конечно, — кивнула Барбара. — Я не знаю, что там произошло на самом деле, и ничего не могу сказать. Полагаю, разработкой этого случая уже занимается кто-то из наших. Если даже и…
Она обняла Ан-Мари за плечи и усадила рядом с собой.
— Понимаешь, девочка, мы ввязались в смертельную драку, и у нас не должно быть никаких сомнений. Мы сделали выбор смело идем по неизвестной доселе дороге. Не дойдут тысячи — дойдут сотни, не дойдут сотни — дойдут десятки, не дойдут десятки — дойдет один. И когда покажется, что победа близка, что ты ощущаешь ее своим духом и плотью, что вот она: пик, вершина, триумф, только тогда перед тобой и откроется настоящая дорога, и по ней пойдешь ты, и пойдут пришедшие после тебя, ибо эта дорога — дорога без конца.
Она поцеловала Ан-Мари в лоб и с улыбкой поправила черную кудрявую прядь на ее виске.
— А теперь иди. Иди. Тебе пора.
Дома Ан-Мари достала их шкафа котомку с тремя блестящими змейками. Расстегнув последнюю, самую неприметную из них, она опустила на дно ячейки лиловый шарик. В ячейке мирно спали узкие коричневые цилиндрики.
— Впитывайте, — приказала Ан-Мари. — Заряжайтесь. Скоро начну выпускать вас на волю.
2. ИНСПЕКТОР ЛЯКУРГ
Не повезло с самого начала. Спустившись со второго этажа пневмовоза Ан-Мари оказалась в эпицентре ожесточенной стычки. Группа строевиков прижала к афишному столбу долговязого юнца, которого безуспешно пыталась отбить толпа подростков.
— Да он рыжий! — кричал линейный строевик, отталкивая локтями прохожих. — Я их за километр чую. Перекрасился, сволочь!
Ан-Мари старалась пройти вперед, но каждый раз натыкалась на локти линейного.
— Подожди! — обернулся он к ней. — Сейчас отправим его в анализопункт, и дорога будет свободна.
Парни еще стремились надавить на строевиков, но те применили кастеты и рассеяли нападавших. Долговязый, оказавшись в сплошном темно-синем окружении, заревел и попросил немедленно отвести его на экспертизу.
— Я не рыжий, — мычал он, зажимая рукой разбитый нос. — Я их сам ненавижу.
— Там посмотрим, — примиряюще сказал линейный, и строевики, скандируя призывы, двинулись по тротуару. Тут откуда-то сбоку, сбив с ног Ан-Мари, на шеренгу налетели пятеро парней с дубинами. Потасовка, но уже более серьезная, охватила теперь всю улицу.
Ан-Мари с трудом выбралась из-под груды тел и поспешила укрыться в ближайшем подъезде. Несколько минут доносились крики, шум ударов и хруст костей. Затем раздался тоскливый вой сирены, и два пневмовоза с вооруженными строевиками вынырнули из-за поворота. Яростная волна одним страшным ударом вычистила улицу. Когда Ан-Мари выглянула из подъезда, только несколько сломанных дубинок да лужи крови напоминали о случившемся. Но не было и ее сумочки. И как она могла забыть о сумочке, выбираясь из толпы!
Ан-Мари тяжело вздохнула и медленно направилась на службу. Привратник, буркнув традиционное: — Проходите, младший статистик, — даже не обратил внимания на отсутствие у нее пропуска. Ан-Мари вошла в отдел и виновато посмотрела на Краузе.
— Опаздываете, — недовольно пробурчал он, не отрывая взгляда от поступающей ленты.
— Проспала? — поинтересовалась Карина, с интересом рассматривая ее помятую юбку и разорванную кофточку.
— Я потеряла… вернее у меня вырвали… сумочку. Там все… деньги, пропуск… — еле выдавила Ан-Мари.
— И много денег? — всплеснула руками Карина. — Ну и приключение! Рассказывай!
— Строевики затеяли драку с ребятами… — начала Ан-Мари, но ее оборвал строгий голос Краузе.
— Что вы говорите! — процедил он сквозь зубы. — Как могут строевики, оплот порядка и порядочности, участвовать в какой-то драке. Если и случился некий инцидент, гигантская глупость распространяться об этом.
— Почему? — удивилась Карина. — Деньги пропали!
— Деньги! — взвизгнул фальцетом Краузе. — Какие деньги?! Да будь там тысяча монет, они ничего не стоят по сравнению с пропуском в специальное учреждение, выдаваемым после особой проверки. А вы, Ан-Мари, не думаете, что вашим пропуском могут воспользоваться наши враги для проникновения на особо секретный объект. Подрывные элементы много бы дали, чтобы иметь доступ к поступающим сюда данным.
Ан-Мари молчала, опустив голову.
— Ну это вы слишком, коллега, — заметила Карина, — обвинять нашу крошку во вредительстве. Взгляните на ее бедное личико.
— Я уже давно не обращаю внимания на женские лица, — огрызнулся Краузе. — Мы стоим на страже интересов государства. Хотя в чем-то вы и правы. В нашей суматохе может произойти всякое.
Он задумался и, мысленно перебрав все возможные варианты, выбрал наиболее безобидный.
— Ан-Мари, идите в ближайший участок криминальной службы и заявите о пропаже пропуска. На основании вашего заявления дежурный делопроизводитель участка выдаст вам справку о потере документа. По истечении месяца, а они его и за год не найдут, мы через общую канцелярию, на основании справки из участка, выдадим вам дубликат пропуска. А потом я составлю докладную об изменении в вашем документе по технически-организационным причинам нумерации и затребую новый пропуск, минуя отдел контроля Службы Спокойствия.
— Дорогой Краузе! — восхищенно воскликнула Карина. — Какая блестящая идея!
— У-гу, — улыбнулся Краузе, — если бы не некоторые обстоятельства, я сейчас занимал бы должность одного ранга с вашим уважаемым супругом, коллега Карина.
Вход в участок криминальной службы представлял странное зрелище. Свисающая наискосок дверь, разбитые стекла, обгорелые останки пневмобиля. Можно было подумать, что участок был захвачен после яростного и кровопролитного штурма.
— Ничего особенного, — пояснил, пропуская Ан-Мари в здание, дежурный полицейский. — Бандитские штучки…
За полуразбитой стойкой спиной к двери сидел широкоплечий мужчина.
— К вам, — сказал полицейский и шепнул Ан-Мари: — Дежурный инспектор.
Мужчина оглянулся и, присвистнув, встал.
— Смотритесь, — похвалил он и представился. — Лякург.
— Ан-Мари Розенфельд.
— Чем могу служить?
Ан-Мари подробно рассказала о случившемся.
— Безнадега, — вздохнул инспектор. — Если в деле присутствуют строевики — ставьте крест на своем имуществе.
— Но мне нужна справка о пропаже документа, — сказала Ан-Мари.
— Делопроизводитель? — спросил Лякург.
Ан-Мари кивнула.
— Делопроизводителя подбили на прошлой неделе, — почесал ручищей в затылке инспектор. — Приняли за меня. У нас одинаковый рост.
Он посмотрел на Ан-Мари и махнул рукой.
— Постойте. Что-нибудь придумаю.
Через полчаса, взъерошенный и раскрасневшийся, как после тяжелой работы, он торжественно появился, размахивая справкой над головой.
