Денис Куклин - Легенда
- Но почему, Том?..- Генрих осекся.- Почему вы вовлекли меня в свои планы? И не только меня, но и Марту, насколько я понимаю...
Азаров со Свенсоном переглянулись.
- Наш выбор не случаен,- кивнул хозяин кабинета.- И в разговоре с вами я снова и снова понимаю, что мы не ошиблись. Генрих Штольц, вы - потомок европейских аристократов. Этот факт не имеет решающего значения, но все же имеет вес.
- Я не понимаю, о чем идет речь,- Штольц с удивлением смотрел на собеседников.
- В ближайшие дни я подробно изложу вам историю Европы и мира до Волны,- кивнул Азаров.- Генрих, вы имеете наследственные права. Позже вы поймете, что это означает. Мы выявили несколько сотен потомков аристократических фамилий. Вакуум власти губителен. Люди должны знать, что о них заботятся. Люди должны верить, что о них думают...
В пять часов утра раскатился над городом колокольный звон. Генрих сидел в саду на сырой траве, прислонившись спиной к стволу старого кедра. Это дерево когда-то посадил отец его отца.
Утро было прохладным, над травой висел зыбкий туман. Под куполом сполохами пробегали огни радужной иллюминации.
Мальчишки уже ждут меня, думал он, глядя на далекие, расцвеченные проблесковыми маяками башни Сити и синие звезды над Верхним городом. Стоят в прихожей и перешептываются, в первый раз они опередили меня. Генрих закрыл глаза, впитывая последние мгновения тишины, после медленно встал и пошел к дому.
Мальчики на самом деле ждали его в прихожей.
Когда Генрих открыл входную дверь, они вздрогнули от неожиданности.
- Доброе утро,- улыбнулся Генрих.
- Мы опять не успели!- Выкрикнул Матиас.
Генрих обнял его и прошептал:
- Не шуми, Мати.
Он потрепал сыновей по светлым волосам и вышел на крыльцо. С улицы дохнуло в прихожую прохладной предрассветной мглою.
Мальчишки спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. То над одним, то над другим крыльцом в соседних домах вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С Генрихом здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. Сегодня он отчетливо видел лицо каждого человека, пробегавшего мимо калитки. Вчера он узнавал их, но не видел лиц. А сегодня ему стоило усилий, чтобы вспомнить, кого именно из соседей видит перед собой. Но сегодня он видел их глаза, видел их лица. Он смотрел на пробегавших мимо него людей и чувствовал каждого из них. А спустя еще мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.
- Мы вместе,- прошептал Генрих, и его шепот растворился в колокольном звоне.
- Сегодня я буду первый!- Неожиданно выкрикнул Матиас и припустил по дорожке.
Он пробежал мимо отца и со всех ног помчался в сторону фонтана. И уже вслед за ним бросились браться. Генрих улыбнулся им вслед. На крыльце, запахнувшись в теплый халат, стояла Моника. На ее губах играла едва заметная улыбка.
На перекрестке Тенистой и Мятной к нему присоединился Геккер.
- Салют!- С едва заметным придыханием поздоровался он.
- Привет,- кивнул Генрих.- Как София?
- Как может себя чувствовать женщина после бала?- Вопросом на вопрос ответил тот.- Мне кажется, она вообще не ложилась спать. Даже сейчас кружит по дому и мурлычет под нос мелодии вальса. Но, к слову сказать, такого роскошного бала еще не было. В жизни своей ничего подобного не видел...
- Такой бал бывает один раз в жизни,- согласился с ним Генрих.- Моника тоже до сих пор находится под впечатлением.
- Вчера я как-то выпустил вас из виду,- Геккер сбавил темп.- Генрих, вы не против небольшой передышки?..
Они свернули на тротуар, не добежав до фонтана ярдов пятидесяти.
- Так где вы были вчера, Генрих?- Повторил вопрос Геккер.
- Среди гостей,- ответил Штольц.- Танцевали, общались с людьми. Это наш семнадцатый бал, Михаэль. Уже семнадцатый. Как незаметно прошли годы...
- Папа, папа!!!- Мимо них пробежал Матиас, он уже обогнул фонтан и бежал в сторону дома. А старшие Йен и Яков ждали отца возле фонтана.
- Генрих, вы - счастливчик,- улыбнулся Геккер.- Нам с Софией Бог родных детей не дал. А Натан родным так и не стал. Как бы мы ни старались...- Голос Большого Колокола медленно растаял в прозрачном воздухе, и над городам растеклось торжественное песнопение "Мы свидетели Его славы".- Мы с Софией собираемся отдохнуть на горячих источниках,- улыбнулся Геккер.- Мой брат работает смотрителем в Темной Лощине. Приглашаю вас с Моникой провести выходные в нашей компании.
- Было бы неплохо,- кивнул Штольц.- Но, к сожалению, обещать не могу.
- А там сейчас замечательно,- продолжал говорить Геккер.- И днем и ночью висит над долиной туман. Прохладно и сыро. А возле горячих озер распустились мелкие синие цветы, они стелются пышным ковром, обволакивая замшелые корни пней. Моего брата зовут Карлом. Обязательно приезжайте к нему, если решите отдохнуть или случится что-то непредвиденное...
- Вы поэт, Рудольф,- оборвал его Штольц.- Жаль, но ничего обещать не могу.
- Да, конечно,- кивнул собеседник.- Я понимаю вас, Генрих. Я вас понимаю. Столько работы появляется весной. Особенно весной. Словно весь год ты откладываешь какие-то дела на потом, и они вдруг валом накатывают на тебя... Но ведь этого не происходит. Как все-таки жаль, что мы не принадлежим себе.
- Что вы сказали, Рудольф?- Генрих посмотрел на Геккера с удивлением.
- Жаль, что дела не отпускают вас, Генрих...- улыбнулся тот.- Но если вы все-таки надумаете отдохнуть на источниках, мы всегда рады составить компанию.- Геккер несколько раз подпрыгнул и выбежал на дорогу.- Задержались мы сегодня. Пора возвращаться домой!..
Он махнул рукой на прощание и трусцой засеменил вокруг фонтана.
После разговора с ним на душе у Генриха остался осадок.
В четыре часа пополудни сверкнула вспышка входящего сообщения. Генрих оторвался от бумаг и посмотрел в дальний угол кабинета.
- Не помешал?- Осведомился Свешников. Он сидел в глубоком плетеном кресле в какой-то оранжерее.
- Здравствуйте, Ник,- Генрих утомленно потер глаза.
- Добрый день, друг мой,- улыбнулся Свешников.- Вы не забыли о нашей встрече?
- Нет, разумеется, нет,- Генрих закрыл файл с документами и отодвинул его в сторону.- Если вы готовы, я приеду,- он посмотрел на старинные куранты,- допустим, через час.
- Очень хорошо,- кивнул Свешников.- Мы ждем вас, Генрих...
Трехмерная проекция свернулась в ослепительную точку, оставив после себя дыхание свежего ветра.
Генрих подошел к окну и неожиданно почувствовал непреодолимое желание увидеть город со смотровой площадки шпиля башни магистрата. Он захватил плащ со шляпой и вышел из кабинета. Лифтом поднялся на последний этаж и по винтовой лестнице добрался до смотровой площадки. Панорама города раскинулась перед ним: жилые башни желтого цвета и синие шпили административных учреждений, широкие улицы, многоэтажные террасы городских садов и парков. Город расходился от циклопической верхней части правильными концентрическими кругами, делился на сектора, дробился на общины, растекался на окраинах жилыми предместьями. Верхняя часть города была окутана облаками. Над северными предместьями клубились грозовые тучи. Работники службы климат-контроля следили за тем, чтобы на протяжении суток над каждым районом города проходил дождь.
Генрих облокотился на перила и принялся смотреть на облачную цитадель Верхнего города. Он попытался представить улицы и невысокие дома, в которых живут молчаливые бородатые люди со своими женами и детьми. Когда-то в детстве он слышал, как его дед по материнской линии рассказывал одному из приятелей о Верхнем городе, и представления, которые возникли тогда в его воображении, он пронес до вчерашнего дня. Иногда он даже видел Верхний город во сне. И большую часть жизни провел очарованный этим видением.
Генрих закрыл глаза и увидел невысокие дома с плоскими крышами и выступами каменных плит вместо балконов. Увидел рыжебородых стариков в черных квадратных шапочках и одеждах первых общинников возле этих домов. Здесь на высоте Верхнего города облака были просто туманом, дымкой, превращавшей мир внизу в неясный отпечаток чьих-то усилий. С высоты в шесть тысяч футов сквозь призрачную дымку облаков нижний город казался не реальней миража в пустыне.
Генрих глубоко вздохнул и открыл глаза. На самом деле он не знал и не мог знать, как живут в верхней части городов. До вчерашнего дня его представления об этом были не больше фантазии ребенка, подслушавшего разговор взрослых. А быт и уклад жизни в верхней части города разумеется не был закрытой темой для разговоров, но говорить об этом считалось дурным тоном. Всегда казалось, достаточно сознания того, что о них думают и заботятся.
