Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011 № 01
— Ну ты реально посмотри…
— Ванечка, я знаю, ты не любишь, но за ее зимние Альпы ведь заплатил отец, это не на мои гонорары. И за круиз тоже. Ты ведь это понимаешь, что же закрывать глаза. Ну, давай я у него просто в долг попрошу…
— Нет! Он двадцать лет простить себе не может, что рано подарил тебе квартиру. А ты и выскочила за сельского урода…
— Ваня, ну у него другие понятия о жизни…
— Не говори ему ничего. Подумаем.
— Ну, хорошо. А что ты такой?
— Какой «такой»?
— Ну я же вижу. Случилось что-нибудь?
— Ничего не случилось… С Витькой тут базарили.
— С Архитравом? Кстати, за какие архитектурные достоинства его так прозвали?
— Травил много.
— А «Эпистиль» — потому что у него был эпический стиль или просто по синонимии?
— Просто… Просто потому что это иначе произносилось. Тоже в конкурс полез. Чего-то выдумывать собирается.
— Ну, он же человек с выдумкой.
— Да что тут можно выдумать? Расширение старой не везде проходит, значит, по-любому, нужна еще дорога, параллельно или ярусами, и я докажу, что эстакады быстрее и дешевле. И перспективнее. Уже доказал. И не надо вырубать ни лесов, ни экологов…
— Так что же ты тогда нервничаешь? Пиццу с курицей будешь?
— Будешь… Я не нерн… не нервничаю, а я не понимаю, что тут еще можно выдумать. Канал прорыть Москва-Питер и сплавлять.
— Свежее решение. Тебя в самом деле так беспокоит…
— Он что-то придумал. Я чувствую. Не полез бы он с еще одним стандартным вариантом в дорожный конкурс — зачем? Нет, он что-то придумал… И я не понимаю — что, понимаешь? Спасибо, не хочу больше, извини.
— Ваня, ну ты же ничего… Ну чаю-то…
— Потом, потом.
* * *— Привет, милый. Можешь говорить, да? Я сейчас в редакцию, наверное, до вечера… мопса поверни, я тебя не вижу. Ой, бабушка, а почему у тебя такие большие очечки?
— Да в тех уже не вижу ни черта, левым особенно.
— Ваня, у Эли есть знакомый окулист, профессор…
— Вот и пусть они друг другу очки втирают. Во парилка, да? Мокрый до этой самой… — опять кондёры вырубили по всему зданию.
— Лимит выбрали? Что он у вас такой маленький?
— Да нормальный, просто все гибридов своих из институтской розетки заряжают… и я тоже.
— А окна открыть?
— Да все уж пооткрывали, которые и не должны, и все равно духовка. А наверху вообще баня: там целиком не открыть, только щели… Ты где едешь, покажи… А, стоишь в пробочке. Ну, я тебя тогда поразвлекаю. Федьку моего сейчас умыли.
— В каком смысле?
— В прямом. Ветерок подул — у нас тут роза такая; что всё в нашу сторону несет — он и подошел к окну подышать, подымить…
— А вы, что же, и курите там? Не отходя от кассы?
— Ну, начальства же нет: на виллах, живьем и не появляется. Ну вот, выставился весь за окно, еще и рубашку расстегнул, а сверху откуда-то чайник выплеснули — он все и собрал на впалую грудь. Зеленый был. Ароматизированный.
— И горячий?
— А ты, оказывается, садистка… Нет. Но все равно обиделся, побежал искать, какая это…
— Нашел?
— Да найдешь там…
— Записано же все.
— Ну, он не хакер, а просто так в надзорную сеть кто ж его пустит, ароматизированного? Она для начальства — или если какие-нибудь ментокрылые налетят.
— Уличные же камеры — в открытой сети.
— Милочка, мы несравненно выше этого подглядывания: уличные на первых этажах, а мы на семнадцатом… Да, погоди-ка, не отключайся, тут к нам сродственничек в гости собирается, племяш мой двоюродный, Дашкин сын. Он — ну, не то чтобы совсем дебильный был, но отставал малость…
— Я помню, помню, ты рассказывал. Гнуся, да?
— Гуня. Ну, вообще-то, Даня, Данила, а Гуня — это по малолетству. Но я же его с тех пор и не видел. Больше десяти лет. Вот, вырос, выучился, поступать приезжает.
— Ой, молодец. Ну и прекрасно, поможем подготовиться. Он куда хочет?
— Да я думаю, он хочет от армии закосить. Ну, посмотрим. На днях должен объявиться.
— Звонил?
— По емеле сообщил. Где только адрес узнал…
— Ну вот, значит, в сети искать умеет, уже кое-что. Талантливые дети подросли, а нас всё молодыми сетеррористами пугают, вместо того чтобы обычных ловить. Ты когда сегодня?
— Да скоро, все одно и дома еще доделывать.
— Ну что, опять до утра сидишь? Вдовец соломенный.
— Нет, сейчас, мопса только вырублю, а то он у меня все пишет, как шпион… Знаешь, только не смейся… я со всеми этими делами… как-то в самом деле по тебе соскучился…
— О боже мой, да ты здоров ли, милый?… Ну не сходи с ума!
— Слушай, я… я люблю тебя!.. слышишь?
— Зайчик мой!.. не надоела?… за семнадцать лет…
— Никогда… только больше… как мальчишка…
— Ва-анечка… Ва-а!..
* * *— О, черт! Микрофон в кашу…
— А ты сними эту сбрую и ешь нормально. И зачем ты все записываешь? Хронику жизни оставить потомкам?
— Ха, нужна она им. Нет, симулятор кормлю. Между прочим, полезная штука.
— Чем полезная? Масло бери.
— Следующий шаг после мобильной персоналки. Ты вот мопса как используешь? Мобила, поисковик, чтоб на работу лишний раз не идти и в Эдинбурге своем поприсутствовать, если поехать не получилось, — так? А он может больше. Он может проблемы решать и будущее предсказывать.
— Как? Неужели и ты поверил в астрологию?
— Нет, ну, не предсказать, а проиграть в твоем, так сказать, формате, предпрожить виртуально.
— Я уж как-нибудь сама проживу, реально.
— Да сама и проживешь, но он тебе покажет — как. Как проживешь, если сделаешь так, и как — если иначе.
— Камень на распутье? «Прямо пойдешь — …
— …к ментам попадешь». Да, типа того. Машина выбора. Хорошая программа, на шахматных алгоритмах, далеко считает. Ходы выбираешь ты, но она показывает тебе последовательные позиции, к которым приведет твой выбор.
— Но в шахматах есть набор правил…
— Он есть и в жизни. В ней же тоже есть сравнительная сила фигур, оценка позиции, комбинации, удары, жертвы…
— И все кончается матом?
— Х-хе… чаще вничью. Но старые программы были «объективки», смотрели только на доску, а эта смотрит и на твоих противников, но, главное, она смотрит на тебя, точнее, в тебя. Нет, даже не так, ей не надо смотреть в тебя, она и есть ты в каком-то приближении, она смотрит в себя и находит твой будущий ход, который ты сделаешь в той позиции, когда она встанет на доске через двадцать ходов.
— А откуда она меня знает? По разговорам?
— Да, ты должна ее вскармливать своими словами, мыслями, реакциями, эмоциями. Читать ей вслух, как ребенку, и комментировать или, там, рассуждать. Но не сразу. Сначала — психологическая томография: отвечаешь на тестовые вопросы, вводишь реалии — себя, знакомых, события, воспоминания, чтобы сформировалась психобаза. Как бы очерчивается твоя внутренняя тень, контурная карта твоей души. Это база. А дальше, уже по ходу, идет ее корректирование, наполнение и актуализация текущим материалом твоей жизни. Устный дневник рекомендуют вести. Чем больше вводишь, тем ближе к тебе становится виртуальный клон и тем точнее его предсказания твоих действий и реакций. Да и не только твоих.
— Виртуальная тень… Пиявка духовная.
— Пиявки полезны. Но это, скорее, духовное зеркало. Ты же смотришься в зеркало, чтобы что-то в себе подправить. Или тот же твой театр: там ты проживаешь впрок чужие жизни, а здесь можешь начерно проиграть варианты своей.
— «И с отвращением читая жизнь мою…»
— Ты ее улучшаешь. Ладно, мне сегодня надо живьем пребывать, полетел.
* * *Ну, займемся расширением психобазы. Да, и загрузим мы в нее непрочитанную, как всегда, классику, Витрувия. А заодно узнаем, наконец, что такое есть архитектура. И с чем ее есть. Значит, технические детали пропускаем, смотрим общее.
«…чтобы величие империи приумножалось и возведением великолепных общественных зданий…»
Москва-сити, что ли? Или наш фитиль?
«…в этих книгах я разъяснил все законы архитектуры…»
Ну, вот и давай.
«Архитектура состоит из строя, по-гречески фбойж…»
Ну, мне только по-гречески не хватало.
«…расположения, евритмии, соразмерности, благообразия и расчета… Все это начинается с размышления и изобретения».
У нас — с заказа, обычно.
«Размышление есть старательность, полная усердия, трудолюбия и бдительности…»
Да! Чтоб чего не сперли, пока размышляешь.
«Все это должно делать, принимая во внимание прочность, пользу и красоту».
Да-да. Ну, прочность мы сдавали. А польза у нас достигается…
«…беспрепятственным для использования расположением помещений…»
