Борис Терехов - Крысолов
— Да, мне нужно поговорить с Венерой Сизовой, — сказал я.
— С кем, с кем? — спросила она, пытливо осматривая меня.
— Проще говоря, с Венкой. Венера Сизова — это ее полное имя. Я звонил в дверь, стучал в окна, но без результата. Кажется, ее нет дома.
— Кто вы?
— А вы кто?
— Я ее соседка.
— А я коллега Венки, — показал я свое служебное удостоверение. — Понимаете, она не выходит второй день на работу, не отвечает на наши телефонные звонки, и мы начали беспокоиться. Может быть, вам известно, что с ней случилось?
— Нет, — мотнула она головой. — Вчера меня спрашивал об этом сотрудник службы безопасности.
— Да, я просил Шехнера, чтобы он прислал сюда своего человека. А когда вы видели Венку в последний раз?
— Сегодня, какой день недели?
— Пятница.
— Ага. Тогда, по-моему, во вторник вечером. Она выходила во двор выбрасывать мусор. Мы поздоровались у помойного бака, перекинулась несколькими фразами. Вид у нее был самый обычный, только чувствовалось, что она очень устала, — тщательно подбирая слова, сообщила женщина. — Вы думаете, что с Венкой произошло несчастье?
— Все могло быть. Вот выясняем.
— Господи, что за страшные времена!
— А в доме у нее кто-нибудь бывал?
— Кого вы имеете в виду?
— Ну, друзей там, родственников.
— Друзей и родственников у нее не было. Мужчины к Венке тоже не ходили. Она вела замкнутый образ жизни. Но почему мы говорим о ней в прошедшем времени? Может, она еще жива, — всполошилась женщина и, поежившись, плотнее запахнула свою тужурку.
— Надеюсь, что да.
— Так вот, она ведет или вела?.. Ладно, пускай будет, что вела замкнутый образ жизни. Никого у себя не принимала. На первом месте для нее, прежде всего, была работа. Она ее очень любила, только о ней и твердила. Я никогда еще раньше не встречалась с таким ответственным и исполнительным работником.
— Этого у нее не отнимешь, — согласился я.
— А все потому, что она терпеть не могла крыс, считала их главным источником всех зол. Что если крыс не остановить, то они заполнят весь мир. Не знаю, насколько это верно — в нашем мире существует и много других проблем, — вздохнула она, стрельнув на меня глазами. — Обо всех своих коллегах она была самого высокого мнения, за исключением, пожалуй, лишь одного — не помню его имени. А вас — ведь вы, кажется, ее начальник? — она очень уважала и всегда хорошо отзывалась.
— Мне это приятно.
— Теперь, кажется, я понимаю почему.
— Вот как?! — удивился я. — Но меня волнует, что если с Венкой стало плохо, то попасть к ней в дом никак нельзя. А вдруг она нуждается в медицинской помощи?
Пухлая женщина задумалась, снова окидывая меня пристальным взглядом.
— Вот что, господин Древо, от меня можно попасть к Венке. В свое время мы купили у нее часть дома и между нами есть общая дверь. Желаешь взглянуть? — спросила она, неожиданно перейдя на «ты».
— Конечно, — кивнул я.
— Между прочим, меня зовут Луиза. Извини, за беспорядок — у меня пятеро детей. Родилась сначала двойня от первого мужа, потом тройня — от второго. С детьми столько хлопот. То одно, то другое — не успеваешь за всем уследить. К счастью, сейчас они в школе. Но беспорядок остается. К тому же мой второй муж работает в коммунальной службе и тащит все подряд в дом. Вдруг, дескать, что-нибудь понадобится в хозяйстве. Весь дом уже захламил, — говорила пухлая женщина, пока мы шли по узкому коридору, заполненному самыми невероятными вещами.
В конце коридора она открыла ключом дверь с облупившейся белой краской и пустила меня на половину дома Венки, и последовала следом. В отличие от жилища ее соседки Луизы, несмотря на обилие старой мебели, здесь царила чистота и порядок. На полу ничего не валялась, вся одежда висела в шкафах. Стены, оклеенные обоями пастельных тонов, украшали картины в дорогих рамах. В застекленных полочках в ряд стояли фарфоровые и фаянсовые фигурки. Словом, это было типичное жилище одинокой женщины, напоминающее жилище Клариссы, только не такое современное, к тому же меньше и беднее. Но, судя по всему, никто из посторонних в ее покои не проникал. Самой же Венки нигде не было. На мой голос она не отзывалась. Мы с Луизой походили по гостиной и спальной, посмотрели ванную и кухню, заглянули даже в стенные шкафы. Между тем, постель в спальной была аккуратно заправлена. Скорее всего, утром она ушла на работу и вечером не вернулась домой.
— Куда ж она могла подеваться? — пробормотал я.
— Понятия не имею, — пожала плечами пухлая женщина.
— Загадка.
— Ладно, пойдем отсюда. По-моему, мы и так нарушили закон — без разрешения проникли в частное владение, — сказала она и направилась к общей двери. — Ты уж давай не говори никому, что мы были у нее.
— Разумеется, лишние неприятности нам с тобой ни к чему, — согласился я.
— Вот именно.
Я собирался уже выйти на улицу, но Луиза, схватил меня за руку, спросила:
— Ты не знаешь, что будет с жильем Венки, если она больше не объявится? Ну, пропадет окончательно? Мой муж хотел бы купить вторую часть этого дома. Понимаешь, у нас очень тесно, повернуться негде. Нас все-таки семь человек. А что будет, когда наши дети подрастут? Новое жилье сейчас стоит безумно дорого.
— Мне это прекрасно известно. Но в любом случае надо подождать, по-моему, полгода, пока исчезновение Венки не признают официально. Спасибо за помощь, прощай.
— До свидания, Хэнк, — улыбнулась она, не без кокетства поправляя прическу. — Приходи еще, когда станет чего-нибудь известно о ней. Расскажешь мне. Лучше всего, как сегодня. В это время дня я обычно бываю свободна.
— Обязательно, — пообещал я.
«Интересно, сколько бы у нее родилось сразу детей от третьего мужа — четверо или пятеро? Хороший вопрос. Но если без шуток, то не причастен ли второй муж Луизы к исчезновению Венки?» — думал я, идя к своей машине. Возможность приобретение лишней жилплощади — чем не повод для совершения преступления? Но как тогда быть с Куртом? Что его тоже убил муж Луизы? Зачем? Никакого жилья он бы от Курта ввек не дождался.
Закрытая лечебница находилась на самой окраине округа рядом с развалинами гигантского завода. До войны на заводе производили легковые автомобили, но сейчас производить их в таком объеме не требовалось, и восстанавливать его не стали. Расчищать руины его бывших корпусов даже и не пытались. Поэтому я почти заблудился, петляя на машине по извилистой дороге между потрескавшихся бетонных плит и ржавых металлических конструкций, пока, наконец, основательно не застрял среди этого железно-бетонного хаоса.
Я вылез из машины, водрузил на плечо непочатую упаковку крысоловок и, проклиная все на свете и в первую очередь себя самого, отправился пешком искать лечебницу. Ступал я осторожно и контролировал каждый свой шаг — боялся зацепиться за что-нибудь и порвать одежду или споткнуться и растянуться в грязи вместе со злосчастными ловушками. Ничего не скажешь, местоположение лечебного заведение было выбрано крайне удачно. Выглянешь в окно, и сразу задумаешься о бренности всего сущего.
Впрочем, наверняка к лечебнице есть нормальная дорога — просто я не сумел ее найти.
Пробираясь среди заводских развалин, я решил выяснить: ведется ли за мной слежка? Насколько были обоснованны мои вчерашние подозрения? Ведь Шехнеру стало откуда-то известно о моих визитах. Я завернул за торчащие из земли бетонные сваи и оглянулся назад. Нет, никто не крался за мной по пятам. Других любителей гулять здесь, кроме меня, не было. Значит, донес на меня определенно кто-то из тех, с кем я вчера встречался и разговаривал.
Минут через десять я набрел на высокую кирпичную стену, уцелевшую чудесным образом во время войны. Поправил на плече упаковку с крысоловками, бодро зашагал вдоль стены и вскоре обнаружил крепкие металлические ворота. Взломать эти ворота мне было явно не по силам, что, собственно, было и не нужно. Рядом виднелась дверь в проходную, где за стеклянной перегородкой, положив сплетенные ладони перед собой на столик, скучал маленький человек с утомленным серым лицом в форме охранника. При моем появлении, он моментально вскочил и воззрился на меня, ожидая разъяснений.
Я с грохотом опустил упаковку с ловушками на кафельный пол и с упреком проговорил:
— Едва отыскал вашу лавочку. Надо было лучше рассказывать о дороге к вам, черт побери. Битый час слонялся вокруг да около. Кто мне теперь оплатит мое потраченное время? Ладно, давай открывай! — кивнул я на запертую внутреннюю дверь.
— Ваш пропуск? — невозмутимо отозвался охранник.
— Ну, ты и бюрократ! Окопался, понимаешь, в теплом местечке. Ты что с неба упал? Крыс изводить заявку подавали? Вот и открывай, не задерживай! — сказал я. Само собой, что никакой заявки нам никто не подавал. Но я не смог придумать другого подходящего предлога, чтобы побывать в закрытой лечебнице. Побывать же здесь стоило — слишком часто я слышал о ней в последнее время.
