Давид Дар - Господин Гориллиус
В общем — это была счастливейшая супружеская пара.
Доктор Пиккеринг безгранично уважал свою супругу и настолько считался с ее мнениями, что даже не решался высказать какую-нибудь мысль, предварительно не согласовав ее с супругой.
— Итак, во славу рода человеческого и рода пиккерингова! — восклицал доктор, суетясь и готовясь к отъезду.
Конечно, все идейное, оперативное и практическое руководство процессом упаковывания чемоданов лежало на очаровательной Элизабет.
Она сидела в высоком кресле, худая, строгая, не улыбающаяся, и, глядя на окружающих в свой черепаховый лорнет, повелевала:
— Вставные челюсти господина доктора положите в чемодан 32-бис… Картонку номер 08 поставьте на корзинку из серии В за номером 33. Не забудьте уложить яйцерезку, запонки и взбиватель для белков…
— Ты будешь, мой дорогой, — кокетливо улыбнулась она доктору, — обеспечен в экспедиции всем необходимым. Я-то уж ничего не забуду…
Когда упаковка чемоданов была закончена, состоялось трогательное прощание между супругами.
— Мой дорогой, — строго сказала Элизабет, — береги себя и запомни свой девиз, который следует упоминать во всех речах, статьях и интервью: «Человек и созданная им культура — шедевр божественного создания». Запомнил? Повтори.
После того как доктор много раз повторил и выучил наизусть свой девиз, Элизабет Пиккеринг нежно и целомудренно поцеловала его в лоб и проникновенно прошептала:
— А за меня, мой дорогой, ты можешь быть спокоен… Я буду писать стихи, а всю материнскую нежность свою отдам благородным фокстерьерчикам… Я останусь тебе верна, как только может быть верна твоя добродетельная Элизабет.
— О, моя дорогая!
После этого доктор последний раз проверил, хорошо ли упакованы все его щипчики, лопаточки, скребочки, колбочки и пробирочки, и вышел на улицу, где его уже ожидали сотни провожающих.
Проводы экспедиции были трогательными и торжественными.
На пристани состоялся короткий митинг, на котором министр внутренних дел, господин фон Мамен, выступил с длинной одышкой и короткой речью.
— Господа, — сказал фон Мамен, задыхаясь, — совершаются исторические мгновения. Перед лицом всего благородного мира мы отправляем благородного доктора Пиккеринга в благородную экспедицию за благородным калом, который принесет благородную пользу всему благородному человечеству.
«Благородные господа! Этот кал будет не просто калом. Он станет нашим политическим знаменем, которое мы понесем с собой в доказательство того, что мы благородные люди, а не потомки голоживотых, извините меня, обезьян. Мы призываем его в беспристрастные свидетели, и пусть он нам честно и правдиво ответит, от кого произошли мы: от обезьян, как утверждал большевик Дарвин, или же от своих чистокровных дедушек и бабушек, как утверждает мудрый доктор Пиккеринг…
Итак, за дедушек! За бабушек!»
Мощное «ура» было ему ответом. Оркестр играл туш. Пароход неистово гудел.
А потом было море. Доктор Пиккеринг ходил по палубе, то и дело поднося к глазам подзорную трубу и всматриваясь в горизонт. Путешествие было как путешествие, с качкой, с рвотой, с заходами в экзотические порты, с таможнями, с торговцами… И вот, наконец, после жаркого экватора, после летающих рыбок, на горизонте показались берега Нижней Гвинеи.
В небольшом городке высадилась наша грандиозная экспедиция. Надо сказать, что это событие всколыхнуло весь городок. Добрая половина жителей собралась на пристани. Мальчишки прыгали вокруг выгруженного на берег экспедиционного снаряжения, как вспугнутая стая обезьянок. Полицейские, чьи голые тела были украшены длинными саблями, безуспешно пытались оттеснить толпу мальчишек и любопытных.
Экспедиция была оборудована по последнему слову техники. Она была снабжена танкеткой, вездеходом, автомобилями, автоматическими ружьями, огнеметами, пишущими машинками, легким самолетом-амфибией, молитвенниками, походным алтарем, противозачаточными средствами и многими другими необходимыми в экспедициях вещами.
На следующий день местные власти и интеллигенция дали банкет в честь доктора Пиккеринга. На этот банкет собрался весь цвет общества. Тут были шериф, представитель какой-то торговой компании, полицейский, политический оратор, два чернокожих вождя и известная шансонеточная певица, высланная сюда в изгнание за чрезмерную вольность своих песенок и туалетов.
Доктор с бокалом в руке произнес речь о величии человеческой культуры, не преминув упомянуть свой отлично вызубренный девиз.
— Господа! — говорил он. — Мы, люди, создали культуру, искусство, науку и политику. Разве же мы не есть шедевр божественного создания? Разве вот вы, господин шериф, или вы, очаровательная артистка, не являетесь шедевром господа-бога?..
Когда он кончил свою речь, все кричали «ура» и продолжали пить шампанское, а певица предложила тут же продемонстрировать совершенство человеческой культуры и пропела свои куплеты на мотив модного кэк-уока. И все были в таком неистовом восторге от совершенства человеческой культуры, что откинули стулья и стали качать прекрасную певицу.
На рассвете следующего дня экспедиция покинула этот чудесный тропический городок, с его пальмовыми аллеями, страстными воплями джазика и чудесным вином.
В сопровождении отряда полуголых туземцев, охранявших танкетку, вездеход и автомобили, экспедиция направилась к долине Горячих Вод, где в густых тропических зарослях жило множество человекообразных обезьян — горилл. Гориллы этих мест отличались своими громадными размерами, своей исключительной силой и своим невероятным уродством. Туземцы ужасно боялись этих свирепых, безжалостных, коварных и могучих зверей, которые являются подлинными властителями тропических, лесов.
Иногда эти страшные звери объединялись в стада и нападали на деревушки людей. Их кулачища, зубы и когти были бы достойным вооружением самой агрессивной европейской армии. Через десять-двадцать минут хижины людей бывали разрушены, а все люди лежали на земле с раздробленными костями, с телами, разодранными в клочья.
Итак, на рассвете экспедиция тронулась в путь. Доктор Пиккеринг сидел в танкетке, ощеренной пулеметами. Он был одет в шлем с сеткой от москитов. В одной руке держал заряженный револьвер. В другой — набор щипчиков, скребочков и лопаточек для кала горилльих глистов. А в кармане — Бедекер, Новейший путеводитель по Нижней Гвинее, в кожаном тисненом переплете, ценой в пять марок.
Часа через два после выхода экспедиции из городка кончилось шоссе, и машины стали, как говорится, продираться сквозь густые заросли лиан, по неширокой асфальтированной звериной тропе, ведущей к водопою.
Все время, пока двигалась экспедиция по этой тропе, на высоких пальмах красовались яркие рекламы:
«Нижнегвинейское пиво — лучшее в мире!»
«Легко и безопасно вы можете убить настоящего тигра. По первому требованию высылаем прейскурант расценок на нашу безопасную охоту».
«Здесь живет семья настоящих дикарей. Спешите посмотреть. Дешево и доброкачественно».
На берегу реки находилась прекрасно оборудованная ферма для искусственного разведения крокодилов. Невдалеке дымил завод, изготовляющий изделия из крокодиловой кожи.
Но на другом берегу реки кончился асфальт, и пришлось двигаться уже по настоящей звериной тропе. Все чаще из зарослей доносилось грозное рычание настоящих зверей. На земле видны были настоящие следы животных. Маленькие обезьянки сопровождали экспедицию, прыгая с дерева на дерево и визжа противными пронзительными голосами. Пышные, разноцветные растения стройными стеблями тянулись к тропическому солнцу. Как гибкие змеи оплетали лианы стволы пальм.
К концу вторых суток экспедиция достигла долины Горячих Вод.
Машины остановились, и доктор вылез из танкетки. Он приставил к глазам бинокль и обвел им горизонт. Экспедиция стояла на вершине холма. Впереди расстилалась широкая долина, покрытая густым, непроходимым, тропическим лесом. Все молчало кругом, только иногда откуда-то издалека доносилось грозное рычание зверя.
С чувством своего величия и собственного достоинства доктор опустил бинокль и сказал:
— Друзья, здесь мы разобьем наш лагерь. Сегодня вечером я приглашаю в свою палатку весь командный состав экспедиции. Я раскрою вам свой план облавы на горилл. Завтра на рассвете мы спустимся в долину и начнем свою операцию.
Лагерь был разбит. Он был похож на небольшой, хорошо укрепленный военный форт. В кругу, составленном из танкетки, автомобилей, вездехода и самолета, находилось несколько палаток новейшего образца, больше похожих на маленькие уютные коттеджи, чем на палатки. Заработала походная электростанция, и в палатках зажглись электрические лампочки. Вокруг палаток были установлены пулеметы и расставлены люди с автоматическими ружьями, ручными гранатами и огнеметами.
